Жизнь в эпоху коронавируса... и после
Мнения экспертов
2020 год, несомненно, запомнится всем надолго. И не только глобальным распространением коронавирусной инфекции, но и разнообразными последствиями пандемии для экономики и общества. Как изменился мир вокруг и что нас ждет в будущем.
Мы предложили профессионалам, так или иначе связанным с российским ЛПК, оценить текущую социально-политическую и экономическую ситуацию, рассказать, как пандемия и карантин повлияли на их профессиональную деятельность, сделать прогноз на будущее: сколько времени потребуется для нормализации положения, и вообще – станет ли жизнь прежней …
Николай Шматков, директор FSC России:
Уверен, что основное влияние пандемии на лесной сектор проявится в психологической сфере, а острые негативные последствия будут скорее социального и экологического характера.
Безусловно, и мир, и лесной сектор изменятся после пандемии. Тем не менее уже сейчас понятно, что не стоит ждать каких-либо резких и неожиданных изменений спроса и предложения в отдельных сегментах лесной продукции, вызванных пандемией и ее последствиями. Скорее всего, объемы производства в отдельных сегментах будут в целом следовать трендам, которые наметились до пандемии и обусловлены другими факторами, хотя пандемия могла усилить некоторые тренды.
Например, сектор интернет-торговли стал активно развиваться в последние годы за счет цифровых технологий и, видимо, новых навыков и привычек людей, включая старшее поколение, 2–3 месяца просидевших взаперти и лишенных привычного шопинга, будет развиваться еще активнее. Так что спрос на упаковочный картон, вероятно, вырастет, а на газетную бумагу – по-прежнему будет падать.
Наблюдаемое сейчас падение производства ДСП, ДВП и фанеры в некоторой степени обусловлено проблемами с сырьем, а не со сбытом. Из-за аномально теплой зимы предприятия не смогли сформировать достаточный запас сырья. Некоторым крупнейшим производителям мебели во избежание полной остановки производств пришлось фактически себе в убыток везти сырье из отдаленных регионов. Спрос на пеллеты и топливную щепу, вопреки всем «апокалиптическим» ожиданиям и временному краху нефтяного рынка, продолжает весьма динамично расти, по крайней мере, в России.
Пандемия принесла и более существенное изменение: хрупкая иллюзия стабильности и уверенности в завтрашнем дне развеялась окончательно. «Черный лебедь» Нассима Талеба перестал быть редкой птицей – теперь все знают не понаслышке, что эта птица может выпорхнуть в любой момент и склевать подчистую не только личные планы, бизнес, но и привычный образ жизни каждого. Неспособность человечества успешно прогнозировать свое будущее стала совершенно очевидной, а уверенность в приобретенных знаниях пропала.
Перефразируя Михаила Булгакова, можно сказать, что проблема не в том, что бизнес «смертен», а в том, что смертен он стал – непредсказуемо. И несмотря на то, что эта «смертность» практически не коснулась лесного сектора (абсолютное большинство предприятий продолжают успешно работать, более того, за счет слабого рубля еще успешнее, чем раньше), психологически пандемия сильно давит на всех, от рядовых сотрудников компаний до менеджеров высшего звена. Руководство схватилось за бюджетные ножницы и усиленно «режет» затраты, создавая «подушку безопасности».
Основная проблема даже не в том, что пандемия стала удобным предлогом сократить офисные расходы и расходы на командировки, пересмотреть структуру офисов, избавиться от неудобных сотрудников и расплодившегося «офисного планктона». Главное, что и без того узкий горизонт планирования (мало предприятий лесного сектора составляют планыбольше чем на пару лет) теперь сжался до предела.
В этих условиях первыми под нож попадают экологические проекты и программы корпоративной социальной ответственности. Очень крупные бренды, которые пусть и в усеченном виде такие программы и проекты сохранят, социальная ответственность заставит переориентироватьна помощь пострадавшим от пандемии, врачам, малообеспеченным гражданам. А экологическая ответственность, переход на закупки продукции из ответственных источников и прочее не попадают в разряд действий первой необходимости. – И будут ждать более стабильных времен, которые в обозримом будущем могут и не наступить (по крайней мере, в психологическом плане), из-за того что пандемия резко повысила алертность и уровень ожидания прилета «черных лебедей». К сожалению, появившиеся в последние годы ростки понимания катастрофической опасности глобальных климатических изменений, необходимости сохранения естественных лесов, не утративших способность к самоподдержанию и самовоспроизводству, включая МЛТ, предотвращения утраты биоразнообразия – эти ростки не окрепли и, увы, именно они могут погибнуть в условиях пандемии.
Мало кто из политических лидеров и руководителей бизнеса видит прямую связь между возникающими новыми инфекциями и бесконтрольным освоением еще сохранившихся естественных территорий, особенно МЛТ. Между тем, скорее всего, COVID-19 пришел именно из интенсивно осваиваемых лесов Юго-Восточной Азии вследствие контакта с дикими животными. По мнению инфекционистов, в этих лесах и природных лесах Африки человека подстерегают десятки других вирусов, распространение которых удается сдерживать, пока леса не осваиваются.
При освоении малонарушенных бореальных лесов мы, скорее всего, не столкнемся со смертельными вирусами. Зато в атмосферу поступают огромные объемы парниковых газов, особенно при нарушении почвенного покрова, деградации торфяных и мерзлотных почв. Освоение лесов приведет к резкому снижению их функций как исполинского регулятора осадков: дождей станет существенно меньше, это усугубит летнюю жару, повыситвероятность лесных пожаров, особенно в малоосвоенных районах, где их труднее тушить. Таким образом, замкнется порочный круг: освоение малонарушенных лесов / климатические изменения и глобальное потепление / интенсивные лесные пожары. Теплые зимы, при которых не устанавливаются ледовые переправы и зимники, необходимые для перевозки сырья, могут стать нормой, и тогда нынешние проблемы обеспечения сырьем мебельщиков покажутся мелочью. Экономия расходов на экологической ответственности закупок и экологическом просвещении клиентов, на качественном лесовосстановлении (прежде всего, за счет эффективных высокоинтенсивных рубок ухода в молодняках), вполне понятна и психологически оправдана. Но снижая эти расходы сейчас, мы гарантируем в ближайшем будущем наступление глубокого кризиса лесообеспечения и катастрофические климатические изменения. И это будет уже не «черный лебедь», а вполне закономерные последствия узости горизонта планирования.
Дмитрий Горшков, директор WWF России:
Сейчас перед Россией стоит задача восстановления экономики. Возможны два варианта: как прежде, не ограничиватьвлияние промышленности на окружающую среду или стимулировать развитие «зеленой экономики», повышение энергоэффективности.
Сейчас хороший момент для того, чтобы придать импульс развитию «зеленых» технологий. 12 мая мы направили письмо премьер-министру РФ Михаилу Мишустину с предложением включить в проект восстановления экономики несколько пунктов, важных для развития «зеленой экономики». Но принято оно не было, а большинство упомянутых в проекте мер – краткосрочные. К сожалению, развитие «зеленой экономики» на данный момент не является приоритетом для государства, а меры поддержки не учитывают интересы окружающей среды.
С точки зрения охраны природы важно соблюсти баланс: с одной стороны принять меры, которые были бы выгодны для снижения нагрузки на природу, с другой – не допустить глубокого кризиса, который, как мы знаем на примере девяностых годов прошлого века, негативно сказался на состоянии многих видов из-за процветавшего браконьерства и незаконной заготовки древесины.
Во время карантина выяснилось, что значительную часть работы нашего фондаможно без потерь выполнять в удаленномрежиме. Но с решением задач «на земле» возникли некоторые сложности, например с учетом и переселением редких животных.
В сложившейся экономической ситуации не все наши сторонники и партнеры смогут финансово поддерживать деятельность фонда в прежнем объеме. Но мы хотим сохранить плодотворное сотрудничество и ищем новые формы взаимодействия, в том числе нефинансовые.
С привлечением своих экспертов и сторонних специалистов фонд готов помочь компаниям минимизировать влияние на окружающую среду. Радует, что сейчас статус «зеленой компании» привлекает крупных инвесторов, появляется дополнительная мотивация снизить влияние компании на окружающую среду и сделать выбор в пользу ответственного ведения бизнеса.
