Роза ветров vs трубы Pottiputki
Нужно ли сажать новый лес на месте вырубленного или лучше дать природе самой восстановиться, немного посодействовав? Споры на эту тему продолжаются не один десяток лет и, видимо, не завершатся, пока существует лесная промышленность.
Между тем перед лесными регионами поставлена задача к 2024 году достичь 100% лесовосстановления, а бизнес, занявший земли под линейные объекты, теперь должен компенсировать это лесопосадками.
Правительственная делянка
Республика Коми – один из самых лесных регионов России: лесом покрыто более 90% территории – 389 тыс. км2. Так что тема лесовосстановления после вырубок здесь на слуху. И тоже вызывает споры, в том числе у тех, кто немало лет проработал в лесной отрасли, придя в нее еще в 50–60-е. Одни считают, что при вырубках достаточно оставить участки с «материнскими» деревьями, которые со временем спокойно засеют всю округу, и в качестве примера приводят участки, на которых не проводилось лесовосстановление, а природа через 30–40 лет вернула свое, так что и не понять, что там рубили. Другие указывают, что вместо елей и сосен естественным способом появились большей частью березки с осинками, а там, где лес высаживали, теперь замечательные боры, любо-дорого.
Сравнить результаты естественного и искусственного лесовосстановления можно на одной из относительно недавних вырубок в Сыктывдинском районе Коми, неподалеку от села Пажга. Здесь с разницей в два года вырубили два участка, оставив между ними «материнскую» полосу с елями, соснами и можжевельником. Теперь на одном искусственные посадки, на другом – самостоятельно выросший молодняк.
Почему так случилось? В 2013 году подсчитали хвойный подрост на вырубленной левой делянке и обнаружили, что его слишком мало – примерно 500 штук на гектар. Для нормального лесовосстановления нужно не менее 1500 штук, поэтому весной 2014 года делянку основательно перепахали под искусственное лесовосстановление. А поскольку она в часе езды от столицы Коми, причем по хорошей дороге, а местность вокруг живописная – холмы, луг, леса, – решили, что для проведения в регионе всероссийской акции «День леса» лучше места не найти.
В результате 18 мая 2014 года на делянку прибыла весьма многочисленная делегация из членов правительства Коми, в том числе губернатор и главы министерств и ведомств (кто мог знать тогда, что через год с небольшим некоторые из них станут фигурантами громких уголовных дел), студентов-волонтеров, подростков из школьных лесничеств. Приехали и почетные участники акции: тогдашний министр природных ресурсов и экологии РФ Сергей Донской и занимавший на тот момент пост руководителя Рослесхоза Владимир Лебедев.
Работали посадочными трубами «Поттипутки» (Рottiputki – ручной инструмент для посадки саженцев с закрытой корневой системой разных размеров), которыми на хорошо вспаханной почве можно, как на швейной машинке, строчить ряды сеянцев, только успевая вставлять их в трубу. Кроме того, при посадках испытали другой инструмент – усовершенствованную версию меча Колесова, который и здесь показал себя очень хорошо. Так что общими усилиями за час были засажены 10 га, на это потребовалось 25 тысяч годовалых сосенок с закрытой корневой системой.
Теперь, спустя шесть лет, это место сложно узнать. Сеянцы, которые тогда были с ладошку, изрядно подросли, некоторые вымахали почти до трех метров. Распаханное поле на холме, с которого можно было любоваться лесами до самого горизонта, превратилось в молодой лесок, борозды еще неплохо просматриваются, сосны идут ровными рядами, но эту симметрию пытаются нарушить вездесущие лиственные: березки, осины, древовидные ивы. Работник участкового Пажгинского лесничества Иван Дымов рассказал, что недавно здесь проводили лесоводственный уход, удаляли нежелательную лиственную поросль. Но «лесные сорняки» не желают уступать свое место под солнцем, и если уверенно перегонят сосны в росте, те могут погибнуть или будут расти очень медленно. Выше некоторых сосенок стоит иван-чай, первый приходящий на вырубки, его семена вместе с пухом припорашивают сосновую хвою, как снег. Лиственные здесь, видимо, нужно будет удалять еще лет шесть, пока у сосен не сомкнутся кроны, потом траве и кустарникам не будет хватать света, на вырубку вернется мох, заселится брусничник с ближайшей «материнской» полосы.
