А. В. Селиховкин – человек леса
Сегодня специалистов лесного профиля готовят уже в 52 вузах и их филиалах. Более 30 тысяч студентов «грызут гранит науки» по специальностям, связанных с лесной промышленностью. Но сложная ситуация с кадрами на производстве сохраняется, более того − с каждым годом она становится все тревожнее. Не хватает специалистов как в лесном хозяйстве, так и в лесной промышленности. Это нелегкий труд, работа в лесу или в небольших промышленных городках. Даже при довольно высокой зарплате такая работа не прельщает молодежь. О проблемах, связанных с подготовкой специалистов для лесной отрасли страны, в разговоре с нашим корреспондентом размышляет ректор старейшего лесного вуза страны − Санкт-Петербургской лесотехнической академии А. В. Селиховкин.
− Андрей Витимович, на многохлопотном посту ректора Вы находитесь немногим более года. С какими трудностями и проблемами Вам пришлось столкнуться на первых порах?
− Руководить высшей школой, которая уже более двухсот лет работает на ниве лесного образования и науки, очень непросто. Лесотехническая академия подготовила тысячи специалистов и сотни выдающихся ученых, которые работают по всему миру. Сохранить уровень образования, обеспечить подготовку специалистов высокого уровня, опережая требования современного производства, − задача не из легких. Не секрет, что за последние годы в стране значительно снизился уровень преподавания. Можно долго говорить и о нехватке финансирования, о материальной составляющей высшей школы − нехватке современного оборудования, мизерных зарплатах. О том, наконец, что сегодня высшая школа должна сама зарабатывать деньги, предоставляя образовательные услуги, занимаясь коммерческой деятельностью. В течение 15 лет высшая школа России решала проблемы выживания. Сейчас положение несколько улучшилось, но проблемы, связанные с обеспечением достойной зарплаты преподавателей, привлечением молодых, талантливых кадров в вузы, сохранением и развитием научных школ и, главное, − обеспечением по-настоящему качественного уровня образования − все равно остаются первоочередными задачами вузов России в целом и нашей Академии в частности.
Престижность труда преподавателя в высшей школе − это также одна из важнейших проблем. В любом обществе важен общественный резонанс, и необходимость повышения его роли в сторону преподавателя вуза, ученого − важнейшая задача. Это связано не только с необходимостью увеличения зарплаты этой категории служащих. Очень бы хотелось, чтобы средства массовой информации поддерживали идею, что работа в вузе, работа ученого и педагога, не только престижна, но и интересна, и перспективна. В советские годы эта идея культивировалась, и ее пропаганда велась очень активно. Не стоит забывать хорошее. Тем более что наука, на мой взгляд, − это самое интересное дело в жизни, которое только можно себе представить. Когда мы смотрим английские, американские, французские программы по каналу Discovery, построенные на результатах научных исследований, захватывающе рассказывающие о процессе исследования того мира, в котором мы живем, о сделанных открытиях, об удивительной природе, которая нас окружает, то понимаем, насколько наука может быть интересна и важна для каждого из нас, для общества в целом. Почему же в нашей стране ученого или преподавателя вуза с ухмылкой называют «ботаник»? Ни один из знакомых мне школьников не собирается быть ученым. И если так пойдет дальше, то уже в ближайшем будущем в высшей школе практически не останется талантливой молодежи. А для России это катастрофа.
Моя задача как ректора состоит в том, чтобы обеспечить подготовку конкурентоспособного специалиста. Что для этого нужно? Прежде всего, во-первых, заинтересованность преподавателей и студентов, то есть создать мотивацию «учить» и мотивацию «учиться» и, во-вторых, качественная организация процесса обучения. Сложно обеспечить рост зарплаты преподавателя до достойного уровня, создать современную материальную базу для учебного процесса и проведения научных исследований, обеспечить имидж работников в высшей школе как людей преуспевающих, однако, возможности для решения этих проблем есть. К примеру, очевидно, что имущество академии может быть использовано более эффективно. Структурные подразделения, которые работают в рамках нашей академии, должны приносить более существенный доход, чем это было прежде. Мизерная арендная плата от большинства арендаторов, не эффективное расходование средств − вот очевидные пути для увеличения бюджета нашего вуза. Пришлось пересмотреть все договоры с бывшими арендаторами. Кроме того, оказалось, что мы слабо представлены на рынке образовательных услуг. Сейчас мы плотно занимаемся этой проблемой, и положение постепенно выправляется.
− А какие шаги Вы предпринимаете для решения этих непростых проблем?