В отличие от государства, многие граждане уже сделали шаг к «зеленой экономике», меняя свои привычки, сокращая потребление, осознанно подходя к трате ресурсов. Они понимают, что их здоровье и здоровье их близких зависит от здоровья природы, здоровья планеты.
Каждый год международные эксперты рассчитывают, когда наступитдень экологического долга – к этому дню население планеты с начала года израсходует весь объем ресурсов, который Земля способна воспроизвести за год. Значит, ресурсы на оставшуюся часть года мы берем в кредит. Долгое время этот день приближался к началу года из-за роста темпов производства и потребления, но в этом году, из-за пандемии, он сдвинулся ближе к концу года, на 22 августа.
Однако причин радоваться нет: если провести аналогию с человеком, то это похоже на резкое похудение в результате вынужденного длительного голодания. Вес снизился, но организм истощен, и, еслисохранить старые привычки, человек снова наберет килограммы. Чтобы сохранить результат и здоровье окружающей среды, нужно менять привычки, и в первую очередь на уровне крупного бизнеса. Только планомерное и устойчивоедвижение можетдать эффект: не вынужденная остановка производства, а продуманные и технологичные меры, позволяющие снизить нагрузку на окружающую среду.
Кризис – это окно возможностей. Не исключено, что на фоне падения экономических показателей, вызванном прежде всего проблемами на топливном рынке, государство обратит внимание на лес как возобновляемый ресурс, который в перспективе при правильном уходе может давать постоянный доход. Переход на ответственное лесное хозяйство, направленное на уход за лесом через систему рубок ухода, поможет обеспечить занятость местного населения и повысит качество леса, который в противном случае будет потерян для экономики на десятилетия.
Сейчас Минприроды России готовит изменения Стратегии развития лесного комплекса РФ до 2030года. К сожалению, приоритеты иные, и стратегия по-прежнему нацелена на сохранение экстенсивной модели лесопользования, которая уже привела к кризису лесообеспечения, потере защитных функций лесов, увеличению площадей и интенсивности пожаров и росту нелегальных лесозаготовок. Нельзя допустить господства старой модели.
Алексей Ярошенко, руководитель лесного отдела Greenpeace:
Современная ситуация напоминает мне ту, что сложилась в СССР примерно к 1986 году. Такое же глубокое падение цен на нефть и соответствующее сокращение доходов бюджетной системы, и, скорее всего, тоже надолго. Такого же масштаба крупная неожиданная катастрофа (тогда авария на Чернобыльской АЭС, сейчас – коронавирусная инфекция) и связанные с ней ограничения.
Похожее разочарование в «политике партии», поляризация общества, рост недоверия всех ко всем. Вполне явные признаки нового витка криминализации. В общем, полное ощущение того, что эпоха «стабильности» или «застоя», как ее ни назови, закончилась, а какого бы то ни было общественного консенсуса по поводу того, куда идти дальше, нет и пока не предвидится. Я бы в целом назвал ситуацию предперестроечной, но это, конечно, не значит, что мы непременно и в точности повторим события конца восьмидесятых – начала девяностых годов прошлого века. Вариантов развития событий очень много, в зависимости от многих случайных причин и появления (или не-появления) ярких харизматических личностей. Однако оставить все как есть еще на 10–15 лет, мне кажется, уже не получится.
В моей работе, как и работе моих коллег, большую роль играет личное общение со многими специалистами и руководителями лесного сектора, органов власти и организаций, но в условиях пандемии и принятых ограничительных мер оно радикально сократилось. Вынужденное ограничение поездок по регионам тоже существенно повлияло на нашу работу. Конечно, и формат дистанционной работы непривычен – мне было непросто к нему приспособиться. Но это временные и не очень серьезные трудности. Думаю, что влияние пандемии на нашу профессиональную деятельность окажется настолько незначительным по сравнению с ее косвенным влиянием и изменениями в отрасли и стране, что через несколько месяцев мы о нем забудем.
Многие происходящие сейчас изменения – и в стране, и в отрасли, и в моей сфере деятельности (природоохранной) – необратимы, и возврат к обычной для последних нескольких лет реальности уже невозможен. Относиться к этому можно по-разному, но кардинальные перемены неизбежны. В стране необходимо выстраивать «экономику знаний», иначе мы обречены не на отставание в развитии, а на деградацию. Идея загнать умников под плинтус, чем дальше, тем больше работает против народа, страны, государства, поэтому наш главный реальный выбор – между свободой и упадком. Надеюсь, мы выберем первую.
В отрасли своя специфика: эпоха так называемого экстенсивного, или бесхозяйственного, лесопользования подходит к концу – наиболее ценные лесные ресурсы, когда-то казавшиеся бесконечными, в основном истощены и доедены.В ближайшие годы мы увидим крах многих крупных предприятий лесного сектора и крупных инвестиционных проектов просто из-за нехватки ценных лесных ресурсов, способных обеспечить их устойчивую работу и конкурентоспособность.
Единственный шанс сохранить крупный и конкурентоспособный лесной сектор –перейти к реальному лесному хозяйству, интенсивному лесовыращиванию на наиболее подходящих для этого землях. Главные зоны роста – это доступные и продуктивные леса средней полосы, самого юга Сибири и Дальнего Востока, а также десятки миллионов гектаров заброшенных сельхозземель, пригодных для лесоводства.
Думаю, что одним из основных направлений развития лесного сектора станет борьба с лесными пожарами. Если тенденция роста их площади сохранится, то о каком бы то ни было лесном секторе во многих регионах Сибири и Дальнего Востока через 10–20 лет можно будет просто забыть. Лесному сектору придется искать какой-то компромисс с активной частью гражданского общества, для которой важна не только экономика, но и окружающая среда, то есть обращаться с лесом надо будет бережнее, чем принято сейчас, в большей мере учитывать его природоохранную, средообразующую, рекреационную функции. От использования лесов как природного месторождения бревен и развития лесного сектора как отрасли добывающей промышленности придется переходить к полноценному лесному хозяйству и лесному сектору как отрасли растениеводства. Ну а мы будем всеми силами этому содействовать.
Анатолий Петров, профессор, ректор Всероссийского института повышения квалификации работников лесного хозяйства, д-р экон. наук:
Лесопромышленный сектор всегда очень болезненно реагирует на экономические кризисы падением объемов производства конечной продукции, потребляемой населением и экспортируемой. Это обусловлено экономической природой лесной продукции, которая классифицируется рыночной экономикой как продукция с отложенным спросом. Нельзя откладывать надолго потребление еды, одежды, обуви, лекарств и т.п. Неожиданностей здесь нет. Кризисы надо предусматривать в документах стратегического планирования, а в Стратегии развития лесного комплекса до 2030 года это не сделано.
Предстоящий кризис будет затяжным. Но если правильно оценить его результаты, можно положительно повлиять на развитие лесного сектора. Речь идет об очевидных преимуществах в сравнении с положением, в котором оказался нефтегазовый сектор. После открытия нефтегазовых месторождений в Западной Сибири в 70-х годах прошлого века он получил все государственные приоритеты, и ускоренное развитие лесного сектора остановилось. А теперь у лесного сектора появилась возможность взять реванш и восстановить потерянные приоритеты, но это возможно только при институциональной реорганизации лесоуправления.
Владимир Петров, профессор, д-р экон. наук, зав. кафедрой лесной политики, экономики и управления СПбГЛУ:
Социально-политическая ситуация в России останется стабильной в сравнении с ситуацией в других странах. Хотя стабильность в нашем случае не является следствием стабильного материального благополучия граждан и их удовлетворенностью политическими процессами в стране: в социальной сфере она объясняется инерционностью, слабой реакцией большинства граждан (по моей оценке, не менее 80% населения) на политические процессы в стране. А слабость реакции на происходящее объясняется, с одной стороны, вошедшим в традицию доверием населения государственной власти, с другой – стремительно снижающимся уровнем всеобщего образования и просвещения. А вот оставшиеся примерно 20% населения склонны к анализу, оценке, прогнозам и являются источником новых идей. Как показывает история, это меньшинство определяет направление будущего социально-политического и экономического развития страны.