«Сеянцы были очень красивые, и сосны получились сильные, прижились 87% посаженного в 2014 году, – сказал Иван Дымов. – Прирост у них отличный, в этом году подросли на 40 сантиметров и даже больше. Думаю, лес здесь будет очень хороший».
Полет семян
Между тем по другую сторону от невырубленного участка тайги искусственное лесовосстановление не проводили и проводить не собираются, а маленькие сосны и ели неплохо проросли там сами. Причем довольно густо – около двух тысяч на гектар. Неужели и вправду так много? Кажется, что их гораздо меньше, чем по соседству. Иван Дымов тут же на глаз определяет проверочный «квадрат» и начинает указывать на деревца, причем быстро находит на первый взгляд незаметные, спрятавшиеся в траве. Плотность подроста достаточная.
Почему же тогда на левой половине вырубки естественное лесовосстановление не пошло? Дело в розе ветров. Когда шишки выпускают семена на свободу, здесь дуют южные и юго-западные ветра, а «материнская» лесополоса протянулась с востока на запад. В итоге хорошо осеменяется только правая часть. На ней еще и работы в свое время прошли удачно: весной, как раз перед вылетом семян (урожай которых тоже не каждый год случается), так что они легли в разворошенную лесной техникой почву. А на левой части вырубки леса-осеменителя с южной стороны нет, он подальше, под горой.
Если сравнивать участки искусственного и естественного лесовосстановления, на первый взгляд кажется, что труба «Поттипутки» одерживает уверенную победу над ветрами. Там, где сеянцы посажены вручную, сосны растут ровные, здоровые, на требуемом расстоянии, так что не мешают соседкам, к тому же, когда подойдет время рубки, они будут почти одинаковыми, на радость лесопромышленникам. Однако искусственное лесовосстановление – удовольствие не дешевое. Ветер как сеятель выигрывает по экономичности. К тому же обеспечивает биоразнообразие – сеет все подряд, а не только сосну или ель, так что восстанавливается естественный состав леса. Правда, засевание неравномерное: где пусто, где густо – и деревья растут чуть ли не в обнимку с соседями, из-за этого искривляются и годами не достигают нужного диаметра.
Посодействовать природе
В Коми сейчас, как и во многих других регионах, в лесовосстановлении превалирует содействие естественным процессам. Вырубки засеваются сами по себе, но при лесозаготовках оставляется подрост, проводится минерализация поверхности почвы, уход за подростом ценных пород. В этом году в республике по плану лес восстанавливали на 52 тыс. га: за счет арендаторов леса – 46,4 тыс., за счет средств федерального бюджета – 5,6 тыс., рассказал министр природных ресурсов и охраны окружающей среды Коми Роман Полшведкин. Причем искусственное лесовосстановлению применяли только на 3 тыс. га, а так все содействие естественному. «Но это хороший метод, при условии регулярных рубок ухода. А что бывает, если ими пренебрегать, мы можем наблюдать на юге Коми, в Прилузском районе, например, где интенсивная лесозаготовка велась и во времена СССР, и до революции. Там сейчас лиственных пород в процентном отношении гораздо больше, чем на труднодоступных участках, где лес не заготавливали», – пояснил министр.
В Коми многие считают, что до наступления «лихих девяностых» леса восстанавливали после рубок активнее и качественнее, чем сейчас. Роман Полшведкин говорит, что это миф: «В конце восьмидесятых, например, лесовосстановление в среднем охватывало 75% площади сплошных рубок, а у нас в прошлом году – почти 90% площади вырубленных и погибших лесов. Тогда очень много территорий оставляли для естественного лесовосстановления. А при искусственном использовали исключительно сеянцы с открытой корневой системой – у них приживаемость хуже, поэтому приходилось потом подсаживать. И все это способствовало тому, что хвоя зачастую замещалась листвой, менее ценной породой».