− Во-первых, академия обладает замечательным творческим коллективом: у нас около 80 профессоров и более 350 доцентов и кандидатов наук. Это очень хороший потенциал. За последнее время мы увеличили прием контрактных студентов на 20%. Выпускники академии успешно работают везде, их можно встретить практически в любой стране мира. И это не случайно. У нас открыт и действует Региональный проектный центр Европейского института леса, а также Международный центр лесного хозяйства и лесной промышленности. Я являюсь членом правления Европейского института леса, где активно лоббирую интересы не только российского лесного сектора в целом, но и своей родной академии. Лесотехническая академия всегда была хорошо представлена на международном научном рынке. Теперь мы стремимся, чтобы она заняла достойное место и на международном рынке образовательных услуг. Мы боремся за это право по всему миру, однако наши лучшие достижения находятся в регионе азиатских стран. Генеральный секретарь компартии Вьетнама Нонг Дык Мань − наш выпускник. Не случайно с этой страной у нас самые теплые и дружеские отношения. Вьетнамские студенты приезжают к нам на обучение, как по государственной линии, так и на контрактной основе. Впрочем, много студентов и из других стран. Есть студенты из Скандинавии, Германии, Голландии: сегодня у нас обучаются более 300 иностранных студентов.
− Давайте поговорим о материальной базе академии, ее финансовом обеспечении, о том, что сегодня происходит с ее инфраструктурой.
− Вуз обладает колоссальными имущественными ресурсами. У нас имеются «Северный» и «Южный» спортивно-оздоровительные лагеря, база в Токсово, Охтинский и Лисинский учебно-опытные лесхозы. Также у нас 7 общежитий, 4 учебных корпуса, парк площадью в 64 гектара. Впрочем, это не парк, а Ботанический сад академии, значительная часть которого открыта для свободного посещения горожанами, здесь размещается богатейшая коллекция древесных растений − около 1000 видов и подвидов. Это даже больше, чем в Ботаническом саду академии наук. В здании лесотехнической академии находится уникальный биологический музей, который не имеет аналогов в мире.
Рациональное использование инфраструктуры академии − одна из важнейших задач. Необходимо, чтобы она приносила доход, оставаясь имуществом ЛТА. При этом не должен пострадать и учебный процесс. Полученные средства от этой инфраструктуры необходимы для развития нашей материальной базы, обеспечения качественной подготовки специалистов. Я думаю, у нас это получится. Мы уже вложили много средств в защиту нашего имущества, в его юридическое оформление, в рациональное управление им, и работу в этом направлении будем продолжать и дальше.
− Вот Вы сказали, что арендаторы пользуются вашими помещениями. Имеет ли какую-либо выгоду от этого профессорско-преподавательский состав?
− Имеет, но пока незначительную. Многие арендаторы за долгие годы привыкли к такой порочной системе, которая позволяла им не только не платить в назначенный срок, но зачастую занимать фактически гораздо большую площадь, чем та, которая была оговорена условиями договора, или платить арендную плату, которая была в 5−10 раз меньше минимально возможной. Оказывая какие-то мифические услуги ЛТА, некоторые арендаторы занимали учебные и производственные площади и ничего за это не платили. Начав наводить порядок в этом вопросе, мы столкнулись с совершенно уникальным противодействием некоторых арендаторов. Казалось бы, руководство предприятий, арендующих площади государственного вуза, должно понимать, что лесохозяйственная академия обязана работать и работает в правовом поле. В городе уже давно существует минимальная ставка арендной платы, ниже которой академия опускаться не может. В конечном итоге мы нашли компромиссное решение и заключили все договоры в правовом поле, но некоторые из них остаются для нас невыгодными. Арендная плата должна быть заметным источником повышения благосостояния ЛТА и, в конечном счете, повышения зарплаты преподавателей. Кроме того, серьезные средства требуются для проведения ремонтов. Нам 203 года. И главное здание, и аудитории, и коммуникации требуют серьезных затрат.
− Давайте все же вернемся к основной функции академии − образовательной, и поговорим о связи науки с производством. Некоторые производственники выражают пожелания о сокращении сроков подготовки студентов. По их мнению, будет более ценным, если за время учебы у молодого человека сформируются общие навыки работы в определенной области и способность быстро усваивать смежные профессиональные квалификации.
− Стоп. Давайте разделим вопрос. Есть вузовский стандарт, по которому мы обязаны учить, за что, собственно, нам и выделяют бюджетные деньги. Если производство готово платить за образование, а я надеюсь, что оно готово это делать, тогда мы можем рассматривать любые варианты изменений общеобразовательных программ: добавлять учебные дисциплины, приглашать иностранных специалистов, направлять студентов для прохождения практики на зарубежные предприятия. Кстати, лучшие наши студенты и сейчас имеют возможность по студенческому обмену часть обучения пройти в зарубежных вузах. Мы готовы построить любую образовательную программу в интересах производителей, но за это надо платить.
