История русского леса

Академик РАСХН, президент Российского общества лесоводов А. Писаренко и доктор сельскохозяйственных наук, директор ВНИИЦлесоресурс В. Страхов свою книгу «Лесное хозяйство России: от использования − к управлению» посвятили лесничим. Она предназначена широкому кругу читателей, интересующихся лесным хозяйством и лесной промышленностью, и охватывает широкий круг тем по истории системного анализа развития лесного сектора и торговли. Одна из таких тем − пользование лесом и его истребление.

Пильщики на Свири. [1910 год].
Фото С.М. Прокудина-Горского

Идея пользования лесом является доминантой лесного хозяйства и лесного законодательства России. Своими корнями она уходит во времена становления государственности Руси, когда лесов было много, а населения мало. Российские князья, жалуя своим служивым людям обширные пространства, покрытые лесом, называли их бортными или охотничьими угодьями. Ценность их определялась возможностью получения меда и охотой, а не получением главного продукта леса − древесины.

Первая дошедшая до нас жалованная грамота, упоминающая о лесе, относится к началу XV века, когда в 1400 году Ярославский князь Федор Федорович пожаловал Толгскому монастырю деревню Кукольцы «и с лесом, и с пожнями, куды топор ходил, куда коса ходила». Лес становится собственностью, но право собственности не обеспечило сохранение лесов, и верховная власть стала выдавать еще и охранные грамоты, которыми право рубки сохранялось только за хозяином или владельцем леса. Первой из известных охранных грамот царь Иван III в 1485 году запретил свободную рубку леса в дачах Троице-Сергиева монастыря в Переяславле и в Засомском, Молетвинском и Колнинском лесах. Для наблюдения за исполнением охранных грамот великий князь ставил иногда своего пристава с обязанностью ловить самовольных порубщиков и взыскивать с них штраф.

При Петре I лесу было придано небывалое до того государственное значение. Управление лесами строилось на началах запретительной системы и обязательного труда. Был введен платный отпуск леса, установлены лесные таксы на вырубаемую древесину. Особую ценность приобретал лес для строительства речных и морских судов. Были приняты строгие меры к наведению порядка в использовании лесов, установлен платный отпуск леса.

Последующие правители России принимали меры по расширению пользования лесом для пополнения казны. Разрешенная сенатским указом, утвержденным Екатериной II в. 1795 году неограниченная свободная рубка в сочетании с обширными лесными пожарами привели к истощению лесов вблизи городов и крупных сел Тобольской, Томской, Енисейской и Иркутской губерний. К 30-м годам XIX века там стал ощущаться недостаток доступного леса. Почти полностью был вырублен знаменитый Илецкий бор в Курганском округе, строевой лес которого шел на продажу в уезды Пермской губернии. По настоянию лесничих Пермской и Оренбургской губерний в 1847 году сенат распорядился «воспрепятствовать крестьянам Курганского округа продавать леса как из своих, так и из общих казенных дач». В окрестностях Тюмени, Омска и Томска строевой лес был вырублен в радиусе 30−40 км. Особая комиссия Министерства государственных имуществ провела ревизию и отметила, что леса общего пользования жителей полностью истребляются непрестанными порубками на домашние надобности для расчистки пашен и на заводские потребности.

В середине XIX века промышленность России стала развиваться, спрос на деловую древесину увеличился. Собственники леса − помещики и некоторые государственные крестьяне -стали продавать лесопромышленникам свои леса, которые непомерно их вырубали и не принимали никаких мер по возобновлению. Появление на внутреннем рынке значительных объемов древесины из частных лесов привело к сокращению отпуска леса для строительства и переработки из казенных лесов, где накопились избыточные запасы перестойной древесины. Следствием замены лесов пашней стало ухудшение условий местного климата и развитие эрозии почвы.

Усиление транспортного значения Волги и связанное с ним хозяйственное развитие территорий в среднем течении реки также проявлялись в существенном сокращении лесистости. Сказались и последствия промышленного развития Урала, особенно формирование аграрного населения на Южном Урале. За Уралом динамика лесистости тогда определялась климатическими факторами, которые благоприятствовали ее повышению на юге Западной Сибири.

Для сдерживания хищнической вырубки всех транспортно-доступных лесов Сибири в 1874 году были введены специальные должности лесных ревизоров, установлена попенная плата за лес. Лесные ревизоры В. Тиханов и В. Энегельфельд составили записку по результатам обследования значительной части лесов Западной Сибири и обобщения ревизских сказок к концу 1880-х годов, охватив площадь в 149 млн га.