Кстати, в этом году в Коми нужно было дать по лесовосстановлению еще 3,9 тыс. га сверх плана, чтобы достичь контрольных цифр по региональному проекту «Сохранение лесов», – площадь лесовосстановления и лесоразведения должна составить не менее 88% площади погибших и вырубленных лесных насаждений.
А к 2024 году, напомним, лесовосстановление должно быть стопроцентным. Но, по мнению Романа Полшведкина, достичь этого показателя в Коми и других многолесных регионах будет крайне сложно. Зато реально в средней России, например в Воронежской или Орловской области, где большая доля защитных лесов, рубки в основном выборочные, а основные потери вследствие лесных пожаров. Утешением для многолесных регионов может стать разве что тот факт, что цены на пиломатериалы у «везучих» соседей порой запредельные.
Компенсация за вырубки
Восстановлению лесов, конечно, способствует вмененная предприятиям обязанность засаживать сеянцами территории, по площади равные использованным для строительства линейных объектов. Касается это в основном «магистральщиков» – хозяев нефте- и газопроводов, линий электропередачи, которых в Коми немало. Но есть и другие примеры.
Главный лесничий Сыктывдинского лесничества Андрей Кем сейчас регулярно наведывается на одну из подведомственных территорий – в 127-й квартал Ыбского участка, где работает лесозаготовительный комбайн – харвестер. Там до 6 ноября должны вырубить лес на 22 га – участок очищается под разработку карьера для добычи песка. Лес здесь смешанный и уже перестойный, деревьям примерно 140 лет.
«Контролировать рубку нужно в первую очередь для того, чтобы арендатор ненароком не вышел за пределы отведенной делянки, – объясняет Андрей Кем. – А оставленные на участке ветки, пеньки – это не нарушение: через два-три года все это сгниет и превратится в удобрение для подроста. Еще нужно следить, чтобы лесозаготовители не допустили весьма распространенную ошибку при подсчете жизнеспособного подроста, который позже должен поспособствовать естественному лесовосстановлению на этой территории, когда карьер будет выработан. Например, часто оставляют ели, у которых боковые побеги гораздо больше ежегодного прироста вершинной части, а для лесовосстановительных нужд такие не годятся».
«Кроме рекультивации этой территории после выработки карьера (а это может занять несколько лет), предприятие в скором времени обязано провести компенсационные лесопосадки на участке такой же площади – 22 гектара», – напомнил начальник управления лесного хозяйства минприроды Республики Коми Николай Зыков. Участок для компенсации можно выбрать из предоставленного минприроды списка, например, тот, до которого проще добраться. За счет предприятий можно восстанавливать лес после пожара или гибели от болезней. Но ведь таких участков может не хватить?
«Сейчас мы вводим новую практику: кроме участков с погибшими насаждениями, предприятия будут в счет компенсационного лесовосстановления проводить посадки на участках, вырубленных лесным бизнесом по договорам купли-продажи. Дело в том, что, когда речь идет о краткосрочных договорах – на год-два, восстановление леса осуществляется в основном за счет бюджета региона. Это мера поддержки небольших лесопромышленных предприятий, поскольку краткосрочные договоры обычно заключают с малым бизнесом. В цену на аукционе расходы на лесовосстановление заложены, но они символические, ниже рыночной цены. Если на "малышей" еще и полностью возложить лесовосстановление, то аренда станет для них неподъемной. Заводя на эти площади предприятия, обязанные заниматься компенсационным лесовосстановлением, мы снизим нагрузку на бюджет Коми», – пояснил Роман Полшведкин.