Что же касается сокращенных программ обучения: у нас введена многоуровневая подготовка. В течение первых четырех лет студенты получают степень бакалавра (это уже высшее образование), а потом в течение последующих двух лет − магистра. Сохраняется и прежний вариант − инженерная подготовка в течение пяти лет. Есть также ускоренные формы образования. Соответственно за 4 года (бакалавры) и 3 года (ускоренная форма обучения) можно получить высшее образование, «встроив» в него любые специальные курсы, адаптирующие специалиста к современному производству. Сотрудничество с промышленными организациями должно в этом плане помочь прогнозировать перспективные направления учебных программ и обеспечивать, отвечающий требованиям времени, научно-методический процесс подготовки специалистов для лесных отраслей науки, техники и технологии.
− А каковы послевузовские перспективы сегодняшнего студента? Ведь известно, что многие выпускники особо не торопятся на производство. А специалистов в то же время не хватает. В итоге получается − «деньги на ветер». Быть может, надо вернуться к системе распределения, которая существовала в советские времена, чтобы человек отработал деньги, которые затратило государство на его образование?
− Начну с того, что послевузовские перспективы студента зависят от самого студента. Если человек учится на серенькие «троечки», то он получит свой диплом, толком ничего не зная, и ему трудно будет найти квалифицированную работу. Если же студент занимался на протяжении учебы ответственно и получил весь необходимый объем знаний, то проблем с трудоустройством у него не возникнет. Целлюлозно-бумажное производство, деревообработка, лесопиление, производство мебели, фанеры, древесно-стружечных плит, лесное хозяйство и множество других направлений лесного комплекса предоставляют полноценную возможность трудоустройства нашим выпускникам. 14 июня на Экономическом форуме в Петербурге во время круглого стола по вопросам повышения конкурентоспособности ЛПК один из выступающих сказал, что у него на предприятии работают три наших недавних выпускника, и он очень доволен их уровнем знаний. И поблагодарил академию за подготовку таких специалистов. Знаете, как приятно было услышать такой отзыв о своих питомцах!.. Хорошие отзывы о многих наших выпускниках звучали и в Вологде на прошлой Всероссийской выставке-ярмарке «Российский лес». Кстати, тогда наша академия получила бронзовую медаль выставки и Диплом «За научные разработки и качественную подготовку специалистов». 6 декабря наши преподаватели и студенты вновь собираются на эту выставку в Вологду. Право слово, там есть на что посмотреть, чему поучиться.
А в том, что надо вернуться к старой распределительной системе выпускников вузов, я с вами не согласен. Сегодня абсолютно другие экономические реалии, другая социальная обстановка. Владельцу предприятия нужен не просто отличный специалист, а инженер, владеющий на очень хорошем уровне современными технологиями, или грамотный коммуникабельный менеджер со знанием иностранных языков, и при этом разбирающийся в лесном деле. Не каждый выпускник соответствует требованиям современного производства. Речь здесь надо вести о коренной перестройке учебного процесса, включая все формы обучения. В первую очередь необходимо создание работоспособных программ, затем − коррекция учебных планов и выстраивание отношений с работодателями. В связи с этим нужно сказать о государственном заказе. Известно, что потребность всего лесного комплекса в специалистах сегодня превышает предложение примерно в полтора раза. Вместе с тем большая часть наших выпускников работает не по специальности. В отношении лучших выпускников очень находчиво себя ведут зарубежные фирмы. На завершающем этапе обучения они заключают договоры со студентами и предоставляют им работу за пределами России. Активный поиск кадров ведут и некоторые российские компании. Однако это не решает проблемы в целом. Как воздух нужны совместные отраслевые программы, создание на базе передовых предприятий учебно-научно-производственных межвузовских полигонов. Большая надежда и на государственные программы по развитию лесного образования, интеграции, целевые отраслевые программы, которые должны стимулировать укрепление связи науки с производством и всячески содействовать инновационной деятельности вузов.
− А как Вы относитесь к идее создания межотраслевой программы развития лесного образования России?