Чтобы понять и правильно оценить происходящее в сегодняшнем сложном мире, в экономике, политике, необходимо качественное образование, а сейчас и в школе, и в вузе это настоящий дефицит. Все старания школьных учителей сводит на нет пресловутый ЕГЭ. Мы за бюджетные деньги реализуем ненужные производству универсальные бакалаврские программы, цифровые образовательные онлайн-курсы, которые в конечном счете могут привести лишь к цифровому слабоумию, клиповому мышлению, замкнутости, психическим расстройствам. Не хотелось бы, чтобы вузы превращались в социальные отстойники.
Преподаватели образовательных учреждений столкнулись сегодня с рядом трудностей. Мы все почувствовали несовершенство дистанционного образования и стремительное увеличение нагрузки, которая во многих вузах не оплачивается. Обучающиеся также не в восторге от онлайн-курсов. Живое общение преподавателя со студентами не заменить даже самым мощным компьютером. Дальнейшее развитие системы образования зависит от политики каждого государства в этой сфере: если государству не нужны молодые люди, которые могут грамотно ориентироваться в жизни, анализировать, оценивать, прогнозировать, то нынешнюю образовательную политику оно не менять не станет.
Я скептически отношусь к громким заявлениям о скорой победе над коронавирусом, ведь ученым пока не удалось уничтожить даже вирус простого герпеса, которым заражено более 60% населения Земли. С помощью имеющихся научных знаний, лекарственных препаратов, медицинской техники, оборудования победить Covid не удается. Следовательно, каждый человек рано или поздно заразится этим вирусом и станет его носителем. Осознание происходящего неизбежно оказывает влияние на психику человека. А это уже связано напрямую с экономикой, ведь экономика, по сути, раздел психологии, который рассматривает отношения между людьми через призму денежных отношений, отношений по поводу производства, потребления, переработки и распределения ресурсов. Пандемия привела к ограничению свободы населения (в том числе экономически активного), ослабила экономики многих стран, расшатала равновесие государства и общества.
Труд – основа большинства производств, но не лесохозяйственного, в котором производство природное. На биологическое производство лесов пандемия не повлияла. Первичное звено единого технологического процесса производства изделий из древесины оказалось нетронутым. Во время пандемии изменения объемов производства и торговли изделиями из древесины различаютсяи по странам, и по видам продукции. Есть отклонения и со знаком плюс, и со знаком минус. Я думаю, что в первом квартале следующего года можно будет сделать предварительные выводы о влиянии вируса на экономику лесного сектора.
Обнадеживает одно: спрос на экосистемные услуги лесов, древесину и изделия из нее растет. И будет расти.
Варвара Антохина, министр природных ресурсов и экологии Калужской области:
По причине распространения коронавирусной инфекции в Российской Федерации сложилась крайне сложная социально-политическая и экономическая ситуация. Возникли опасения срыва сроков реализации национального проекта «Экология», вызванные рисками невыполнения запланированных объемов денежных средств за счет внебюджетных источников, затрачиваемых арендаторами лесных участков на выполнение работ по увеличению площади лесовосстановления, а также логистические риски доставки лесопожарной техники в установленные сроки.
Для недопущения срывов сроков реализации нацпроекта «Экология» глава региона Владислав Шапшадал возможность работать тем предприятиям, деятельность которых направлена на реализацию федеральных проектов «Сохранение лесов» и «Сохранение уникальных водных объектов», в рамках которого проводится работа по экологической реабилитации Людиновского водохранилища. Благодаря своевременному принятию постановления арендаторы, основной вид деятельности которых был включен в постановление, имели возможность своевременно выполнять мероприятия по охране, защите и воспроизводству лесов.
Правительство Калужской области старается быстро реагировать на постоянно меняющиеся условия жизни в стране. К каждому предприятию определяется индивидуальный подход. В приоритете для нас защита прав граждан и реализация задач, поставленных президентом России.
Андрей Кривошеин, начальник отдела ЛПК, машиностроения и легкой промышленности Минпрома Республики Коми:
Люди стали заметно меньше потреблять непродовольственной продукции. Упал платежеспособный спрос. Товары, выпускаемые предприятиями ЛПК отрасли – деревянные дома, пиломатериалы, столярные изделия, мебель, офисная бумага, – востребованы гораздо меньше. Конечно, это касается не только лесопродукции. Поэтому неизбежно последует спад производства, а значит и снижение налоговых поступлений в бюджеты всех уровней. Вслед за коронавирусным кризисом придет кризис экономический.
Вовремя пандемии в Республике Коми пришлось решать новые задачи по борьбе с распространением инфекции. Так, например, при Минпроме Республики Коми был создан отраслевой штаб по лесопромышленному комплексу в который вошли представители крупнейших предприятий региона. На заседаниях штаба, проходивших при помощи аудиоконференцсвязи, обсуждались в первую очередь вопросы обеспечения предприятий бесконтактными термометрами, аперсонала – средствами индивидуальной защиты. Другим направлением работы стала помощь предприятий ЛПК больницам в борьбе с коронавирусом. Были организованы поставки необходимой санитарно-гигиенической продукции, оказывалась и финансовая поддержка для закупки масок, тестов, аппаратов ИВЛ.
Также крупные лесопромышленные предприятия в Сыктывкаре организовывали в этот период доставку работников к месту работы и обратно. Ограничение движения общественного транспорта (сокращение частоты рейсов) и прекращение межмуниципальных автобусных перевозок было большой проблемой.
Справедливости радинужно отметить, что ЛПК Республики Коми пострадал от пандемии не так сильно, как, например, туристическая отрасль или сфера общественного питания. Большинство предприятий лесной промышленности не останавливали работу в период повышенной готовности и ограничительных мер.
Самые большие потери понесли заводы по производству древесных плит (фанеры, MDF) – в связи со схлопыванием в марте – мае мебельного производства и ограничением строительства. Выход на прежние объемы продаж может занять до года.
Лесопильные предприятия, скорее всего, восстановят прежние объемы производства и продаж в течение полугода. В марте-апреле были проблемы с поставками пиломатериалов в Китай, китайские поставщики задерживали оплату продукции, но уже в мае все наладилось. В некоторых странах, куда лесопильщики Коми поставляют продукцию, например, Азербайджане и Узбекистане, до сих пор действуют жесткие ограничительные меры в связи с пандемией, когда их отменят, можно будет говорить о полной нормализации ситуации.
На работе АО «Монди Сыктывкарский ЛПК» сказался перевод офисных сотрудников на удаленный режим работы, закрытие типографий, снижение спроса на офисную бумагуво всем мире. В итоге скорость нескольких бумагоделательных машин была снижена, объемы производства восстановятся лишь после возвращения спроса, и на это может потребоваться не меньше года.
Лидер рынка санитарно-гигиенических бумаг АО «Сыктывкар ТиссьюГруп» в период самоизоляции работал круглосуточно, отгрузка продукции потребителям не прекращалась. Предприятие, можно сказать, вышло сухим из воды. Как и производители древесного биотоплива: объем выпуска пеллет и брикетов почти не изменился.
После этого кризиса все представители бизнеса будут работать с опаской: ситуация может повториться. Придется постоянно закупать средства индивидуальной защиты и поддерживать их запас, а значит нести дополнительные финансовые расходы. Скорее всего, компании теперь будут отказывать в приеме на работу специалистам предпенсионного возраста, наиболее уязвимым в период пандемии, поскольку работодатель обязан выплачивать им пособие по временной нетрудоспособности.
А люди, видимо, станут потреблять меньше товаров и услуг, больше откладывать на черный день, что неизбежно приведет к рецессии в экономике.
Максим Прачик, генеральный директор АО «Корпорация развития Среднего Урала»:
Пандемия коронавируса негативно сказалась на экономике, карантинные ограничения заставили многие компании пересмотреть приоритетные задачи. Как институт инфраструктурного развития Свердловской области, мы скорректировали формат работы, протестировали новые механизмы сотрудничества. Должен сказать, задач даже прибавилось.
Кризисные периоды всегда оказываются и периодами возможностей. Сейчас важно найти новые точки роста и новые ниши инвестиционного развития. Мы продолжаем работать с крупным бизнесом. Устойчивый бизнес способен адаптироваться к новым условиям, смотрит вперед и ищет новые направления развития. Например, одна из крупнейших российских компаний лесопромышленного комплекса продолжает реализацию инвестиционного проекта по строительствудеревообрабатывающего производства в Свердловской области. В качестве промышленной площадки рассматривается индустриальный парк «Богословский», расположенный на территории опережающего социально-экономического развития г. Краснотурьинск. Наша корпорация управляет этим индустриальным парком.
