Лесопромышленные корпорации как путь к спасению

При огромном потенциале России, обладающей четвертью мировых запасов леса, российский лесопромышленный комплекс вот уже второе десятилетие не может выбраться из глубокого системного кризиса. «Почему так происходит?» − мы решили спросить у известного российского эксперта в лесной отрасли, директора по стратегическому развитию Архангельского ЦБК, доцента кафедры экономики лесного хозяйства и лесной промышленности Московского государственного университета леса, к. э. н. Натальи ПИНЯГИНОЙ.

− Во всех развитых лесопромышленных странах в качестве объекта стратегического планирования рассматривается единый лесной сектор, или «кластер» национальных экономик, который объединяет в единую систему все отрасли как по выращиванию и охране лесов, так и по переработке древесины. У нас все не так. В ноябре 2002 года правительство Российской Федерации утвердило два программных документа − «Концепцию развития лесного хозяйства» и «Основные направления развития лесной промышленности».

Сегодня, по прошествии трех с лишним лет, очевидно, что ни та, ни другая программа не выполняются в полном объеме, а в лесном секторе продолжается глубокий системный кризис. Дело в том, что в переходный период к рыночной экономике в кризисном состоянии оказались практически все отрасли лесного комплекса России. Резко сократились объемы производства, ухудшилось финансовое состояние предприятий, снизился технический уровень лесопромышленного производства и производительность труда, большинство лесопромышленных предприятий стали низкорентабельными или даже убыточными, уменьшилась доля отечественной лесобумажной продукции на международном лесном рынке, резко ухудшилось состояние лесов. Недопустимо велик объем нелегального оборота древесины, из-за которого бюджет страны, по оценке экологов, теряет более $1 млрд. И одной из главных причин такого положения дел, на мой взгляд, является неоправданное деление единого лесного сектора экономики России на две сферы хозяйствования − лесное хозяйство и лесную промышленность…

− Наталья Борисовна, какими показателями оперирует сегодня российский ЛПК? Так будет легче представить масштабы кризиса, о котором вы говорите…

− Приведу в качестве примера такие цифры. По сравнению с 1990 годом заготовка древесины в нашей стране снижена в 2,7 раза, производство пиломатериалов − более чем в 3,5 раза, выпуск бумаги и картона − в 1,5 раза, объемы деревянного домостроения уменьшились почти в 40 раз. Установленная лесоустройством расчетная годовая лесосека равна 559,2 млн ³, но ее использование не превышает 18−23%. В 2004 году мы выпустили лесобумажную продукцию на сумму около 300 млрд рублей, что составило всего 10% от потенциально возможных объемов ее производства. Причина столь резкого снижения − крайняя техническая и технологическая отсталость производства во всех отраслях и сферах лесного сектора экономики. Основное технологическое оборудование на большинстве предприятий установлено более 20 лет назад, за период с 1990 года в стране не построили ни одного крупного лесоперерабатывающего предприятия. Медленно идет внедрение прогрессивных ресурсосберегающих и экологически безопасных технологий, в результате чего отечест­венная лесобумажная продукция имеет низкую конкурентоспособность на внутреннем и внешнем товарном рынке.

Крайне несовершенна структура сегодняшнего лесного экспорта, где необработанная древесина составляет 32,2%, поэтому валютная выручка от поставок лесных товаров за рубеж − $7 млрд (в Финляндии − более $11 млрд). Объем импорта лесобумажной продукции в Россию ежегодно растет на 15−20%, в 2005 году он превысил $3,2 млрд. Чистая прибыль от лесопромышленной деятельности в 2004 году составила всего лишь 8 млрд рублей и снизилась за год более чем на 20%. Лесозаготовительная и лесопильная отрасли в целом убыточны. В ЛПК доля убыточных предприятий равна 56%, убыточных леспромхозов − 64%.

Незначительным стал вклад Российской Федерации в мировой лесной сектор. Если еще в 1990 году на долю России приходилось почти 10% от общего объема заготовки (вывозки) древесины в мире, то сегодня этот показатель снизился до 3%. Доля производства бумаги и картона уменьшилась за этот период с 3,6 до 1,2%, пиломатериалов − с 15 до 4,4%.

