Принят новый закон о БЕЗзащитных лесах
Новый Закон о защитных лесах, по оценкам экологов, прямо противоречит поручению Президента РФ, во исполнение которого этот документ и был разработан, и создает риск утраты более 50 млн га защитных лесов и множества ценных видов рыб, а также опасность возникновения социальных конфликтов.
Судьба защитных лесов в минувшем году решилась стремительно и, к сожалению, не в их пользу. Текст законопроекта о защитных лесах, представленный на первом чтении в Госдуме в 2017 году, уже тогда вызвал вопросы у природоохранных организаций и ученых, так как противоречил заявленным целям эффективной охраны защитных лесов. Между первым и вторым слушанием по этому законопроекту прошло полтора года, за которые чиновники не нашли времени или желания удовлетворить многочисленные просьбы природоохранных организаций провести обсуждения законопроекта с учеными и экологами. В итоге, 18 декабря 2018 года законопроект был принят без учета экспертных комментариев во втором чтении, а менее чем через сутки – уже в окончательном, третьем чтении.
Тем не менее, до вступления закона в силу 1 июля 2019 года еще есть время. Сейчас избежать необратимых негативных последствий для ценных лесных экосистем и экологии в целом поможет только незамедлительное внесение в закон поправок, разработанных по итогам консультаций с учеными, природоохранными экспертами и Общественным советом при Федеральном агентстве по рыболовству. Предлагаем разобраться – почему это так важно и в чем кроются основные недоработки нового закона.
Подробнее о новом законе
Защитные леса – самые ценные леса России. В законодательстве выделяется 17 категорий защитных лесов, к которым относятся насаждения общей площадью 283 млн га. Эти леса наиболее важны для поддержания природного баланса, сохранения биоразнообразия и мест обитания, а также здоровья людей.
В большинстве категорий защитных лесов запрещены сплошные рубки, но разрешены выборочные и санитарные рубки, которые в определенных случаях также наносят критический ущерб экосистемам. Именно поэтому еще в 2013 году Президент России Владимир Путин дал поручение Правительству РФ №Пр-1037 от 7 мая 2013 года (абзац 8 подпункта «в» пункта 1) повысить правовую защищенность этих лесов, исключив их из состава территорий, где может вестись промышленная заготовка древесины, поэтому поручение предусматривало «...установление правовых режимов указанных лесов и участков лесов, исключающих проведение в этих лесах и на этих участках промышленных рубок и передачу их в аренду в целях заготовки древесины».
Во исполнение этого поручения и был разработан федеральный закон № 140177-7 «О внесении изменений в Лесной кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части совершенствования правового регулирования отношений, связанных с обеспечением сохранения лесов на землях лесного фонда и землях иных категорий». Однако требования, изложенные в Поручении Президента РФ, в законе были, по сути, полностью проигнорированы, и на деле закон будет способствовать лишь сокращению площади защитных лесов и ослаблению режима их охраны. Как и почему так вышло?
Что не так с законом?
Во-первых, принятый закон фактически не только не ограничивает в защитных лесах рубки с целью заготовки древесины, но и создает правовые возможности и предпосылки для значительного сокращения площади самих защитных лесов примерно на 50 млн га (18% их площади на текущий момент). Более того, перечень оснований для проведения сплошных рубок в защитных лесах только расширяется – разрешаются сплошные санитарные рубки в водоохранных зонах.
Во-вторых, дополнительные ограничения на заготовку древесины в новом законе вводятся только для одной из 17 категорий защитных лесов – орехово-промысловых зон, которые занимают площадь 10,3 млн га (3,7% общей площади защитных лесов). В этом случае требования закона излишне строги – запрещается любая заготовка древесины, в том числе для нужд местного населения.
С учетом того, что некоторые сельские населенные пункты расположены внутри орехово-промысловых зон, отсутствие возможности заготавливать в этих лесах даже дрова для отопления приведет к острым социальным конфликтам. Эти конфликты могут быть на руку предпринимателям, занимающимся заготовкой кедра, особенно аффилированным с муниципальными органами управления и депутатами муниципального уровня, и в итоге могут привести к «откату» – общему существенному ослаблению защитного режима орехово-промысловых зон через считанные месяцы после начала действия закона. Гораздо разумнее было бы изначально разрешить рубку отдельных пород, например, березы, для заготовки дров и местного строительства.