Мы считаем, что у лесопереработкиесть перспективы развития на территории парка. Резидентом «Богословского» уже является одно деревоперерабатывающее предприятие – китайская компания – производитель палочек для мороженого, поставляющий продукцию на экспорт. Эта площадка может быть интересна не только крупному, но и малому и среднему бизнесу. В частности, в рамках реализации национального проекта «Малое и среднее предпринимательство и поддержка индивидуальной предпринимательской инициативы» в 2020 году завершается строительство второго бизнес-инкубатора площадью 1500 м2. Промышленные площади в новом современном здании предлагаются в аренду по льготной ставке. Первый бизнес-инкубатор уже заполнен.
В более сложных условиях оказались перспективные проекты с иностранным участием. Инвесторам препятствует закрытие границ и ограничение перемещения. Так, наши партнеры, потенциальные инвесторы из Южной Кореи, с начала года не могут приехать в Свердловскую область.
Пандемия стала причиной отмены всех крупных российских и международных деловых мероприятий, необходимых для поиска деловых партнеров, обсуждения перспектив сотрудничества, обмена мнениями. Отсутствие возможности личного общения замедляет развитие бизнес-процессов. Тем не менее мы стараемся использовать все современные средства связи для коммуникации с партнерами в онлайн-режиме. Онлайн-форматы делового общения будут широко использоваться, но не думаю, что они станут полноценной заменой очных встреч и переговоров.
Экономика не восстановится одномоментно. Согласно новому прогнозу Минэкономразвития России, по итогам этого года ожидается падение ВВП на 4,8%. Выход на показатели 2019 года возможен к концу 2022 года. По мере стабилизации эпидемиологической обстановки и отмены карантинных ограничений будет расти деловая активность. С нетерпением ждем возобновления работы по реализуемым проектам и новых инициатив.
Евгений Роженцев, директор ассоциации «СРО "Лесной союз"»:
Разумеется, сложившаяся ситуация сказалась и на лесопромышленном комплексе. Наши подотрасли просели. Немного улучшилась только экономика ЦБП, поскольку сейчас востребованы упаковочные картон и бумага, этикетки, гигиеническая продукция. Если верить статистике, прирост составляет 5–6%. В работу союза пандемия и карантинпрежде всего в дефицит личного общения, которое для нас очень важно. Как в таких условиях заниматься законотворческой деятельностью, обсуждать важнейшие вопросы одной из важнейших сырьевых отраслей самой крупной лесной державы мира?
Личных контактов стало очень мало. Реальной коммуникации не хватает. Общение посредством телефона и интернет-инструментов, видеоконференции не решают проблему – необходимо живое общение. К сожалению, на онлайн-мероприятиях нет рабочего, боевого настроения, четкости и сосредоточенности, фокусировки на деле и достижении целей. Эффективность такой работы ниже.
Кроме того, мы стали меньше владеть законотворческой ситуацией. Например, экспертный совет при Совете Федерации перестал собираться. Техническое обеспечение онлайн-режимов тоже оставляет желать лучшего – наша отрасль весьма консервативная.
Но зато мы приобретаем опыт цифровизации, который, несомненно, пригодится. Многое еще нужно продумать и улучшить. Крайне важно совершенствовать электронный документооборот. Ведь на деятельность лесозаготовителей повлияли не только рыночные перемены, вызванные коронавирусом, но и глобальные климатические изменения. При нынешних аномальных погодных условиях очень сложно выстраивать стратегию заготовки. Кроме того, с переходом на «удаленку» возникает много проблем с проведением экспертизы по проектам освоения лесов. Если до пандемии можно было «проталкивать» проекты, встречаясь с ответственными лицами и обсуждая насущные вопросы в соответствующих органах, то теперь все сложнее и сроки экспертизы затягиваются. Вот где помогла бы цифровизация с четкими регламентами! Но пока это еще не организовано на системном уровне, чтобы работало надежно и быстро, как на портале госуслуг.
Что касается будущего российской и мировой экономики, прогнозировать сроки возрождения не возьмусь. Но, думаю, с открытием границ все постепенно вернется к норме. Потребности людей остаются прежними, значит, производство и все остальное неизбежно начнет восстанавливаться.
Сергей Цыгаменко, президент НП «Ассоциация домостроительных технологий SIP»:
Строительная отрасль по всему мирупотрясена, многие строительные проекты остановлены, заморожены. Затронуто и производство SIP-панелей.
Поĸупательная способность населения снизилась. В странах Европы и в США для обеспечения рабочих выделены серьезные бюджетные средства. А что происходит на российсĸом рынĸе? В начале пандемии был отмечен ажиотажный спрос на аренду загородной недвижимости. Например, в Подмосĸовье реализованы все предложения по сдаче внаем загородных домов и ĸоттеджей. Вырос спрос на земельныеучастки и готовые дома для постоянного проживания в пригородных поселĸах.
Пандемия пришла надолго, прогнозируются вторая и третья волна. Значит, что как минимум ближайшие 2–3 года тенденция жить за городом в собственном доме будет тольĸо уĸрепляться. Если в 2014 году ĸризис спровоцировал интерес ĸ приобретению ĸвартир ĸаĸ средства вложения денег, то сейчас прослеживается интерес ĸ загородной недвижимости, продиктованный необходимостью самоизоляции для обеспечения безопасности.
Сложившаяся ситуация создала проблему для двух поĸолений: старшего, ĸоторое должно жить изолированно ввиду высокого рисĸа поражения, и молодого, ĸоторое, несмотря ни на что, стремится к жить аĸтивно, встречаться с друзьями и партнерами в городе, но при этомне должно представлять угрозу для родственников 65+. Отдельный дом становится решением ĸаĸ для пожилых, таĸ и для молодежи.
Главный минус загородного проживания для работающих – удаленность от города, от центра сегодня отпал. Современные средства связи и ĸоммуниĸации обеспечили возможность работы на расстоянии, удаленно. Плюсы очевидны: эĸономия времени на дорогу туда и обратно, а также расходов на бензин, на таĸси, ĸаршеринг.
Даже когда пандемия заĸончится, многие не вернутся в офисы! По нашим оценĸам, примерно 10–15% сотрудниĸов ĸомпаний будут работать удаленно, что предполагает дальнейший рост строительства загородных малоэтажных домов. А нам позволяет с уверенностью смотреть в будущее, поскольку будут востребованы недорогие малоформатные (40–60–80 м2) комфортные дома, а технология SIP ĸаĸ нельзя лучше подходит для строительства таĸих домов.
Специалисты нашей ассоциации отмечают интерес ĸ строительству малых домов, энергоэффеĸтивных мобильных строений, ĸоторые отделываются, обеспечиваются системами инженерии и встроенной мебелью на заводе. Сейчас члены ассоциации прорабатывают различные варианты проеĸтов для того, чтобы предложить оптимальное решение: готовый дом для семьи по доступной цене с привлечением ипотеĸи.
Семен Гоглев, директор по стратегическому развитию Ассоциации деревянного домостроения, управляющий партнер компании «Норвекс НЛК»:
Очевидно, что за пандемией и принудительной остановкой экономики почти на квартал скрывается глобальный кризис. Сейчас очень трудно прогнозировать, как он отразится на покупательной способности, рынках и инвестициях, мы никогда не переживали таких глобальных перемен, грозящих сильнейшими перекосами и колебаниями.
В своем малом строительном бизнесе мы пока, слава богу, не столкнулись с критическими изменениями, кроме некоторых сложностей в снабжении стройплощадок, трудностей передвижения, замедления всех процессов. А плюсы есть: научились работать удаленно, и между собой, и с партнерами. В условиях ограничений мы стали все тщательно продумывать, рассчитывать и экономить каждое действие. Думаю, мы стали эффективнее. Ведь то, что мы представляли умозрительно, пришлось воплотить без промедления и права на ошибку. Значит, мы сможем и дальше осваивать новое, и более сложное.
Многим из моих друзей и экспертоврынка кажется, что эффект пандемии значительно повысит интерес горожан к загородной недвижимости, а следовательно спрос на строительном рынке. Во всех компаниях увеличилось количество обращений, оживают заброшенные проекты. Хочу надеяться, что мощный эмоциональный всплеск выльется в масштабные продажи и стройки по всей стране, станет катализатором реализации отложенного спроса на загородном рынке. И даст толчок развитию малоэтажного домостроения – самого экологичного и сомасштабного человеку. Ну и деревянного домостроения – как самого быстрого, теплого и красивого.