В мировой торговле лесными товарами лишь по экспорту круглого леса Россия занимает «достойное место» − 25,6% от стоимости мирового экспорта. По остальным видам продукции положение значительно хуже: по пиломатериалам − 5,2%, бумаге и картону − всего 1,5%.

Причем российская лесобумажная продукция по сравнению с зарубежными аналогами имеет значительно более низкие качественные характеристики и потребительские свойства, изготавливается по экологически опасным технологиям на изношенном и морально устаревшем оборудовании, поэтому неконкурентоспособна на внешнем рынке, цены на отечественные товары из древесины в среднем на 30% ниже среднемировых.

Резко отличается от развитых стран мира и уровень ежегодного потребления лесобумажной продукции на душу населения. Так, потребление бумаги и картона в России на человека − 35кг, в то же время в США − 317кг, в Финляндии − 336 кг… Потребление пиломатериалов в России на душу населения в 19 раз меньше, чем в Финляндии, и в 11 раз меньше, чем в Канаде или Швеции.

Если подвести итог тому, о чем я рассказала, то потенциал лесного сектора экономики России используется крайне неудовлетворительно − менее чем на 20%, что существенно тормозит социально-экономическое развитие страны в целом. Обладая четвертью мировых запасов леса, Россия занимает недопустимо низкое место среди развитых лесопромышленных стран по уровню развития и конкурентоспособности всех отраслей национального лесного сектора, которые из лидирующей пятерки спустились во вторую десятку по основным рейтинговым показателям.

− Многие специалисты считают, что при благоприятных условиях лесной сектор наряду с отраслями ТЭК может стать одним из основных бюджетообразующих секторов экономики России. Вы с этим согласны?

− Абсолютно. Потенциал российского лесного комплекса огромен. По запасам лесных ресурсов Россия занимает ведущее место среди развитых лесопромышленных стран. Только в России и Бразилии остались массивы девственных бореальных лесов, поэтому российские леса сегодня рассматриваются и как источник биологических ресурсов для производства лесобумажной продукции, и как главный климатообразующий фактор в масштабе всей планеты. В нашей стране растут высоколиквидные породы деревьев, обладающие уникальными потребительскими свойствами. Например, беломорская ель по физико‑механическому воздействию является самой прочной в мире, поэтому она наиболее конкурентоспособна в строительной индустрии. Это относится и к ангарской сосне или сибирской лиственнице, изделия из которых могут вытеснить с рыночных ниш зарубежных конкурентов.

Лесной сектор экономики России имеет ряд конкурентных преимуществ: это относительно дешевые трудовые ресурсы, газ и электроэнергия, быст­рорастущий рынок потребления товаров из древесины. Значимость лесного сектора подтверждается такими факторами, как растущая доля промышленного производства в объеме ВВП, стабильные валютные поступления от экспорта лесных товаров, возрастающая потребность в количестве рабочих мест, а также постоянно растущий спрос на лесобумажную продукцию на внутреннем и внешнем рынках.

По прогнозу ООН, к 2020 году мировая потребность в деловой древесине вырастает примерно на 300 млн ³, и существует только один реальный источник покрытия этой потребности − леса России.

− Если у нашей страны столько бесспорных преимуществ, почему же нам в течение стольких лет никак не удается решить свои многочисленные проблемы?

− Прежде всего, потому что нам существенно не хватает инвестиций в модернизацию и строительство предприятий. При ежегодной потребности в $2,5−3 млрд, в ЛПК вкладывается не более $900 млн. Это следствие неблагоприятного, высокорискованного инвестиционного климата в лесном секторе, отсутствия необходимых гарантий защиты прав собственности и вложенных инвестиций, высокой бюрократизации и коррумпированности разрешительных процедур, связанных с созданием новых мощностей. Но главным фактором неблагоприятного инвестиционного климата стали развернутые в лесопромышленном комплексе корпоративные войны, которые мешают функционировать и развиваться эффективным предприятиям с прозрачной политикой.

Среди отраслей ЛПК России целлюлозно-бумажная промышленность всегда являлась наиболее быстроразвивающейся. Рентабельность производства в 1999 году превышала 33%. Однако за последние пять лет произошло заметное снижение темпов развития практически всех видов целлюлозно-бумажного производства, рентабельность упала до 13,2%. Только за 2005 год рост производства бумаги снизился в 4,2 раза, картона − в 3,3 ра­за, целлюлозы − почти в 4 раза.

