Мы сажаем леса будущего?

Сокращение сроков облесения не покрытых лесом земель, улучшение качественного состава лесного фонда и повышение общей производительности лесов − вот основные задачи воспроизводства лесов, которые чаще всего решаются через соотношение различных способов и методов лесовосстановления. Сам фонд лесовосстановления определяется как объект хозяйственного влияния человека. На данных принципах всегда базировались практически все программы воспроизводства лесов, которые увязывались с объемами главного пользования лесом в стране и площадями, в силу стихийных бедствий вышедшими из категории покрытых лесом. Естественно, под определенные объемы при этих условиях рассчитывались (и продолжают рассчитываться) семенная база и питомническое хозяйство. По сути, данная система ориентирована исключительно на выполнение объемов, и как можно больших, а это − характерный признак экстенсивной модели ведения лесного хозяйства.

Лесные культуры не панацея

Давайте посмотрим, как изменялся фонд лесовосстановления и лесоразведения на протяжении последних 25 лет. За анализируемый промежуток времени земли, нуждающиеся в лесовосстановлении и лесоразведении, сократились с 380,5 млн га до 34,7 млн га. Хотя в том же 1978 году не покрытых лесом земель всего числилось 119,8 млн га. Причина такого расхождения в следующем. В 1978 году (и до него) в фонд лесовосстановления и лесоразведения включались все болота и частично пески, затем в 1983 году эти категории земель включили в фонд лесовосстановления и лесоразведения в половинном объеме, и только в 1988 году фонд лесовосстановления и лесоразведения в основном был представлен не покрытыми лесом землями. До 1993 года сюда относились и естественные редины. Нынешний же фонд лесовосстановления представлен на 76% гарями, расположенными преимущественно в азиатской части страны.

Теперь о способах лесовосстановления. В 60−70‑е годы прошлого века считалось, что на 95% территории фонда лесовосстановления и лесоразведения возобновление можно обеспечить только искусственным путем. Можно только представить, сколько материальных ресурсов требовалось вложить, чтобы создать 362 млн га искусственных насаждений (это ведь с учетом мелиорации болот)!

Постепенно политика и мировоззрение менялось, и к 1998 году специалисты пришли к выводу, что лесные культуры должны занимать 7% фонда лесовосстановления (по состоянию на 1 января 2006 года эта цифра составила 6%). Сегодня фонд лесовосстановления включает примерно 2,1 млн га, а лесокультурный фонд, т. е. его доступная часть, − 0,75 млн га. Правда, эти показатели очень приблизительные, т. к. критерии доступности во многом субъективны.

По состоянию на 1 января 2005 года площадь насаждений искусст­венного происхождения составляла 17,3 млн га, за последние 25 лет она увеличилась почти вдвое. Данные, безусловно, впечатляют.

Теперь обратим внимание на качест­венную составляющую насаждений искусственного происхождения. Во-первых, вызывает недоумение одно из определений «Инструкции по проведению лесоустройства в лесном фонде России»: «Выдел относится к лесным культурам, если древесные породы искусственного происхождения составляют не менее 3/10 от состава насаждения» (п. 5.3.17, ч. 1). Хотя ведь очевидно, что к таксации лесных культур должны предъявляться более жесткие требования по той простой причине, что это затратные мероприятия.

Ниже приведены результаты последнего лесоустройства ряда субъектов РФ. Так, в Новгородской области (рис. 1), где доля участия лесных культур в составе таксационного выдела составляет 3−4 единицы (включая культуры, оказавшиеся под пологом леса), их 72% от всех искусственных насаждений. Причем это так называемые «неудовлетворительные лесные культуры», которые при следующем лесоустройстве в большинстве своем погибнут. Лесных культур старше 40 лет в области осталось очень мало − всего около 5%.

Для сравнения покажем состояние естественных хвойных молодняков. Здесь ситуация противоположная: 61% − хвойные молодняки, где доля участия главной породы составляет 6 единиц в составе и более. Примерно такая же картина складывается с лесными культурами в Кировской, Ярославской и Тверской областях, а также в Краснодарском крае.