− Создание такой программы − настоятельное требование времени. Но в этом плане совершенно непонятно: какая же организация способна взять на себя труд по подготовке такой программы? Задачи лесного комплекса сегодня находятся в ведении не менее чем пяти министерств и агентств. В этом секторе экономики появилось множество промышленных, торговых и образовательных ассоциаций и союзов, зачастую конфликтующих друг с другом. Думаю, что единственный выход − это формирование дееспособной экспертной рабочей группы из представителей различных организаций и, в первую очередь, − ведущих вузов. Данная программа в качестве одного из ключевых вопросов должна рассматривать качество образования, обратить внимание на обеспечение лесных специальностей в целом ряде вузов. Во многих случаях решаются только социальные задачи, что само по себе неплохо, но вряд ли это оправдывает резкое снижение качества образования. В связи с этим важно, чтобы рейтинги вузов, и в особенности специальностей, составлялись не по формальным признакам, как сейчас. И здесь, на мой взгляд, свое веское слово должны сказать работодатели. Уверен, например, что молочный институт не может качественно готовить инженеров лесного хозяйства. Это сложнейшая для подготовки специальность.
− Расскажите, пожалуйста, немного о себе − своих увлечениях, своей семье… Словом, кто Вы, профессор Селиховкин, вне стен академии?
− Я родился в 1955 году в Ленинграде, мои родители тоже ленинградцы. Отец, флотский офицер, воевал, работал в Военно-морской академии, доктор наук, заслуженный деятель науки и техники. Мать после окончания Ленинградского гос университета всю жизнь преподавала французский язык в школе. Один мой дед был первым выпускником Московского горного института и работал главным инженером Ленских золотых приисков, а второй дед − участник войны, полковник, кавалер многих боевых наград.
Еще в школе я увлекся биологией, поступил в Ленинградскую лесотехническую академию, которую окончил с отличием в 1978 году. Работал на кафедре лесной энтомологии, где царила творческая атмосфера, взаимопонимание и дружеские отношения. Кандидатскую диссертацию я готовил и защищал в Ленинградском университете, а докторскую − в Зоологическом институте. Примерно с 1993 года, когда пал «железный занавес», я стал получать много приглашений из-за рубежа. Пришлось срочно учить английский, до этого я знал только французский.
В 1997 году Владимир Иванович Онегин (тогдашний ректор ЛТА − прим. авт.) пригласил меня на должность проректора по научной и международной работе. Для меня это стало полной неожиданностью, но я дал согласие. Это была новая и интересная задача. Работать с Онегиным было легко, атмосфера доверия, доброжелательности позволяла проявлять инициативу, реализовывать крупные проекты.
Решение принять участие в выборах на должность ректора − было для меня едва ли не самым трудным в жизни. Я признателен коллективу академии за оказанное высокое доверие и стараюсь это доверие повседневно оправдывать.
Что еще можно сказать?.. У меня замечательная семья. Двое сыновей. Внучке три года. Моим давним увлечением, еще со школы, были путешествия. Я занимался во Дворце пионеров, где приобрел не только множество навыков и умений по обеспечению комфортной жизни в лесу и тундре, но и настоящих друзей. С ними до сих пор встречаюсь, раз в год мы проводим лыжный поход примерно на неделю или летом, пешеходный (или водный) до двух недель. Лыжи я очень люблю. Еще два года назад играл в бадминтон, а сейчас время с трудом нахожу только для бассейна и велосипеда.
Люблю читать. Отдаю предпочтение более или менее современной прозе, читаю разное − от Пелевина, Сорокина, Фаулза, Гарри и Павича до Лукьяненко. С удовольствием перечитываю и русскую классику.
− И, напоследок, профессор, поясните, пожалуйста, что для Вас лично означает слово «лес»?
− Лес − это часть моей жизни, причем − большая ее часть. Лес − это то, чем я занимаюсь всю жизнь. Меня учили жить и работать в лесу, теперь я сам этому учу. Лес − это, во-первых, сфера моих профессиональных интересов, а, во-вторых, я отдыхаю в лесу, получая при этом колоссальное удовольствие. Так что можете написать: лес − это вся моя жизнь. Ошибки в таком определении не будет.
Наша беседа с ректором состоялась сразу после четырехчасового Ученого совета академии. А. В. Селиховкин вернулся с него усталый, следом в его кабинет потянулись деканы, профессора, явно не желавшие завершить какой-то важный и серьезный разговор, начатый на совете. В приемной ректора поджидала аспирантка со своими проблемами. Секретарша докладывала о каких-то срочных звонках. Профессора только что за рукав не дергали, так он всем нужен был, и именно сейчас, в эту минуту. Но Андрей Витимович, хотя мы и не договаривались заранее о встрече, в первую очередь решил ответить на вопросы журналиста. Спасибо Вам, профессор, за честный разговор о наболевшем. Надеюсь, наша беседа не последняя. Успехов Вам в реализации планов на благо лесной науки!
Владимир ПЕТУХОВ, наш соб. корр., Санкт-Петербург
