Санкции против России оборачиваются утратой ценных лесов
Гринпис опубликовал информацию о заготовках древесины лесопромышленной компанией на территории проектируемого регионального заказника в Карелии, где ранее заготовка была запрещена мораторными соглашениями с природоохранными организациями, достигнутыми прежде всего благодаря добровольной лесной сертификации. Не имея возможности продавать продукцию как FSC-сертифицированную, компания решила «компенсировать» это отказом от добровольных ограничений. Стоит ли эта овчинка выделки? Станет ли утрата лесных массивов, имеющих особую экологическую и социальную ценность, новой тенденцией и как она повлияет на имидж лесного сектора страны сейчас и в будущем?
6 февраля 2023 года телеграм-канал Гринпис сообщил о рубках в Карелии, на экологически ценных лесных участках, о сохранении которых в 2021 году были заключены (а осенью 2022 года расторгнуты) мораторные соглашения. Добровольные соглашения ряд лесозаготовительных компаний группы «Сегежа», крупнейшей в России и одной из крупнейшей в мире лесозаготовительной и лесоперерабатывающей компании, и природоохранные организации WWF России и «СПОК» подписали в рамках FSC-сертификации. Однако, после того как в марте Лесной попечительский совет объявил о приостановке действия своих торговых сертификатов в России, а затем последовали санкции, закрывшие европейские и североамериканские рынки для российской лесопромышленной продукции, лесозаготовительные предприятия «Сегежа групп» сообщили «зеленым» об одностороннем расторжении договоренностей по сохранению ценных лесов.
Почем нынче фунт лиха
Рубки в Карелии начались на территории проектируемого заказника регионального значения «Максимъярви» (по названию местного озера) – это массив малонарушенных хозяйственной деятельностью человека, девственных сосновых лесов, чередующихся с многочисленными озерами и болотами. Место уникальное: первозданные ландшафты, десятки краснокнижных видов живых организмов, жемчужина – популяция лесных северных оленей, находящихся под угрозой полного исчезновения. Обоснование создания заказника подготовили ученые Карельского научного центра РАН в сотрудничестве с неправительственными природоохранными организациями, последние три десятилетия многие российские и скандинавские специалисты изучали природные ценности этой территории. Проектируемый заказник образует единый комплекс с Костомукшским государственным заповедником и его охранной зоной, что дополнительно увеличивает его природную ценность. Ведь чем крупнее особо охраняемая природная территория (ООПТ), тем устойчивее она в долгосрочной перспективе, тем жизнеспособнее популяции обитающих на ней редких видов и ниже уровень краевых эффектов, негативно влияющих на природные экосистемы.
Несмотря на подтвержденную учеными особую ценность таких лесов для сохранения биоразнообразия и климата, а также планы по созданию в этом месте ООПТ, действующее законодательство сейчас допускает рубки в таких лесах вплоть до момента создания заказника или заповедника. Создание ОППТ – это очень длительная бюрократическая процедура, и согласования, как в случае с этим заказником, могут идти годами, и все это время в ценных лесах допускаются рубки. По мнению многих специалистов, это один из наиболее серьезных пробелов в лесном и природоохранном законодательстве – рубки должны быть запрещены сразу после запуска процесса создания ООПТ.
Об уникальной природной ценности этой территории было известно давно, по меньшей мере с середины девяностых, тем не менее ее передали в аренду для заготовки древесины, что приведет к прямому нарушению природоохранительного законодательства – уничтожению мест обитания краснокнижных видов растений и животных.
Ранее в рамках FSC-сертифи¬кации арендного лесного участка, в границах которого расположен ценный природный объект, лесопромышленникам и природоохранным организациям удалось найти взаимоприемлемое решение, зафиксированное в подписанном соглашении. Лесопромышленная компания, добровольно отказавшись от заготовки древесины на части арендованного участка, помимо соблюдения требований российского законодательства, продемонстрировала свою социально-экологическую ответственность, а также получила экономические бонусы – возможность продавать сертифицированную продукцию на экологически чувствительных международных рынках.