В–третьих, основная проблемная часть нового закона – новые критерии для отнесения лесных участков к категории «нерестоохранных полос лесов». Эта категория защитных лесов была создана для сохранения прибрежных зон водных объектов, где происходят нерестовые миграции и идет нерест ценных и особо ценных видов рыб.
По новому закону размер подобных лесных полос сокращается с 1 км до 50–200 м! Последствия сокращения ширины этих полос не сможет компенсировать даже нововведенная категория охранных территорий – рыбоохранные зоны. Более того, рыбоохранные зоны шириной 50–200 м, согласно информации, обнародованной на сайте Росрыболовства, утверждены пока только для шести регионов страны (Республики Адыгея, Республики Алтай, Алтайского края, Амурской, Астраханской и Архангельской областей). Помимо того, эти полосы обычно совпадают с водоохранными зонами. Таким образом, ни о какой полноценной компенсации речь не идет.
В итоге, в соответствии с новым законом, общая площадь нерестоохранных полос лесов сократится более чем в 10 раз по сравнению с той, что была закреплена в предшествующих документах. А это, по оценкам экспертов, поставит под угрозу деградации нерестилища тихоокеанских лососей, атлантического лосося (семги), осетровых, сиговых и других ценных видов рыб. Так что новый закон – это угроза для продовольственной безопасности страны и сохранения водных биологических ресурсов в целом.
Нерестоохраные полосы лесов: большие последствия маленькой недоработки
Наибольшую обеспокоенность у природоохранных организаций вызывает недоработка закона в части, посвященной именно нерестоохранным полосам лесов. Эти защитные леса, появившиеся еще в советский период, выполняют важные функции, в том числе водо- и рыбоохранные, особую значимость имеет их санитарно-гигиеническая и рекреационная роль, а климаторегулирующее значение покрытой лесами обширной территории России носит глобальный характер.
В действующем сегодня Лесном кодексе РФ эти леса обозначены как единственная категория защитных лесов, обеспечивающая сохранность водных биологических ресурсов. До принятия нового закона о защитных лесах ширина большинства нерестоохранных полос леса, прилегающих к водным объектам, составляла около 1 км, а сплошные рубки на этой территории были запрещены. Общая площадь подобных лесов, защищающих нерестилища ценных промысловых рыб, сейчас составляет 56 803 тыс. га – это 20,4% площади всех защитных лесов или 4,9% площади всего лесного фонда России.
В большинстве случаев такие насаждения в этих полосах представлены первозданным лесом – малонарушенными лесными территориями, никогда не подвергавшимися значимому антропогенному воздействию. Во многих субъектах РФ это, по сути, единственные подобные участки леса (помимо особо охраняемых природных территорий) – они представляют собой важнейший элемент экологического каркаса, поддерживающий устойчивость лесных экосистем и их биоразнообразие, и выполняют рыбохозяйственные нерестоохранные функции.
В соответствии с положениями нового закона большая часть этих лесов утрачивает защитный статус, то есть становится доступной для сплошных рубок. В результате вырубок лесов в прибрежной зоне усилится размывание берегов, произойдет изменение температурного режима водоема, ухудшатся условия питания и состояния кормовой базы рыб. Значительное отрицательное воздействие на рыб оказывает засорение русел водотоков порубочными остатками. Чем ближе к береговой зоне происходит сплошная вырубка, тем значительнее ее негативное влияние на условия воспроизводства рыб. Это проявляется в первую очередь в результате сокращения мест обитания и размножения рыб, ухудшения качества водной среды обитания, увеличения смертности рыб на ранних стадиях развития и в итоге негативно влияет на продуктивное размножение и общее состояние запасов водных биоресурсов рек и озер, а также на состоянии обитателей этих водоемов, включая ценные и особо ценные виды рыб, в том числе – лососевые и осетровые.
Очевидно, что в прибрежной зоне, где проявляется прямой водный сток, который усиливает опасность склоновой эрозии, обеспечивающий лучшее водопоглощение, лес просто необходим. Леса на берегах рек выполняют преимущественно противоэрозионную роль, являясь своеобразным фильтром и аккумулятором почвенных выносов. У ученых не возникает сомнений в том, что прибрежные леса выполняют разные защитные и охранные функции, в том числе рыбоохранные, а рубки леса по берегам рек или вблизи от них могут привести к нарушению выполняемой лесом нерестоохранной функции.