Конечно, общее состояние лесных культур в ряде субъектов РФ намного лучше. Хороший пример − Брянская область (рис. 2). Эти результаты, как и предыдущие, базируются на повыдельной базе данных последнего лесоустройства. Из диаграммы вытекает, что искусственных насаждений, в которых доля участия главной породы составляет 6 единиц состава и более, − всего 64%. Оптимальная возрастная структура лесных культур такова, что распределение по десятилетиям носит равномерный характер. Сохранилось большинство лесных культур, созданных в довоенное и первое послевоенное время. Благоприятная ситуация с качественным составом искусственных насаждений также сложилась в Московской области и Алтайском крае.

Как уже упоминалось выше, основу фонда лесовосстановления представляют гари. Поинтересуемся, а сколько же у нас гарей всего, чтобы можно было строить перспективную программу их восстановления. По данным государственного учета лесов, по состоянию на 1 января 1978 года площадь гарей составляла 32,8 млн га. Ученые Института леса им. В. Н. Сукачева считают, что процессы естественного возобновления гарей в условиях Восточной Сибири, Забайкалья, Якутии занимают в среднем от 12 до 20 лет и зависят от лесорастительной зоны и соответствующих типов леса. Мой десятилетний опыт работы в лесоустройстве Дальнего Востока и Сибири эти выводы подтверждает. Правда, бывают случаи, когда уже на второй год после пожара появляется массовый самосев, как лиственницы, так и березы. Если следовать логике, то большинство старых гарей должно перейти в покрытые лесом земли. Тем не менее с учетом вновь сгоревших лесов (а за анализируемый период, по официальной статистике, это 4,3 млн га) у нас по-прежнему остается весьма внушительная площадь гарей − 25,3 млн га. Напрашиваются следующие умозаключения:

«Занимательная» статистика

Эффективность лесовосстановления должна определяться положительным балансом между «прибытием» лесов и их «выбытием». За последние 27 лет, по официальной отчетности, в категорию хозяйственноценных насаждений молодняки введены на площади 43,5 млн га. Запишем это в графу «прибытие». За этот же промежуток времени вырублено 19,2 млн га хвойных насаждений. С учетом уже упомянутой площади земель, покрытых лесами, которые погибли во время пожаров, общее «выбытие» хвойных лесов составляет 23,5 млн га. Казалось бы, площадь хвойных лесов должна увеличиться на 20 млн га. Однако за 27 лет, несмотря на собственно процессы естественного возобновления и то, что в состав лесного фонда вошли заповедники (а это дополнительных 7,6 млн га хвойных лесов), площадь хвойных насаждений уменьшилась на 5,1 млн га. Искать причины этого явления можно сколь угодно долго, но есть два неоспоримых фактора, которые отрицательно влияют на динамику хвойных насаждений:

Теперь несколько примеров того, как меняется площадь лесных культур по отдельным лесхозам после проведения очередного лесоустройства. Сравним данные государственного учета лесов по состоянию на 1 января 2005 года (представлены лесхозами и соответствующими агентствами) и информацию по «Проекту организации и ведения лесного хозяйства» соответствующего лесхоза на эту же дату:

Список этим не исчерпывается…

При этом за год лесоустройство охватывает всего лишь 3% площади лесного фонда. Сомнения нет в одном: если данной отрасли дать полную самостоятельность, т. е. сделать ее же «независимым контролирующим органом», дело только усугубится.

Естественно, эти факты покажутся неприятными не только для работников лесных хозяйств, но и для многих лесоводов, ученых и практиков − тех, кто действительно борется за улучшение наших лесов и кто порою в тяжелейших условиях (по бездорожью, на довоенной технике) создавал новые лесонасаждения. И такие рукотворные леса, живой памятник многим поколениям профессионалов, посажены на тысячах гектаров.

Сколь бы обидными ни были приведенные выше цифры по качественному составу искусственных лесов, оспорить их трудно. Давно пора разобраться в причинах сложившейся ситуации. Какие проблемы на сегодняшний день вижу лично я в области воспроизводства лесов?

Во-первых, налицо несовершенство методики планирования работ по лесовосстановлению, разобщенность материалов лесоустройства, государственного учета лесов и отраслевой отчетности. Мы пытаемся создать лесные культуры на вечной мерзлоте, в тундре, на таежных крутосклонах и в сотнях километров от населенных пунктов и транспортных путей, на североевропейских болотах или попросту там, где они никогда не будут расти.