Также, по словам министра, обычная история, когда нефтяное предприятие, работающее в тундре, где и растительности почти нет, выбирает под лесовосстановление участок на юге Коми. Понятно, что своих специалистов на делянку с сеянцами они не отправят, найдут подрядчиков. Другое дело, что подрядчики не всегда охотно берутся за лесовосстановление на труднодоступных, удаленных от населенных пунктов и трасс участках. Тем более что лесопосадки – работы сезонные, в это время наемные работники нарасхват. «Поэтому участки, которые вряд ли кто-то выберет, перевели в госзадание для Лесопожарного центра. В прошлом году и в этом пожаров было немного, мы могли себе это позволить. А в "горячий" сезон такое вряд ли возможно», – сказал министр.
Раньше лесовосстановительные работы часто доверяли школьникам. «На саженцы» можно было пойти для отработки школьной практики или чтобы подзаработать – платили неплохо. Автор статьи в 1988 году за две недели заработала на «Зенит-ЕТ». Условия, однако, были нелегкими: к полпятого утра на пароме переехать на другую сторону реки, добраться до лесхозовского гаража, потом два-три часа в темном фургоне – КУНГе по лесным тряским дорогам в обнимку с лопатами и мокрыми мешками с саженцами, затем собственно посадки или подсадки на участках, где с прошлого года мало прижилось, перекусы тем, что с собой взял, прямо на делянке, обратный путь, и к семи вечера ты дома. Утром все снова. Понятно, что при нынешних санитарных и прочих нормах работать при таких условиях несовершеннолетним никто не разрешит. Нужно обеспечить защиту от клещей, горячее питание, транспорт непременно с ремнями, ГЛОНАСС и прочим, ну и рабочий день, конечно, должен быть сокращенный. В общем, подростка на саженцы сейчас вывезти практически невозможно. Разве что в рамках разовых акций, недалеко и ненадолго.
Поэтому сейчас в минприроды Коми ввиду нехватки рабочих рук задумались над привлечением к лесопосадкам граждан, отбывающих наказание в колониях. Пока эта идея на стадии предварительного обсуждения с УФСИН.
Сеянцы в дефиците
С посадочным материалом тоже проблема. До недавних пор Коми обеспечивала им себя за счет питомника «Монди СЛПК» в Сысольском районе, где выращивают сеянцы с закрытой корневой системой, и еще двух: питомника Романа Ведерникова в Удорском районе и небольшого питомника в Сыктывкарском лесничестве, поставляющих сеянцы с открытой корневой системой. Но сейчас материала для посадок требуется больше – нужно наращивать объемы лесовосстановления и обеспечивать нужды предпринимателей для компенсационного восстановления. Причем, как пояснил Роман Полшведкин, требования к посадочному материалу с каждым годом ужесточаются, все больше доля сеянцев с ЗКС. Их сейчас в Коми производят девять миллионов в год. Но только подразделениям компании «ЛУКойл» в республике необходимо 12 миллионов сеянцев. Пришлось искать недостающие объемы в других регионах.
«Компания "Лузалес" планирует строительство лесопитомника. Кроме того, я обратился в Рослесхоз с предложением создать лесопитомник на условиях государственно-частного партнерства с учетом федерального финансирования. Несколько лет назад подобный проект, к сожалению, так и не реализовали. Рассматривается еще одно инвестиционное предложение – частный проект создания питомника на 12 миллионов сеянцев в год. Изначально проект не был привязан к определенному участку, но, ввиду потребности нефтяников в компенсационном лесовосстановлении, предварительно подбирали место под Ухтой. Но нашелся подходящий участок в Княжпогостском районе, на землях сельхозназначения. Там проект может получить преференции как бизнес на территории моногорода Емва. До конца года инициатор проекта должен определиться», – рассказал министр.
Кстати, сезон лесовосстановления в Коми завершился совсем недавно. Этой весной из-за большой воды до конца июня зайти в лес было почти невозможно, а потом наступила жара. Пришлось основные объемы посадок перенести на конец лета и осень, впрочем, такая ситуация была и в прошлом году. Так что к осенней «посевной» в минприроды Коми относятся философски: если погода позволяет, сажать можно и в октябре. Было бы что и кому.
Текст и фото Анна Потехина