Наталья Пинягина, директор ОАО «Архангельский ЦБК» по взаимодействию с государственными органами власти, д-р экон. наук:
Экономическая ситуация в отраслях сегодня различается. Целлюлозно-бумажная промышленность, в том числе Архангельский ЦБК с филиалами, работала на полную катушку, объемы выпуска продукции не снижала, так как технология производства непрерывная. Более того, завод «Архбум-Тиссью», выпускающий санитарно-гигиеническую продукцию, существенно увеличил мощности и объемы производства из-за повышенного спроса на туалетную бумагу и бумажные полотенца. К тому же в качестве поддержки предприятиям лесопромышленного комплекса на полугодие отодвинули сроки реализации программных мероприятий.
Пандемия и удаленная работа во время карантина не сказались негативно на моей профессиональной деятельности. Напротив, экономия времени на дорогу, отсутствие офисной суеты позволили больше времени уделять делу. Работы и поручений от руководства стало не меньше, а больше, но и отдача повысилась. Предприятия нашего холдинга специализируются на производстве тарных видов картона, гофрокартона и упаковки из него. И с переводом общепита и торговли на режим доставки по заказам, прежде всего через интернет, потребность в картонной таре и упаковке даже увеличилась. Современные IT-технологии позволяют в режиме видеоконференций часто общаться с коллегами, участвовать в многочисленных совещаниях министерств и ведомств, вебинарах и т. д. Общение стало более интенсивным.
К чему готовиться? Несмотря на относительно удовлетворительное экономическое положение в ряде отраслей, по информации финансистов из правительства, в России ожидается чувствительное падение ВВП, дефицит бюджета и т. п. Из-за роста безработицы и проблем с бизнесом в пострадавших отраслях по всему миру снизится платежеспособный спрос на многие потребительские товары, а следом и потребность отраслей в сырье, материалах, энергоносителях. Все это, безусловно, приведет к стагнации экономического развития, снижению уровня жизни. Причем не только в России, а в большинстве промышленных стран мира. Поэтому ожидать острого всплеска антиправительственных настроений в стране не стоит. Глобальный финансово-экономический кризис 2008 года мы пережили легче, чем многие развитые страны, а сегодня Россия лучше подготовлена: ФНБ, резервы, различные фонды, адресная поддержка отраслей и населения. В ближайшие три годабудет тяжело – коммуникации, кооперационные связи, туристический обмен между странами придется долго восстанавливать. Но пройдет и это! Зато накоплен колоссальный и очень полезный опыт борьбы с пандемией – и в сфере здравоохранения, и по мерам по безопасности, и в переводе ряда секторов экономики на пандемические рельсы. Конечно, было много просчетов и ошибок, но они оказались не критичными, и это тоже очень важный опыт.
Евгений Бакунов, председатель совета директоров, Гремячинский ДОК:
Коронавирус не только создал новые проблемы, но и серьезно обострил старые, наболевшие. Новые – это существенное падение спроса на внутренних и международном рынках, связанное с прекращением работы многих предприятий. Этого нельзя было ни спрогнозировать, ни заложить в стратегию и тактику. Но эти проблемы абсолютно понятны и их можно рассматривать как форс-мажор. Гораздо более наглядно проявились проблемы, о которых участники ЛПК дискутируют и говорят уже давно.
Как говорит народная мудрость, друг познается в беде, и в этой беде наш старший товарищ – государство повело себя довольно странно. Официально, с экранов и страниц центральной прессы, в бизнес волнами пошли «пакеты помощи». В реальности – только беспроцентные кредиты на зарплату и долгосрочная программа, связанная с уменьшением страховых взносов для малых и средних предприятий. Все остальное – это «отсрочка приговора» или малоэффективные меры (запрет на банкротство, например). Отсрочки оплаты аренды леса – это затягивание петли. Если ты каждый месяц должен платить по 100 руб., но не можешь (нет денег и все на карантине), то через шесть месяцев ты должен сразу найти 600 руб. Где их взять, если за все это время у тебя ноль продаж? Вводить каникулы на арендные платежи за лес (что было бы реальной помощью) государство не желает – бюджет должен быть наполнен! ЛПК почему-то не включен в список пострадавших отраслей. Да и сама идея такого списка удивляет: какая отрасль не пострадала?..
Власти передали ответственность за карантин «на места», на местах ее отдали руководителям предприятий. Формулировка простая и удобная для власти: вы там работайте, чтоб не было социального взрыва (для предотвращения которого власть мало, что делает), но, если что случится, отвечать будете сами. Много показухи. На нашем предприятии, занимающемся производством фанеры, латофлекса и кроватных оснований, в связи с карантином прошло уже три проверки разных госорганов! А между тем безопасностью на Гремячинском ДОКе озаботились еще до введения официальных мер: дезинфекция, контроль, спецкомната, маски для гостей и прочее – мы это делали не для галочки, а для реальной защиты людей.
Главные потери Гремячинского ДОКа связаны с существенным снижением объемов производства. На внутреннем и внешнем рынке нет сбыта. Все инвестиционные программы пришлось свернуть или сократить: планировали вложить в модернизацию и новое оборудование 62 млн руб., вынужденно уменьшили сумму до 40 миллионов. Да и то, если поддержит ФРП. Из нематериальных потерь – нервы: беспокоимся о возможном заражении на предприятии, несмотря на все усилия по защите работников. Есть опасения относительно восстановления рынков сбыта. В Европе помощь бизнесу была заметной и реальной, поэтому экспортные рынки, думаю, полностью восстановятся к осени, а что касается внутреннего рынка России, есть вероятность, что некоторые предприятия просто закроются из-за карантинных проблем.
Ожидаем интересных перемен на рынке труда. Предприниматели вынуждены оптимизировать и переоценивать свои рабочие структуры. Думаю, что рынок предложения специалистов изменится. Как и на многих других предприятиях, мы организовали для сотрудников удаленную работу. Тут не было никаких сложностей, поскольку необходимые технологии мы используем с самого начала нашей деятельности. Единственная новация – это использование программы Zoom для видеоконференций, теперь это у нас новый корпоративный стандарт (раньше пользовались Webex).
Уверен, по окончании пандемии мы быстро и легко перейдем на нормальный режим работы. Ну а главный вывод, который мы сделали в связи с происходящим: надеяться можно только на себя и надежных партнеров.
Елена Куприянова, заместитель генерального директора ООО «Инзенский деревообрабатывающий завод», учредитель ООО «Эколес»:
Сейчас напряженная ситуация во всех сферах. Доходы населения сокращаются, спрос падает, многие предприятия прекращают работу.
Мы работаем в двух отраслях: мебельной и строительной. И в той, и в другой наблюдается существенный спад. Месяцы режима самоизоляции, обусловленного распространением коронавирусной инфекции, негативно сказались на работе завода.
Наше предприятие не получило никакой поддержки от государства. Ни мебельную, ни строительную отрасль не включили в список так называемых пострадавших. Как градообразующему предприятию Инзы нам тоже не оказали помощь, хотя мы выполняем важную социальную функцию и формируем бюджет региона. Если для малых и средних предприятий были разработаны хотя бы какие-то меры поддержки, то крупные предприятия, не попавшие в федеральный перечень системообразующих, оказались брошенными на произвол судьбы. А ведь таких, как мы, тысячи! При всех сложностях мы остаемся ответственным налогоплательщиком и не сокращаем персонал.
Завод сильно просел по объему производства. Экспорт сократился почти наполовину, равно как и российский рынок. Вполне закономерно упали цены: на 10–15%. И если строители потихоньку «просыпаются», то мебельщики еще не скоро придут в себя. Нет спроса. А спрос на мебель – важнейший индикатор экономического благополучия и покупательной способности населения.
Все мы невольно стали свидетелями резкого перехода к новой норме. Работа онлайн или, как минимум, смешанный формат работы – теперь просто must have. Не обойтись без сокращения расходов, оптимизации процессов, возможно, придется менять бизнес-модель. Думаю, что мир ждет не меньше двух лет рецессии, прежде чем можно будет вернуть докризисные показатели.