Во-вторых, не чувствуется заинтересованность работников лесного хозяйства в конечном результате. В настоящее время вся система подчинена практически одному показателю − переводу несомкнувшихся лесных культур в покрытые лесом земли. Процент приживаемости лесных культур на первый или даже третий год еще ни о чем не говорит. А он у нас тоже среди приоритетных критериев. За нормативными сроками следует перевод в покрытые лесом земли, и о лесных культурах мы забываем как минимум до следующего ревизионного периода. Какие культуры сохранятся, какие погибнут − покажет лесоводственный уход. Если сможем его проводить в полном объеме с нужной выборкой нежелательных пород хотя бы до 20−30 лет, то лесные культуры сохранятся. Ущерб от лесных пожаров, диких и домашних животных, вредителей и болезней превосходит показатели лесоводственного ухода на всех этапах лесовыращивания.

В-третьих, приемка выполненных работ осуществляется исполнителем, т. е. одним и тем же юридическим лицом, что противоречит гражданскому законодательству. А искаженная картина с лесными культурами удовлетворяет амбициям любого руководителя. Таким образом, получается замкнутый круг, где все работают на красивые цифры.

И в-четвертых, нужно не только правильно закладывать искусственные лесонасаждения, нужны средства и силы по уходу за ними, чтобы критерии отнесения таксационного выдела к лесным культурам не вызывали сомнений не только у прохожего любителя природы, но и у дотошных профессионалов.

Шкала эффективности

Еще один «вопрос на засыпку»: как оценить эффективность воспроизводства лесов в отдельно взятом субъекте РФ? Вокруг данной проблемы ведутся споры, дискуссии, но единой точки зрения среди специалистов нет.

Возьмем индикатор − доля площади лесных культур к площади покрытых лесом земель. По этому показателю на первом месте будет Калмыкия, а Республика Саха (Якутия) − на последнем. А почему та же Брянская область с ее 226000 га качественных лесных культур находится только во втором десятке? Шкала академика А. А. Молчанова по оптимальной лесистости субъектов РФ тоже вызывает неоднозначную оценку: как толковать, что оптимальная лесистость по Новгородской области в 2 раза ниже фактической; неужели истребить половину лесов?

Мы заранее ставим в неравные условия регионы, находящиеся в разных лесорастительных зонах. Какому фактору отдать предпочтение: экологическому, экономическому, природно-климатическому или социальному?

Следующий индикатор − доля лесных культур с улучшенными нас­ледственными свойствами к общему объему лесных культур, созданных за отчетный период. С теоретической точки зрения, наверное, с таким показателем можно согласиться. Однако посадка лесных культур, пусть даже с улучшенными наследственными свойствами, − это только первый и самый легкий этап лесовыращивания. Важен конечный результат − прирост, запас и доля самой культивируемой породы в общем составе насаждения к определенному возрасту. Так что заранее определять по этому признаку лидера и аутсайдера нелогично.

И последний из существующих индикаторов − коэффициент восстановления лесов. Он определяется как отношение площади лесовосстановления к площади выбытия лесов от рубок главного пользования, пожаров, вредителей и болезней. На первый взгляд, показатель вполне приемлем с точки зрения управления процессом лесовосстановления. Но он не отражает истинной картины баланса лесов, поскольку не учитывает процессов естественного возобновления. Тем не менее естественное возобновление играет решающую роль в динамике покрытых лесом земель, и не учитывать его − значит, вводить в заблуждение государство и общественность, когда ставится вопрос о динамике лесов страны или отдельного региона.

Предложить какой-либо иной оценочный показатель деятельности лесного хозяйства в области воспроизводства лесов довольно сложно, хотя такая задача поставлена на последнем совещании Федерального агентства лесного хозяйства перед ФГУ ВНИИЛМ. В любом случае, когда мы говорим о численном значении коэффициента восстановления лесов, то наряду с мерами содействия естественному возобновлению лесных культур, мы должны учитывать переведенные в категорию покрытых лесом земель естественно возобновившиеся площади.

Есть проблемы − есть решения

Итак, что, на наш взгляд, необходимо сделать, чтобы повысить эффективность воспроизводства и улучшить качество лесов?

На этом можно было бы поставить точку. Но есть и еще одно четкое убеждение, которое хочется довести до общественности. Я бы предложил свое видение зонирования территории лесного фонда по способам лесовосстановления (рис. 3). Эта схематическая карта пока предварительная, для ознакомления. Границы зон устанавливались не только в пределах субъектов РФ, но и по отдельным лесхозам. Остановлюсь на характеристике каждой зоны.