Главной причиной резкого снижения эффективности ведущих предприятий целлюлозно-бумажной промышленности стали попытки поглощения их активов со стороны фирм, структурно связанных с компанией «Базовый элемент». Их жертвами стали Усть-Илимский ЛПК, Котласский ЦБК, Братский ЛПК, Сыктывкарский ЛПК, «Кондровобумпром», Камский ЦБК и другие. Сегодня острый корпоративный конфликт развернут в отношении Архангельского ЦБК, крупнейшего производителя и экспортера целлюлозы, картона и школьных тетрадей, и ОАО «Волга», крупнейшего производителя газетной бумаги.

Излюбленный прием корпоративных агрессоров при криминальном поглощении − давление и шантаж акционеров в попытке вынудить их продать пакеты акций по заниженной цене. Это давление сопровождается организацией множества проверок и судебных исков в отношении конкретной компании, необоснованными арестами пакетов акций, имущества и даже вооруженным захватом административных и производственных помещений.

Процесс недружественного поглощения лесопромышленных компаний распространился на большинство многолесных регионов страны, т. е. получил массовый характер, что стало угрожать социально-экономической безопасности территорий, где лесопромышленный комплекс является основой жизнеобес­печения. За последние 10 лет в стране не построено ни одного крупного лесопромышленного предприятия, иностранные инвесторы считают вложения в лесной бизнес России высокорискованными. Нам необходимо принимать срочные меры, чтобы обеспечить гарантии защиты прав собственности и инвестиций как российских, так и зарубежных акционеров, а также пресекать деструктивные действия чиновников из силовых и надзорных министерств и ведомств и представителей судебной системы, которые часто оказываются на стороне организаций, ведущих нечестную игру.

− Какие меры сегодня принимает государство, и насколько они отвечают вашим представлениям о том, что должно быть сделано в лесном комплексе для улучшения ситуации?

− Во всех развитых лесопромышленных странах разработана национальная лесная политика или докт­рина, а также созданы программы стратегического развития национальных лесных секторов. В России же до сих пор нет национальной лесной политики, без которой просто нельзя разрабатывать и принимать новый Лесной кодекс. Если Лесной кодекс может в любое время корректироваться или даже изменяться, то национальная лесная политика, как Конституция, должна оставаться неизменной.

Мы же все делаем наоборот. У нас до сих пор фактически нет ясности, какие федеральные целевые программы и в каком количестве необходимо разработать для вывода лесного сектора на лидирующие позиции в мире, хотя очевидно, что концепция федеральной целевой программы развития мощностей по глубокой переработке древесины способна решить эту проб­лему однобоко.

Тем не менее Министерство промышленности и энергетики России представило ее на рассмотрение правительству РФ уже в марте нынешнего года. В этом случае многие проблемы лесопользования и лесного хозяйства опять останутся за бортом, а отдельная лесопромышленная программа в очередной раз выполнена не будет. На мой взгляд, все наши беды от того, что нет центрального координирующего органа власти, который бы обеспечивал консолидацию и согласование интересов всех участников лесных отношений. Структура управления лесным сектором по всей вертикали власти очень несовершенна. Сегодня работу отраслей, выращивающих или перерабатывающих лес, курируют множество федеральных министерств и ведомств. Можно ли при таком подходе к делу рассчитывать на успех отечественной лесной промышленности? Вряд ли…

Следующее, что необходимо осознать и непременно принять во внимание при определении путей развития отечественного ЛПК − роль и значение транснациональных компаний. Во всем мире традиционный подход в разработке программных документов обус­ловлен высокой интеграцией всех видов деятельности, связанных с лесом, которые сконцентрированы в рамках нескольких крупных транснациональных корпораций (ТНК), функционирующих в масштабах глобального лесного рынка. В результате более двух третей лесобумажной продукции в мире выпускается предприятиями в составе ТНК. Нацио­нальные лесные политики развитых стран поддерживают свои вертикально интегрированные структуры, создавая максимально благоприятные экономические условия для увеличения конкурентоспособности и эффективности этих «точек роста» с целью приумножения их доходов и налоговых платежей. Т. е. государство должно быть заинтересовано в создании крепких отечественных лесопромышленных корпораций, а не препятствовать этому.