Николай Юферев, директор компании Holz House:
Мои первоначальные опасения насчет того, что рынок деревянного домостроения в кризис просядет, к счастью, не оправдались, получилось скорее наоборот. Мы благодарны правительству Кировской области, которое дало нам возможность продолжать работу в кризис, – и производство не останавливалось.
Спрос на продукцию стабилен и достаточно высок, производственные мощности загружены. Больше того: спрос превышает предложение. Стараемся нарастить объем производства, не теряя свойственное нашей продукции высокое качество и уровень сервиса.
Нам не пришлось урезать зарплату, менять рабочие графики, сокращать работников. Напротив, мы дополнительно набирали персонал: почти вдвое увеличили штат в московском подразделении, расширяем представительство в Китае и собираемся открывать офис в Германии. Тренд в целом позитивный. В нашу пользу сработало и то, что мы загодя много сил потратили на развитие онлайн-активностей и диджитализацию процессов, за счет чего смогли обеспечить бесперебойные онлайн-продажи и удовлетворение спроса в момент его скачкообразного роста. Да, мы были и остаемся энтузиастами, все больше продвигаемся по своей стезе. И хорошо понимаем, что компания не погибнет, если у нее не будет своей лесосеки, но без квалифицированной организации продаж и онлайн-сервисов сегодня не прожить.
Многие сотрудники, чья работа связана с проектированием и продажами, а также администрация, бухгалтерия, юристы, экономисты работали удаленно, офисы стояли пустые, но при этом мы умудрялись в полном объеме сохранить весь функционал компании и не снижать темпы, продуктивность. Опыт показал эффективность хоум-офисов, и возможно, даже после спада пандемии часть персонала будет работать из дома.
Сегодня нам совершенно очевидно, что современное деревянное домостроение с учетом тенденций развития можно смело исключать из лесопромышленного комплекса: несмотря на формальное сходство и связи с основной индустрией (сырье, оборудование и т.п.), наши пути кардинально расходятся.
Государство, как можно заметить по его действиям, четко определило приоритетные отрасли и сферы деятельности, и деревянное домостроение к ним не относится: поддерживается производство и продажа пиломатериалов, а не готовых домов. Стоимость древесины в структуре производства домов все время снижается (меньше 15% для современной деревянной архитектуры), и мы укрепляемся в понимании, что, несмотря на приличные объемы лесозаготовки и лесопиления, не они наше главное дело, а архитектура, проектирование, продажи. Мы фактически перестали быть частью деревообработки в ее традиционном понимании. И, думаю, деревянное домостроение будет все больше отдаляться от подотраслей ЛПК.
Кризис ясно продемонстрировал, в чем сила сегмента деревянного домостроения: работа секторане зависит от общей экономической ситуации. Как ни странно, в нашей сфере самые высокие продажи всегда приходятся на кризисные времена. В очередной раз так получилось и теперь: на мировых рынках цены на доски падают, производство пиломатериалов становится все менее рентабельным (выживает только за счет поддержки государства), а деревянное домостроение тем временем идет в рост!
Почему же в кризис люди озадачились покупкой домов из клееного бруса? Ответ прост. Произошло переосмысление жизненных процессов и ценностей, все стали обращать больше внимание на безопасность и надежность своего жилья. А те факторы, которые раньше негативно влияли на развитие деревянного домостроения, оказались несущественными и «ушли». Люди поняли, что могут работать удаленно. Что загородный дом безопасен и хорош для детей. Что этот вирус, вполне вероятно, не последний и ситуация может повториться.
Совершенно очевидно, что владельцы загородных домов пережили карантин гораздо легче. И с большим комфортом, что немаловажно. Кризис на них отразился минимально.
Деревянный дом для человека – это уголок стабильности и благополучия. А сейчас происходит перелом осознания приоритета: мы постепенно перестаем ставить глобальные цели и концентрироваться на бизнесе, задумываемся о себе, семье, здоровье, жилищных условиях.
Наталия Малашенко, директор по корпоративным отношениям, UPM:
Продукция UPM играет большую роль во многих важных цепочках создания стоимости. Raflatac занимается логистикой и производством этикеток, которые сейчас необходимы для лекарственных средств и упаковки продуктов. Целлюлоза служит сырьем для производства предметов личной гигиены, востребованных повсеместно, и в больницах, и дома. Для донесения правдивой и своевременной информации используется продукция Сommunication Papers. Производство электроэнергии обеспечивает жизнь общества. Нет сомнений, что на всю нашу продукцию в долгосрочной перспективе гарантирован спрос. В последнее время основные усилия компании UPM, в том числе по коммуникации, за которую я отвечаю, были направлены на обеспечение безопасности людей и предотвращение распространения коронавируса. В составе двух антикризисных команд – по офисам и по заводу – нам пришлось поддерживать сотрудников, которые перешли на «удаленку», и создавать новый онлайн-канал для общения.
Пока еще сложно предсказать, как изменится мир после пандемии. Но однозначно изменится. В плане здоровья и безопасности повышенное внимание потребителей к гигиене обеспечит рост производства санитарно-гигиенических изделий и упаковки. Сохранит темпы роста и фармацевтическая промышленность.
Термин «удаленный» станет новой нормой. Удаленная работа – компьютеризация домашнего пространства. Удаленный шоппинг – развитие электронной торговли во всех сферах (включая продукты питания).
В управлении рисками и цепочками поставок возрастет роль складских запасов, как для производителей, так и для клиентов и конечных пользователей. Пандемия продемонстрировала региональные различия по готовности к реагированию и восстановлению (например, в США и Китае). Риски неплатежей возрастают по всей цепочке создания стоимости.
Глобальные проблемы, такие как изменение климата, урбанизация, нехватка ресурсов, усиленное регулирование, только усилятся после окончания пандемии. Поэтому предприятиям всех отраслей придется разрабатывать стратегии устойчивого развития, заниматься эффективным использованием ресурсов, энергии и воды, переходить на производство возобновляемых и подлежащих вторичной переработке продуктов, а также внедрять инновации.
– В условиях пандемии серьезно пострадали издатели, – продолжает Сергей Наон, директор по продажам сегмента «Типографии. Издательства. Ритэйл» UPM Communication Papers, – тиражи сокращались на 30–60%. Каналы сбыта, кроме супермаркетов с пониженным трафиком, остались незадействованными. Бортовые журналы потеряли актуальность. Объем рекламы сразу резко пошел вниз. Сейчас наблюдается некоторое оживление, но возврата к нормальной жизни издатели, с которыми мы сотрудничаем, не ждут раньше осени.
В ритейле на плаву оставались «пищевики», хотя тиражи тоже снизились на 30–40% в ответ на сокращение трафика ввиду режима самоизоляции.
Типографии испытывали спад в зависимости от соотношения заказов издателей и предприятий ритейла.
Помимо общего спада деловой активности, вынужденного перехода на удаленный режим, повысилась интенсивность работы с дебиторской задолженностью. Мы снабжаем высококачественной бумагой печатные СМИ, типографии и ритейл, и от положения дел в каждом из этих сегментов зависят наши продажи. У нас замечательная команда, наши сотрудники – сильные профессионалы, и кризис нас еще больше сплотил. В условиях неопределенности будем делать, что должны, а там – будь что будет.
Александр Гибеж, директор по развитию ООО «Плитный мир»:
В начале пандемии коронавируса у меня были более пессимистические ожидания относительно развития ситуации. Мы всерьез готовились к остановке производства, полагая, что сотрудники массово заболеют и мы не сможем работать. Еще были опасения, касающиеся реализации продукции.
Сейчас можно сказать, что, к счастью, они не оправдываются, хотя, конечно, ситуация стала менее стабильной и предсказуемой. Чувствуется психологическая усталость населения, растущая неуверенность в будущем. Из моих знакомых больше всего потеряли в доходах занятые в малом бизнесе сферы услуг (общепит и т. п.). Госсектор, а также крупные и средние предприятия в целом значительно лучше себя чувствуют.
Наша компания занимается производством плит ДВП, одним из ключевых потребителей нашей продукции является производство мебели. Из-за закрытия торговых центров практически всем крупным мебельным предприятиям пришлось останавливать производства, искать иные рынки и продуктовые ниши. Надо отдать должное коммерческой службе нашего предприятия, она достойно справилась с поставленной задачей, что позволило не останавливать наше производство и не допустить затоваривания складов. Особых трудностей и неожиданностей в работе во время пандемии я отметить не могу. Мы даже смогли провести капитальный ремонт основного технологического потока – хорошо, что большая часть необходимых материалов и запчастей были закуплены заранее. Уложились в запланированные сроки.