Установленная ими средняя лесистость на этой территории составила 44%, на каждого жителя пришлось в среднем около 47 га леса. В. Тиханов выделил малонаселенные и лесистые части, а также южные хорошо населенные, где на значительной площади бывших лесов располагались пашни и другие сельскохозяйственные угодья. Северная лесистая и малонаселенная часть составляла 71% общей лесной площади, на одного жителя здесь приходилось более 2700 га леса. На юге Западной Сибири эти показатели были соответственно 21% и 13,5 га леса в среднем. В каждом районе эти цифры были разные в зависимости от количества населения. Например, в Акмолинской и Семипалатинской областях на каждого жителя приходилось всего по 1,9 га леса. Оказалось, что на значительной площади лесистость в Сибири была меньше, чем в ряде юго-восточных и восточных губерний Европейской России. Опираясь на результаты анализа состояния и распределения лесов и лесистости территории Западной Сибири, перед началом строительства Транссибирской железной дороги ревизоры В. Энгельфельд и В. Тиханов сделали вывод о необходимости иного отношения к Западной Сибири − не как к «стране нетронутых девственных лесов».

Отечественная (1812 года) и Крымская войны привели к существенному снижению лесистости в Центральном районе, особенно на западном направлении − с 51 до 38% в Тверской области, с 46 до 35% − в Смоленской области.

Строительство Транссибирской магистрали, длина которой составила 7,5 тыс. км, вызвало устойчивое увеличение потребления древесины на шпалы, транспортной инфраструктуры, бытовок. Спрос на древесину удовлетворялся из прилегающих к дороге лесов. Увеличилось население Сибири, в основном за счет крестьян из густонаселенных и обезлесенных центральных и южных регионов европейской части России. Переселенцам нужен был лес на строительство жилья и отопление, что значительно увеличило спрос на лесоматериалы в Сибири.

Таким образом, со времени Петра Великого до начала первой мировой войны (с 1696 по 1941 г.) леса России были истреблены на площади 62 млн га, и их место заняли сельскохозяйственные угодья, дороги, селения. Этот период − время минимальной лесистости в европейском центре, Волго-Вятском и Северо-Западном регионах России. Фактически крупные массивы хвойного леса сохранились только на севере России. Стали редкими и крупные массивы широколиственного леса. Первичные (коренные) леса на значительных пространствах заменились производными, состоящими главным образом из мягколиственных древесных пород.

Истребление лесов европейской части России продолжилось в годы первой мировой войны (1914−1917 годы), во время революции, Гражданской войны и иностранной интервенции (1917−1923 годов). Лесам России был нанесен огромный урон. Лесистость Европейской России (без Северного Кавказа и регионов Прибалтики) снизилась с 38 до 23,5%. Были вырублены практически все леса вдоль дорог и большей части рек в доступных местах. Лес рубился, главным образом, на дрова. Кроме того, за два года (1920 и 1921) лесные пожары повредили около 3 млн га леса.

Возрождение экономических отношений после окончания Гражданской войны и экономика военного коммунизма способствовали росту спроса на древесину на внутреннем рынке России. За несколько лет фактическая лесосека в несколько раз превысила расчетную. Например, в Московской губернии это превышение составило 170%, в Ярославской − 200%, во Владимирской − 240%. В ряде лесничеств Тверской губернии расчетная лесосека еще раньше была вырублена на 20 лет вперед. Лесистость территории в Северном и Северо-Западном регионах снизилась на 8−10%.

В 1927 году Россия перешла на плановую модель экономического развития, что резко увеличило государственное потребление древесины на индустриальное строительство. За счет лесных концессий, разрешенных в годы НЭПА, − возврата товарно-денежных отношений, возросли объемы экспорта древесины, который стал способом получения конвертируемой валюты, необходимой для закупки машин и механизмов. Этот факт тоже способствовал повышению государственного потребления древесины. Однако известные и транспортно-доступные леса, особенно в европейской части, были уже сильно истощены, они не выполняли почвозащитные и водоохранные функции. Было принято решение восстановить эти площади лесов, выделить леса для лесозаготовок, в том числе для нужд населения. Увеличение степени изученности лесов, особенно Сибири и Дальнего Востока, способствовало росту их освоения. В предвоенные годы начались крупномасштабные обследования лесов в этих местах, плановые лесоустроительные работы. Изучению лесов этих регионов также способствовало продолжение академических исследований, начатых еще до революции и продолженных силами Алтайской, Ангарской, Якутской и других экспедиций Академии наук СССР.