В России процесс интеграции лесопромышленных предприятий по технологическому принципу стартовал в 1995 году. Сегодня в российском ЛПК функционирует порядка десяти крупных вертикально интегрированных структур, результаты работы которых убедительно доказывают преимущест­ва такой структурной организации. Однако уровень их конкурентоспособности, по известным причинам, пока еще значительно уступает уровню зарубежных лесопромышленных ТНК.

Оздоровлению ситуации также препятствует нестабильная, часто меняющаяся нормативно-правовая база, несовершенное лесное законодательство и таможенно-тарифное регулирование экспорта и импорта продукции из древесины, ввоза в страну лесопромышленного оборудования. Сюда же, как я уже говорила, можно отнести и слабую защищенность собст­венности добросовестных акционеров и инвесторов от корпоративных захватчиков, высокую бюрократизацию и коррумпированность чиновников, в компетенции которых находятся разрешительные процедуры, связанные с созданием новых мощностей и т.д.

Революционная приватизация обособленных предприятий ЛПК уже привела к разрушению территориальных лесопромышленных комплексов, которые объединяли предприятия в технологические цепочки и обеспечивали бесперебойное лесоснабжение крупных целлюлозно-бумажных и лесопильных комбинатов. В результате многие перерабатывающие предприятия остались без сырья и оказались на грани банкротства. Теперь, если будет принят вариант Лесного кодекса Минэкономразвития, нашему лесопромышленному комплексу грозит вторая волна революции и разрушений, которая отбросит Россию уже не во вторую десятку среди развитых лесопромышленных стран, а в конец их рейтингового списка.

Для того чтобы нормально развивались и крепли отечественные лесопромышленные холдинги, необходимо, чтобы наше правительство наконец-то признало лесной сектор стратегически важным сектором экономики России и перед формированием национальной лесной политики и федеральной целевой прог­раммы распорядилось провести инвентаризацию всего ресурсного потенциала лесного сектора, определить приоритеты наращивания выпуска конкурентоспособных видов лесобумажной продукции. Это поможет выявить «точки роста» среди действующих лесопромышленных компаний, наметить строительство недостающих мощностей по глубокой переработке древесины.

Чтобы стимулировать модернизацию лесопромышленного производства и повысить его конкурентоспособность, необходимы меры по стимулированию обновления парка технологического оборудования с использованием механизмов амортизационной и налоговой политики. При доработке Налогового кодекса РФ следовало бы вернуть льготы на финансирование капитальных вложений, осуществляемых за счет прибыли, а также освободить от налога прибыль от деятельности новых производств.

Повысить эффективность лесного экспорта можно только при государственной финансовой поддержке экспортеров лесобумажной продукции с высокой добавленной стоимостью. Это может быть, например, субсидирование процентных ставок банковских кредитов, направляемых на развитие производства продукции. Кроме того, надо полностью отменить все вывозные таможенные пошлины на продукцию глубокой переработки древесины. Для упорядочения экспорта такого важнейшего для российской лесной промышленности ресурса, как хвойный пиловочник, целесообразно ввести таможенные пошлины, ограничивающие его вывоз из страны.

Для развития лесозаготовок нужно принять нормативные документы, стимулирующие интеграцию леспромхозов с крупными лесоперерабатывающими предприятиями в регионах с развитой переработкой древесины, а также решить проблему финансирования строительства лесных дорог на долевой основе между бизнесом и государством. Наконец, необходима государственная поддержка прог­рамм подготовки управленческих, инженерных и технических кадров для отраслей лесного сектора экономики России. К сожалению, пока государство не предпринимает надлежащих мер.

Подводя итог беседе, скажу, что положение российского ЛПК хотя и сложное, но отнюдь не безвыходное. Если наше правительство признает единый лесной сектор стратегически важным для развития экономики России, примет национальную лесную политику и эффективную федеральную лесную программу, наши дела непременно пойдут на поправку.

Беседовала Иветта КРАСНОГОРСКАЯ