Итак, самая большая по площади зона преимущественно естественных процессов лесовозобновления. Здесь ориентир направлен на естественное заращивание не покрытых лесом земель. Если мы считаем, что какими-то мерами способствуем улучшению качественного состава лесов, сокращая период его роста, то мы или лукавим, или глубоко заблуждаемся. Кроме того, способы рубок должны быть направлены на последующее максимальное возобновление лесосек. Ну и наконец, никто не запрещает благоустраивать зеленые зоны, создавая лесные культуры, только не в качестве эксперимента, как это сделали в Горинском и Комсомольском лесхозах Хабаровского края. В данной зоне преобладают хвойные естественные древостои и ничто не угрожает смене пород, а если она где-то и произойдет, то только как временное явление, не сказывающееся на качестве лесосечного фонда.

Зона содействия естественному лесовозобновлению с элементами искусственного лесовыращивания. Это территория больших промышленных лесозаготовок, а также лесов природоохранного значения, где необходим комплексный подход к воспроизводству лесов. Но в большинстве случаев он должен базироваться на содействии естественному лесовозобновлению, всем его видам, а не только сохранности подроста при рубках главного пользования. Имеются в виду минерализация почвы, подсев семян и частичное сохранение лесных культур.

Третья зона − преимущественно искусственного лесовыращивания. Для лесостепных и степных районов, а также горных ландшафтов Северного Кавказа, в которых процессы естественного лесовозобновления затягиваются на десятилетия, а порою превращаются в опустынивание территории, важно своевременно, до задернения почвы травянистой растительностью, провести посадку лесных культур. Эти леса должны быть зоной пристального внимания не только лесоводов, но и администраций субъектов РФ, общественных организаций, ученых − для их сохранения и запрещения сплошных рубок, насколько это только возможно. Данная зона − это также объект создания новых лесов, а следовательно, вклад в развитие решений Киотского протокола к рамочной Конвенции ООН по изменению климата. Здесь должно быть место защитному лесоразведению и посадке лесных полос для повышения урожайности сельскохозяйственных культур.

И, наконец, четвертая − зона интенсивного лесовыращивания. Выделение этой зоны обусловлено двумя определяющими критериями − богатством лесорастительных условий и развитой транспортной инфраструктурой. Обозначенная зона должна стать основой повышения продуктивности лесов и удовлетворения потребностей лесопромышленного комплекса как в крупномерной древесине, так и в целлюлозно-бумажном и плитном производстве. Вот некоторые цифры, характеризующие условия местопроизрастания. Леса Центрального федерального округа в естественных условиях растут по второму классу бонитета и выше: от 70% всех древостоев в Тверской области и до 97% в Калужской и Брянской областях. В Архангельской области и Республике Коми таких лесов не более 1%! Какая бы ни была селекция и генетика, там, где тип леса соответствует 4−5 классу бонитета, к возрасту спелос­ти не получишь даже 250 м³ с 1 га со всеми промежуточными рубками. В первых же запас достигает 600−700 м³ на 1 га. Плотность лесных дорог на 1000 га лесного фонда в Центральном федеральном округе составляет примерно 18 км, а в Республике Коми и Архангельской области (как и в Красноярском крае и Иркутской области) − примерно 1 км. И не верится, что ситуация в скором времени значительно улучшится. В выделенной зоне особое внимание должно быть уделено плантационному лесовыращиванию, положительный опыт у нас имеется еще с 70‑х годов прошлого века (в Костромской, Ярославской, Нижегородской, Тверской и других областях), нужно его только реанимировать и помнить, что это недешевое мероприятие обязательно окупится. Хочу особо отметить, что с подобными мыслями ранее выступали отдельные ученые, в частности профессор В. И. Сухих на страницах журнала «Лесное хозяйство» («Лесопользование в России в начале 21 века», 1999 год, № 6), совсем недавно в «Лесной газете» («Надо не ждать милостей от природы, а создавать лесные плантации», № 31 от 18.04.06) такую же идею убедительно высказал начальник отдела экономики института «Росгипролес» В. М. Петров, так что пора уже от слов переходить к делу.

Николай КАШПОР, начальник Управления воспроизводства лесов и учета лесного фонда Рослесхоза