В итоге сплошные рубки в этих некогда защитных участках нерестоохранных полос леса нанесут непоправимый ущерб не только лесным экосистемам, но и повлекут за собой ухудшение качества воды и возможное сокращение нерестилищ и популяций ценных видов рыб. По предварительным оценкам экспертов, около 90% нерестилищ в прилегающих к защитным полосам лесов водоемах (а это 70% всех нерестилищ на территории России) подвергнутся негативному влиянию, что, при худшем сценарии, приведет к сокращению рыбопродуктивности этих зон и их рыбных запасов в пять раз по сравнению с текущей ситуацией. А реки после сплошной вырубки нерестоохранных полос леса по их берегам из-за последующей деградации почвы и сокращения объемов стоков начнут мелеть очень быстро.
Экономика экологически безответственных решений
Описанные выше далеко не радужные перспективы защитных лесов не беспокоят органы управления лесами, которые, вероятно, в первую очередь оценивают единовременные поступления в госбюджет от заготовки древесины в ранее недоступных для бизнеса лесах. И эти ожидания, скорее всего, оправдаются, так как утратившие защитный статус нерестоохранные лесные полосы – экономически ценный лес, давно достигший возраста спелости, окруженный вырубками и сетью дорог и инфраструктуры – станут легкой добычей лесопромышленников.
На Северо-Западе России, например, в Кировской области (заметим, что депутаты именно из этих регионов активно участвовали в разработке текста законопроекта) и в некоторых других регионах экономически доступные лесные ресурсы остались, по сути, только в защитных лесах – это результат бесхозяйственного отношения к лесу в предыдущие десятилетия. Очевидно, в ближайшем будущем нас ждут законодательные инициативы, суть которых – ослабление режима защитных лесов, и критическое сокращение площади нерестоохранных полос леса – первый тому пример. С учетом нехватки доступных ресурсов древесины во многих регионах, оказавшиеся беззащитными леса с высокой вероятностью будут вырублены уже в ближайшее время. Таким образом, решение проблемы лесообеспечения путем лишения защитного статуса большей части нерестоохранных полос является, с одной стороны, – решением вынужденным, а с другой стороны, – абсолютно неэффективным.
При грубом подсчете прибыль от лесозаготовки в этих лесах составит около 0,5 млрд руб. плюс налоги, что эквивалентно сумме бюджетных поступлений, которую лесной сектор экономики собирает за 2,5 года. Казалось бы, легкие деньги, но вот беда – ради разовой наживы страна потеряет не только лес, играющий ключевую роль в предотвращении деградации почв и сохранении гидрологического режима, но и рыбные запасы. И если по общему закону природы где-то (в данном случае – в бюджете лесного сектора) прибудет, то где-то непременно убудет.
Государственной думе пора, наконец, понять, что деньги нельзя есть и пить, ими невозможно дышать – без леса у нас не будет не только рыбы, но и чистых воды и воздуха. Более того, экспертами уже давно предлагаются альтернативные методы решения сырьевого кризиса лесной отрасли, в том числе – снятие запрета на лесовыращивание на заброшенных сельхозземлях, снятие правовых барьеров для развития интенсивной модели лесопользования по всей России и др.
Что нужно сделать сейчас?
Довольно странно, что изменение ширины нерестоохранных полос в новом законе было определено без опоры на какие-либо научно подтвержденные исследования и факты. С одной стороны, в России экспертные оценки, позволяющие четко определить ширину нерестоохранной зоны, необходимой для эффективного сохранения водоемов и их биологических ресурсов, пока не проводились. Для этого требуется проведение дополнительных исследований существующих экологических функций нерестоохранных полос лесов, связей между состоянием лесов, рыбопродуктивностью, водным режимом рек и лесохозяйственной деятельностью. С другой стороны, отсутствие этих исследований – повод для ряда ведомств подобные исследования инициировать и только на основании полученных данных заниматься изменением законодательной базы.
Представители научного сообщества, эксперты Всемирного фонда дикой природы (WWF) и других природоохранных организаций России настаивают на том, что изменения в законодательство, касающееся природных ресурсов страны, необходимо планировать на основании результатов научных исследований – только так можно выработать оптимальное нормативное решение, обеспечивающее сохранение нерестовых функций водных объектов. До момента разработки решения предлагается внести поправки в «свежепринятый» закон и не менять критерии установления нерестоохранных полос лесов с сохранением их прежней площади, ширины и распределения.
Николай Шматков, директор Лесной программы WWF России
Константин Кобяков,
Кристина Тугова, WWF России