В годы Великой Отечественной войны леса центральной части Европейской России стали главным источником топлива, так как Донецкий и Подмосковный угольные бассейны попали под оккупацию фашистов. Были затоплены все шахты и сожжены поселки. Аналогичная ситуация сложилась и с нефтепродуктами. Каспийская нефть и перерабатывающие заводы были отрезаны от экономических центров. Последствия войны для лесов России наиболее заметными оказались в Волгоградской и Ростовской областях, Ставропольском и Краснодарском краях, Центрально-Черноземном районе. В то же время в Смоленской, Псковской, Новгородской областях, несмотря на хищническую вырубку леса оккупантами и гибель леса от пожаров при летных военных операциях, процесс лесовосстановления уже к 1956 году дал положительную динамику лесистости. Площадь лесов увеличилась также и за счет зарастания сельскохозяйственных угодий, особенно в районах, попавших под временную оккупацию немецких войск. Население частично было угнано в Германию, а после освобождения этих территорий оставшиеся в живых люди подвергались репрессиям в связи с подозрениями в сотрудничестве с оккупационными властями и нередко целыми семьями высылались за Уральские горы.

Во многом по этим причинам промышленные лесозаготовки постепенно переместились из истощенных центральных районов в многолесные северные леса европейской России. Резкий рост объемов рубок в северных регионах страны в предвоенные годы связан с использованием территорий для содержания жертв политических репрессий в ГУЛАГе. Лагерные «рабы» вырубали труднодоступные леса Севера и Северо-Запада европейской России. Лесистость этих территорий резко снизилась. Например, в Карелии с 67,4 (1927 г.) до 48,1 (1956 г.)

Снижение объемов лесозаготовок в центральных районах и соответствующее их увеличение в северных регионах происходили постепенно, и перерубы расчетной лесосеки по хвойным породам достигли 53−55% в центре и на западе, до 78% на юге, и по лиственным соответственно 18−35 и 95%. Например, лесистость территории Ивановской области снизилась с 48,2 до 39,2%, Московской − с 44,9 до 37,2%. Практика узаконенных перерубов лесов сохранялась до начала 1960-х годов.

К 1975 году пользование лесом России достигло по лесозаготовкам 366,9 млн м. Лесовосстановлением было охвачено 809 млн га, в том числе посадкой и посевом было посажено лесных культур на площади 775,2 млн га. Масштабы трансформации и деградации лесных экосистем, особенно бореальных (северных и таежных), приобрели опасный размер. С середины 1970-х годов основные промышленные лесозаготовки стали осуществляться в многолесной зоне европейской части, что привело к дальнейшему снижению лесистости территорий. Процессы деградации российской деревни, усиленные ликвидацией государством бесперспективных деревень, сопровождавшиеся массовым оттоком сельского населения из города после получения паспортов, отозвались увеличением показателей лесистости в Центральном Нечерноземье.

В Смоленской области к 1993 году по сравнению с 1956 годом увеличилась почти вдвое − с 21,5 до 40,5%. Основная масса площадей вырубок и заброшенных полей зарастала осиной, березой, ольхой, дающими низкотоварную древесину.

Повышению лесистости малолесных территорий в этот период содействовало увеличение объемов лесоразведения и лесовосстановления. В результате лесистость в Ростовской области увеличилась с 0,9 до 2.4%, Вологодской − с 2,2 до 4,3%, Астраханской − с 0,9 до 1,9%, Ставропольском крае − с 0,7 до 1,5%. К 1995 году в России произошел значительный (в пределах 50%) прирост площадей молодняков ценных древесных, в основном хвойных, насаждений. В европейской части это произошло преимущественно за счет лесных культур и благодаря содействию естественному возобновлению с сохранением подроста. В Сибири и на Дальнем Востоке стали преобладать мероприятия по содействию естественному возобновлению, которые включали сохранение части нижнего яруса леса при рубках (подроста и молодняка лесообразующих пород), а также по содействию успешному последующему лесовозобновлению. Например, природные особенности лесов Красноярского края при соблюдении правил рубок и технологии лесозаготовок позволяли ожидать успешного естественного возобновления хозяйственно-ценными породами до 90% площадей вырубок в Ангарско-Енисейском таежном и до 60% в Южном горно-таежном районах.

Исторически в России, по мере развития общего права, гражданского и лесного законодательства, леса стали относить к понятию недвижимости. Поэтому все юридические права и нормы, установленные для недвижимости, распространялись на леса и иные объекты, тесно связанные с землей.

Связь леса с землей делала его неотъемлемой частью того земельного участка, на котором он произрастал, и неотъемлемой частью имущественных и иных экономических отношений при пользовании лесом. При смене владельца земельного участка произрастающий на нем лес как единый с землей природный объект переходил к новому хозяину. Ведение лесного хозяйства было направлено не только на уход за насаждениями, но и на уход за землей для успешного лесовосстановления после рубки леса.

Так что история русского леса неразрывно связана с историей России, на которой он произрастает.

По материалам книги «Лесное хозяйство России: от использования − к управлению»

Владимир БЕЛОЯРСКИЙ