Одним из наиболее значительных последствий карантина стал переходна онлайн-режим работы. Кроме того, в условиях неопределенности мы пока приостановили реализацию планов стратегического развития.
Пока сложно прогнозировать, как быстро жизнь вернется в прежнее русло, если вообще вернется. Непонятно, как будет развиваться эпидемиологическаяситуация в России и в мире, уже появились сообщения о новой, более сильной вспышке коронавируса в Китае. Но на рынке ДСП пока и внутри страны, и за ее пределами наблюдается оживление. Это радует, но ситуация может опять быстро ухудшиться.
Ольга Ракитова, руководитель ИАА «Инфобио», исполнительный директор НП «Национальный биоэнергетический союз», канд. экон. наук:
В биоэнергетике ситуация оказалась не такая тяжелая, как в сфере услуг. Почти все биотопливные предприятия во время пандемии работали. В ряде регионов топливные пеллеты и брикеты были признаны жизненно важной продукцией как источник тепловой и электрической энергии. Экспорт ненадолго приостановился, когда только-только закрыли границы и автотранспорт скопился на пропускных пунктах, но затем все наладилось. Поставки морским путем не прекращались. Пеллетная отрасль ощутила влияние другого кризиса, который связан с мягкой зимой и последующим закрытием границ. Цены на пеллеты немного упали. Однако эксперты ожидают повышения уже осенью, и дальше спрос будет только расти.
Во время пандемии были объявлено об открытии нескольких пеллетных заводов в России, а также о расширении действующих предприятий. Заводы, по словам руководителей, обеспечили сотрудников средствами защиты (масками, перчатками, санитайзерами и пр.) во время карантина. Так что производства почти не пострадали, бизнес сохраняет прежний режим.
А вот то, что все конгрессно-выставочные мероприятия отменили, негативно сказалось на продвижении положительного имиджа биотоплива и развитии биоэнергетической отрасли в целом. Проведен ряд вебинаров, но разве можно сравнить их по эффективности с «настоящими» конференциями и форумами? В конгрессно-выставочной деятельности наступил перелом. Я не помню, чтобы когда-то несколько месяцев людям запрещали встречаться, договариваться «вживую» о новых контрактах, делиться мнениями. Разве что во время войны, да и то не во всем мире. Когда запрет снимут, участники и посетители побегут на выставки и конференции. Хотя некоторые побоятся прийти, опасаясь заражения. Как скорректировать поведение людей после пандемии – задача для опытных психологов.
Что будет дальше, пожалуй, сейчас не знает ли и сам господь Бог. Однозначно, мир перевернулся. Насколько позитивно это будет для пеллетно-брикетной отрасли, сказать сложно, однако уже сейчас понятно, что биотопливная сфера в фаворе. А мы намерены вернуться к полноценной работе и забыть о карантине-2020, как о страшном сне!
Евгений Новицкий, директор ООО «КЛМАрт»:
Все очень быстро меняется, и до стабилизации еще далеко. Вначале было ощущение полного провала и непонимание, как дальше вести бизнес. Потом взрывной рост заявок и двукратно увеличившийся спрос на деревянные дома. Люди заново переоценили возможности загородного жилья – уже не надо рассказывать об экологичности и прочих плюсах деревянного дома. Клиент приходит подготовленный, начитанный, нам остается только убедить его купить именно у нас. Хотелось бы надеяться, что такой спрос сохраниться надолго.
Строить прогнозы сейчас считаю неправильным. Слишком много факторов могут повлиять на ситуацию.
Нужно пользоваться тем, что есть сейчас, искать новые рынки сбыта – они открываются прямо на глазах), искать новые продукты, пересмотреть работу офисов продаж… С приходом пандемии работы добавилось и изменился подход к бизнесу.
Думаю, нервозность на рынке сохранится до конца года. Многие производства не выживут: у кого слабый маркетинг, кто был заточен на одного или двух покупателей. Все рассчитать не получится. Мы верим в хорошее и видим, что такая тенденция есть. Нужно просто смотреть чуть дальше и чуть шире, чем раньше.
Ирина Жильникова, руководитель пресс-службы hh.ru по Северо-Западу РФ:
Коронакризис существенно отличается от двух предыдущих кризисов – 2009 и 2015 годов. Кризис 2009 года запомнился массовыми сокращениями персонала в компаниях разного масштаба во всех отраслях, люди в момент теряли работу и выходили на открытый рынок труда в поисках новых вариантов трудоустройства. В 2015 году громкие увольнения тоже были, однако в первую очередь «под нож» попала заработная плата работников разного уровня – от топ-менеджеров до рядовых. Соискатели, потерявшие работу, или те, кто опасался остаться без рабочего места, активно открывали и обновляли резюме на hh.ru. То есть число вакансий в кризисные годы драматично снижалось, а количество резюме, напротив, увеличивалось.
Сейчас мы наблюдаем иную тенденцию: несмотря на явные экономические трудности и ведение бизнеса в условиях неопределенности, многие работодатели, даже те, кто в первую очередь попал под удар, не спешат расставаться с командой, понимая, что люди – это ресурс, причем довольно дорогостоящий, а поиск, привлечение, наем и адаптация новых сотрудников для любой компании связаны с большими затратами. Выходом из ситуации стало временное трудоустройство сотрудников из наиболее пострадавших отраслей. Даже в самые тяжелые кризисные месяцы – март и апрель продолжали набор в медицинский и фармацевтическийсегменты, розничной торговли продуктами питания, строительства, телекоммуникаций, в онлайн-сервисы и сферу услуг для бизнеса. Сегодня, несмотря на явное снижение качестваи уменьшение количествавакансий, соискатели не стремятся выходить на открытый рынок труда. Для сравнения: в целом по России работодатели в мае разместили на hh.ru на 20% меньше вакансий, чем годом ранее, а показатель соискательской активности – обновленные резюме – остался на уровне мая 2019 года. Очевидно, что специалистов на рынке труда больше не становится, и кадровая проблема, с которой исторически мирились сельское хозяйство, судостроение, лесная промышленность и другие отрасли, не исчезла. А кризис только усугубил нехватку рабочих, техническихспециалистов, менеджеров по продажам и по работе с клиентами.
Много предложений с хорошими релокационными пакетами и высокой зарплатой сегодня публикуют производства по всей стране. Если на одно вакантное место в профобласти «Начало карьеры, студенты» претендуют в среднем 16 человек, то для рабочего персонала этот показатель не превышает два человека. По большому счету на рынке труда сегодня востребованы люди, которые умеют работать руками, представители семейства «цифровых профессий», медицинские работники и те, кто может принести компании быстрые деньги. Если бизнесу нужны такие специалисты, нужно вкладывать средства в развитие HR-бренда, использовать самые эффективные инструменты поиска и привлечения соискателей. Однако в непростых условиях коронакризиса все это настоящий вызов для работодателей в леспроме и других отраслях.
Предсказать, как будут развиваться события, сложно минимум по двум причинам. Во-первых, никто не знает, насколько затянется период локдауна в регионах и будет ли вторая волна пандемии, поскольку обстановка по стране весьма неоднородная. Во-вторых, не определить реальный уровень безработицы – часть компаний просто заморозили все бизнес-процессы, неучтенным остается «серый» сегмент рынка труда, так называемая гаражная экономика, некоторые компании планируют расстаться с определенной категорией сотрудников, но пока не реализовали намеченное, и т.п. Начиная с осени, при отсутствии новых потрясений, нас ждет медленный откат к докоронакризисной ситуации. Когда, через год, два или больше, рынок труда придет к этой точке, – большой вопрос. Как показывает практика, в Москве и Петербурге компании первыми реагируют на любые негативные изменения во внешней среде и первыми выходят из кризиса, у регионального бизнеса вседвижения растянуты во времени, поэтому на реабилитацию могут уйти годы. Сегодня компании оптимизируют расходы, в том числе на персонал, при автоматизации бизнес-процессов ориентируются скорее не на количественные, а на качественные характеристики.