Сертификация: на шаг впереди законодательства
Отсутствие работающих механизмов по сохранению ценных мест обитания редких и исчезающих видов до создания ООПТ – это не единственный пока неустраненный пробел российского лесного и природоохранного законодательства.
Российские ученые давно заявляют об особой ценности малонарушенных лесных территорий (четверть их мировой площади приходится на Россию) для обеспечения нормальной циркуляции воды в масштабе материков, для предотвращения эскалации климатических изменений, сохранения биоразнообразия, тем не менее законодательство до сих пор не признает эту ценность и считает малонарушенные леса обычными, эксплуатационными. Более того, считается, что эти леса осваиваются недостаточно и государство дотирует заготовку в них древесины за счет реализации так называемых приоритетных инвестиционных проектов при сниженной вдвое арендной плате и самой низкой таксовой стоимости древесины.
Кроме того, в российском законодательстве отсутствует эффективный механизм учета мнения местных жителей, общин коренных народов при передаче леса в аренду и ведении там лесозаготовок. Да и в целом социальная ответственность бизнеса рассматривается государством исключительно через призму получения налогов и поддержания занятости за счет заготовки и переработки древесины.
Частично эти и подобные пробелы устранялись в рамках добровольной системы сертификации FSC, «преемницей» которой на этом поприще с апреля прошлого года стала система сертификации «Лесной эталон». Сертифицированные лесозаготовительные компании берут обязательства, опережающие требования законодательства, и сохраняют наиболее ценные массивы малонарушенных лесов, проектируемых ООПТ и другие леса, экологическая и социальная ценность которых особенно высока. А в тех массивах, где ведется заготовка древесины, соблюдаются все правила, которые позволяют максимально быстро восстановить биоразнообразие, планы лесозаготовок согласуются с местным населением, чтобы в рубку не пошли участки, используемые для сбора ягод и грибов или имеющие большое культурно-историческое значение.
Последние 15 лет природу в планируемом заказнике «Максимъярви» сохраняли на добровольной основе, в соответствии с соглашениями природоохранных организаций и арендаторов лесов, прошедших сертификацию по системе FSC. В настоящее время лесозаготовительные компании, арендующие эту территорию, входят в состав группы «Сегежа».
В прошлом году, после того как FSC объявил о приостановке действия сертификатов цепочки поставок и ввели санкции на поставки древесины из России на экологически чувствительный рынок Европы, «Сегежа» в одностороннем порядке отказалась от этих соглашений, а на территории проектируемого заказника начались полномасштабные промышленные рубки. По данным Гринпис, к настоящему времени началась, а местами почти закончена рубка больше десяти лесосек. И это, вероятно, далеко не все. Масштаб потерь природных ценностей можно будет оценить только летом, но уже сейчас понятно, что он очень большой, – если судить по космоснимкам, рубкой и фрагментацией затронуто более 1,5 тыс. га уникальных лесных ландшафтов.
Нужно отметить, что для компании экономическая выгода от вырубки леса на ценных природоохранных участках неочевидна. И к действиям компании есть вопросы. Неужели была острая необходимость сейчас, в условиях резкого падения спроса на российскую лесопромышленную продукцию на традиционных международных рынках? Если у лесозаготовительной компании не осталось других участков для вырубки, то как же она планировала деятельность в долгосрочной перспективе и что будет делать, когда вырубит ценные участки? Неужели имиджевые и репутационные потери для нее не важны? Что теперь она будет говорить о своей социальной и экологической ответственности?
Как реагирует сертификация
Важно, что у компаний все же осталась возможность поддерживать сертификацию лесоуправления по схеме FSC, чтобы через независимые аудиторские проверки лесопользователи все же могли подтверждать соответствие высоким международным социальным и экологическим требованиям. Однако в апреле 2022 года в России приостановили действие всех торговых сертификатов FSC, и древесина, заготовленная в FSC-сертифицированных лесах, не может быть использована для производства продукции с маркировкой FSC. А при конфликтной ситуации с НКО, как в случае рубок «Сегежа групп», – с маркировкой «Лесной эталон» тоже.
Сертификация «Лесной эталон» еще в прошлом году направила своим уполномоченным органам по сертификации указание о необходимости консультаций с заинтересованными сторонами, учеными и НПО, с тем чтобы убедиться, что лесопользователи выполняют свои обязательства, в том числе по сохранению ценных лесов. В противном случае компания не может получить сертификат «Лесного эталона». Таким образом, в цепочки поставок, сертифицированные по российской системе «Лесной эталон», не попадет древесина, заготовленная в ценных лесах, которые хотят сохранить научные и общественные организации.
FSC давал разъяснения и предупреждал о последствиях преобразования ценных лесов для держателей сертификатов. Как рассказали участникам вебинара 30 января 2023 года, FSC будет собирать и анализировать доказательства, и если сообщения подтвердятся, к компании может быть применена политика по ассоциации, согласно которой она может не только лишиться сертификата FSC, но и возможности когда-либо воспользоваться сертификацией.
Болезненный урок
Рубки в особо ценных лесах Карелии, уничтожение мест обитания северного лесного оленя и других краснокнижных видов животных, а также зон произрастания редких и исчезающих растений – это урок, болезненный для природы и важный для ответственных потребителей изделий из древесины и бумаги. На полки магазинов уже попала продукция из древесины, заготовленной в проектируемом заказнике, тогда как этот участок леса представляет особую экологическую и социальную ценность для сохранения биологического разнообразия и климата и за его сохранение боролись природоохранные организации. Этот пример показывает, как сегодня возрастают риски попадания в цепочки поставок древесины из ценных лесов для самых разных брендов, даже далеких от леса, например переработчиков, упаковщиков, ритейлеров.
Этот случай первый, но, скорее всего, далеко не последний. К сожалению. Сейчас, на фоне дефицита доступных лесных ресурсов и переориентации лесопромышленников на внутренний, «экологически нечувствительный», по их мнению, рынок, рубок ценных лесов и отказа от добровольной лесной сертификации можно ожидать и от других компаний. Некоторые крупные лесозаготовительные и лесоперерабатывающие компании даже не скрывают, что «для зеленого имиджа» пока не будут отказываться от FSC-сертификатов на арендуемом участке, но не станут проходить сертификацию по системе «Лесной эталон», поскольку тогда придется сертифицировать их поставщиков, которые сейчас, без сертификации, могут поставлять им древесину сомнительного с точки зрения соблюдения высоких экологических и социальных стандартов происхождения.
Более того, в планах лесопользователей разработать свои системы сертификации, «ручные», не признающие ценность малонарушенных лесных территорий и право местного населения оспаривать планы лесозаготовителей по рубке лесных участков, традиционно используемых для сбора ягод, грибов и охоты.
Добровольная сертификация служит тем механизмом, который позволяет компаниям избежать грубых управленческих ошибок и снизить репутационные риски. И деньги, вырученные от заготовки ценных лесов, скорее всего, существенно не увеличат доходы компании, а вот пятно на ее репутации может стать причиной серьезных издержек в будущем.
Если торговые компании, реализующие продукцию из древесины и бумаги, производители продуктов питания и других изделий в бумажной и картонной упаковке заинтересованы в уменьшении опасности получения «конфликтной» древесины из ценных лесов, если они не хотят способствовать обезлесению, деградации лесов, уничтожению мест обитания редких и исчезающих видов растений и животных, и подводить своих клиентов, им необходимо сертифицировать цепочки поставок по действующим в России системам добровольной сертификации, стандарты которых обеспечивают сохранение малонарушенных лесных территорий и других особо ценных лесов. «Лесной эталон» одна из таких систем.
Отечественные лесозаготовительные компании привыкли к экологической чувствительности западных рынков, но у некоторых из них сложилось впечатление, что российским потребителям нет дела до сохранения лесов. Это не так. Российский рынок уже давно не дикий, все меньше компаний и потребителей интересуются только ценой и качеством и не озабочены ответственностью за происхождение товаров, которые они продают или используют. Лесопользователи и лесопромышленники проявляют экологическую и социальную ответственность, дорожат своей репутацией и заботятся о лесах России.
Текст: Николай Шматков
Михаил Карпачевский
Юлия Бурнышева