Александр Дубовенко, владелец компании Good Wood:
Во время пандемии мы научились работать дистанционно, часть сотрудников перешли на удаленный режим без потерь эффективности. Часть наших заказчиков, деятельность которых связана с ивентами и путешествиями, заморозили строительные процессы. Зато те, кто занимается IT-продуктами и услугами заметно активизировались. Средний объем продаж остался на прежнем уровне. Что интересно: на сайте компании зарегистрировано увеличение посещаемости. На объемах продаж это мало сказалось не сильно – просто люди устали сидеть в квартирах.
Рынок в целом вирус пережил. Или переждал. К концу лета все в стране вернется к норме.
Марина Зотова, консультант аналитического агентства WhatWood:
Мир оказался сегодня в ситуации неопределенности и отсутствия роста.
Для нас период пандемии и карантина не стал кризисным. Мы не столкнулись с трудностями – мы встретились с возможностями. Почти все компании, занимающиеся аналитикой, маркетингом, консалтингом перешли на онлайн-режим работы. Во время карантина российские и признанные зарубежные компании организовали множество вебинаров и мастер-классов. За три месяца мы смогли стать участниками гораздо большегонабора интересных и полезных мероприятий (и даже организовать вебинары), чем могли бы себе позволить до карантина. Из появившихся сложностей можно назвать разве что невозможность личных встреч с клиентами.
Вызванные пандемией изменения в отрасли вряд ли станут необратимыми. Основнаяпроблема сейчас – это восстановление торговых потоков, прерывание которых было характерно для домашнего рынка. Производители древесных плит и мебели пострадали больше других, им придется постараться, чтобы привлечь внимание к своей продукции в условиях снижения доходов покупателей. Но уже есть первые сигналы восстановления спроса на мебельном рынке после отмены или ослабления ограничений. На глобальном рынке торговые потоки основной российской продукции (пиломатериалов, целлюлозно-бумажной продукции) нарушены не были, всего лишь приостановлены. На наш взгляд, возвращение к привычной ситуации и на домашнем рынке, и на экспортном возможно к концу года.
Д-р Вероника Шай, операционный директор Step Change Consulting:
В 2020 году ВВП в мире снизится. Из крупных экономик, вероятно, только Индии и Китаю удастся избежать его падения. Зрелые экономики могут сократиться даже больше, чем экономики мира в среднем, и больше, чем в 2009 году. В качестве иллюстрации можно привести апрельский прогноз МВФ для стран с развитой экономикой: –6,1% ВВП (для сравнения в 2009 году: –3,8% прогноз, –3,3% факт). Для России МВФ прогнозирует в 2020 году падение ВВП –5,5% (в 2009 году: –6,0% прогноз, –7,8% факт).
Помимо сокращения экономик, наблюдаются изменения в трендах и скорости развития прежних тенденций. Так, в сфере потребления отмечается ускоренное падение спроса на графическую бумагу (в апреле-мае 2020 года на 30–50%), снижение спроса на пиломатериалы и древесные плиты (после уменьшения производственной активности в строительном и мебельном секторе), увеличение потребления упаковки в онлайн-продажах и рост потребления санитарно-гигиенических изделий на душу населения.
Со стороны производства мы видим рост интереса к местным поставкам и диверсификации. Кроме того, наблюдается значительный рост интереса к цифровизации. По мере того как экономика будет восстанавливаться, некоторые из этих тенденций могут замедлиться, однако мы ожидаем, что часть их сохранится и в будущем.
– В связи с введением страновых и корпоративных ограничений для противодействия распространению COVID-19, мы были вынуждены изменить подход к осуществлению многих наших проектов, – продолжает старший менеджер Step Change Consulting Алексей Бесчастнов. – Во многих случаях мы перешли от физического присутствия к виртуальному. Но оставались на площадках, если этого требовала проектная работа для системообразующих предприятий. COVID-19 заставляет менять характер внутренней работы компаний, их взаимодействия с консультантами. В частности, стал катализатором цифровых трансформаций.
В лесной промышленности наблюдаются заметные изменения предложения макулатурного сырья, спроса на бумагу и упаковку, потребления древесной продукции строительным и мебельным секторами. Однако общие долгосрочные тренды можно считать неизменными, хотя скорость развития некоторых меняется. Три наиболее важных долгосрочных тренда для бизнеса – это экономический рост, спрос на устойчивость и Индустрия 4.0/Цифровизация. Ожидается, что первые два будут постоянно «работать на успех» лесной промышленности. Третий тренд станет одним из ключевых факторов, определяющих будущих лидеров и аутсайдеров отрасли.
Рафаэль Прати, директор Biesse Group по маркетингу и коммуникациям:
Чрезвычайная ситуация в сфере здоровья и здравоохранения приняла глобальные масштабы менее, чем за месяц, – и оказала беспрецедентное влияние на весь мир: страны, правительства, компании и отдельные люди столкнулись с небывалой ситуацией и экономическим спадом, который стал ее последствием. Наша повседневная реальность изменилась кардинальным образом, пришлось очень быстро менять свои привычки и стиль жизни; при этом все мы были перегружены огромным массивом информации – новостей зачастую непроверенных и противоречивых, которые заполнили всю медиа-среду, зачастую просто сея панику. Изменились каналы и методы общения, в ближайшее время мир перейдет на новые форматы коммуникации.
В условиях пандемии компания Biesse приняла радикальные меры и адаптировалась к новым форматам работы, разработала специальную коммуникационную стратегию, направленную на сохранение эксклюзивной и долговременной ценности бренда. Сегодня маркетинг промышленной компании обращен не только к клиентам, но и к сотрудникам, инвесторам – ко всем, кто так или иначе может быть заинтересован в ее деятельности, а не только в продукции, которую она производит. Это обусловлено бумом диджитал-медиа и повышением значимости таких ценностей, как бренд и репутация компании.
Ради безопасности сотрудников при сохранении полной работоспособности всех подразделений концерна, в Biesse был введен удаленный режим работы, всем предоставили средства для видеосвязи и дистанционной коммуникации.
Скоординированность, эффективность и оперативность – наши преимущества. За счет подхода One Company («Мы часть одной компании»), отлаженности процессов и правильно выбранных инструментов реакция наших филиалов всегда была оперативной и отвечала коммуникационной стратегии головного офиса.
Не прекращается диалог с клиентами из других стран: обеспечивается бесперебойная доставка запасных частей и дистанционная помощь консультантов, команда продавцов проводит вебинары и онлайн-тренинги, видеоконференции, огромная работа выполняется посредством корпоративного сайта.
Да, наши клиенты по всему миру испытали негативный эффект от ограничений, наложенных государственными органами на бизнес. Они озвучивали свою потребность в ежедневной поддержке и рекомендациях насчет того, что можно сделать для большего успеха в будущем. И мы, как всегда, реагировали незамедлительно: это выразилось не только в проведении вебинаров на актуальные для бизнеса темы, но и в бесперебойности работы и гарантии предоставления полного спектра услуг, от постпродажного сервиса до поставки запасных частей (несмотря на спад темпов производства на некоторых заводах Biesse Group), в бесплатной и абсолютно безопасной виртуальной технической поддержке с помощью сервисной IOT-платформы Sophiа.
«Инвестирование во время кризиса подобно обретению крыльев, когда все вокруг падают», – однажды сказал Стив Джобс. И история подтверждает, как важно продолжать инвестировать в коммуникации. Мой совет малому и среднему бизнесу – никогда не прекращать диалог с рынком, поскольку коммуникационные проблемы негативно влияют на репутацию любого бренда. Для скорейшего восстановления экономики важно сделать стратегию маркетинговых коммуникаций мультиканальной и увеличить число точек соприкосновения с клиентами, чтобы информация поступала к ним в тот момент, когда они будут максимально открыты для восприятия.
Наше потребительское поведение уже изменилось, изменится и корпоративный мир – компании приспособятся к произошедшим переменам и адаптируют способы коммуникации, воспользуются преимуществами диджитал-инструментов. Выставки и тематические мероприятия можно будет все шире проводить на интерактивных онлайн-платформах, в виртуальных переговорных комнатах и посредством трансляций в режиме реального времени.
Чем скорее и решительнее компании перейдут в «онлайн» (и не только в сфере коммуникаций), тем выше вероятность, что им удастся минимизировать негативное влияние кризиса на свой бизнес и стать еще более успешными после нормализации обстановки.
