Национальная лесная политика должна стать стимулом к развитию…
Россия обладает крупнейшими запасами леса в мире − факт неоспоримый. Точно такой же, как тот, что эти запасы используются крайне неэффективно. Лесная отрасль страны, имея колоссальный потенциал роста и развития, практически топчется на одном месте. Если и происходит нечто положительное, то очень медленно, от случая к случаю, и скорее вопреки существующим в отрасли тенденциям. Надежды, возлагавшиеся на углубленную переработку древесины, которая стимулировала бы развитие всей отрасли, так и остались пока надеждами. По простой причине: мировому рынку продукт переработки российской древесины не так необходим, как та же российская древесина в качестве сырья. Это и понятно − кому же нужен дополнительный конкурент? Поэтому Россия устраивает многих именно как страна − поставщик сырья. У нас возникают реальные проблемы по продвижению на мировой рынок своей продукции переработки древесины, тем более что в большинстве своем она далеко не высокотехнологична. Здесь без помощи государства в виде регулирования ввозных и вывозных пошлин, тарифов госмонополий, условий предоставления леса в пользование, поддержки инвестиционных проектов бизнесу не обойтись. Что же касается рынка внутреннего, то удельное потребление продукта лесопереработки здесь пока незначительно. Причины этого известны: низкая покупательная способность населения в среднем по стране, отсутствие стимулов развития малого бизнеса, налоговый прессинг, обилие бюрократических процедур, отсутствие ясной, понятной для большинства активного населения государственной политики, планов в отношении развития этого сектора национальной экономики. В итоге отечественный лесопромышленный комплекс, который мог бы стать мощнейшим источником развития, пополнения местных бюджетов всех лесных регионов, создания рабочих мест в ныне депрессивных областях, сейчас напоминает гиганта, увязшего в болоте неразрешимых проблем.
Ожидаемые изменения в лесном законодательстве, обсуждение нового Лесного Кодекса Российской Федерации вместо того, чтобы консолидировать работников отрасли, скорее, ухудшили ситуацию. Большинству людей, работающих в этом секторе экономики, так и остались непонятными причины и направленность предстоящих изменений «правил игры» со стороны государства. Просчитывались ли последствия столь серьезных концептуальных изменений, или перед нами очередная импровизация, необходимая для извлечения политической выгоды? Существует ли в России единая национальная лесная политика, или мы можем констатировать тот факт, что в настоящее время «левая рука» государства не ведает, что делает его «правая рука». Как в такой ситуации можно развивать лесопромышленный комплекс страны и сохранить лесное богатство для будущих поколений россиян? Эта проблема не могла остаться без внимания такой крупной лесопромышленной структуры, как «Илим Палп». Своими мыслями на тему национальной лесной политики и неистощительного лесопользования поделился директор по развитию лесозаготовительных и деревообрабатывающих комплексов «Илим Палп» Дмитрий Дмитриевич Чуйко.
− Для меня и как гражданина, и как человека, работающего в лесной отрасли, большое значение имеет существование в нашей стране ясной, понятной, утвержденной государством лесной политики, которая бы определяла, основываясь на особенностях страны, роль российского ЛПК в мире, а также тенденции его развития. На что нацелено развитие отрасли: на поставку сырья для мировой экономики или на производство высокотехнологичной продукции глубокой переработки? Хотелось бы понять приоритеты в вопросах лесопользования: что для нас самое главное − экология, социальная база, освоение удаленных лесных массивов, сочетание этих ориентиров? И как в связи с этим целесообразно действовать бизнесу: повышать производительность труда, например, в лесозаготовке, высвобождая людей и создавая предпосылки напряженности, или оставить все как есть, отказавшись от претензий на конкурентоспособность лесопромышленной продукции и отрасли в целом? Применять современные передовые технологии, где все основано на автоматизации и компьютерной технике при минимуме человеческого присутствия, или этим не стоит заниматься, чтобы не порождать социальных проблем, поскольку государственная политика не предусматривает в данном случае трудоустройства, социального обеспечения высвобождаемых в результате этого процесса людей. Если это так, то государство должно сказать обществу, что наша национальная политика не ставит цели скорейшего освоения удаленных участков лесного фонда страны, модернизации производства и т. д. Необходимо определить, что на сегодня приоритетной считается задача полного освоения тех участков, которые находятся в зоне экономической целесообразности лесного бизнеса. Дальнейшее развитие планируется в создании необходимой транспортной инфраструктуры с участием государства, корректировки транспортных тарифов и цен на горюче-смазочные материалы. Все это должно быть отражено и в Лесном Кодексе Российской Федерации, соответствующих законах и подзаконных актах. Это будет документ, свод законов, регламентирующий реализацию национальной лесной политики. Только при наличии такого документа возможно создание нормативной базы, адекватно отражающей ситуацию в лесном комплексе страны на среднесрочную перспективу.
А сейчас случаются почти анекдотические ситуации. Простой пример, связанный с высокотехнологичной, прогрессивной лесозаготовительной техникой. Перед применением ее в лесах конкретного региона техника проходит тестовые испытания, в результате чего появляется соответствующий документ − руководство по применению. В нашем случае этот документ называется «Руководство по проведению рубок главного пользования с применением валочно-сучкорезной раскряжевочной машины по системе Timberjack». Утверждено это Руководство 18 марта прошлого года ГУ МПР РФ по Архангельской области. Это и является нормативом для использования таких машин на лесозаготовках в Архангельской области. Лесозаготовители купили недешевые, ультрасовременные комплексы − и тут «подарок» от государства − документ, подписанный 21 февраля этого года, то есть через одиннадцать месяцев после первого, в котором руководитель Федерального агентства лесного хозяйства по Архангельской области господин Лялюшкин обращается к директорам лесхозов с указанием запретить использование этих лесозаготовительных машин на территории вверенной ему области, поскольку их использование не вписывается в нормативные акты лесопользования. Итак, с одной стороны, ведомство согласно с применением передовой лесозаготовительной техники, понимая, что если работать как прежде, с производительностью труда раз в 10 ниже средне мировых показателей, это приведет к снижению конкурентоспособности и уменьшению заработков задействованных в отрасли людей. С другой стороны, ведомство в приказном порядке запрещает применение такой техники. Парадоксальная ситуация. Лесхозы только что подписали договора аренды, предусматривающие использование такой техники, а их непосредственное руководство не позволяет этого делать. Формально в нормальном государстве с нормальной дисциплиной директора лесхозов обязаны в буквальном смысле встать грудью на пути машин Timberjack. Но они же умные люди, понимают, что поступить так − это отбросить отрасль на несколько лет назад. Надеюсь, что руководство МПР, Федерального агентства лесного хозяйства разберутся в этой ситуации, тем более что рецидивы этого «высокого профессионализма» проявляются и в других областях.
Не менее серьезна стоящая перед государством проблема, связанная с такими массивными нарушениями, как незаконные рубки и незаконный оборот древесины. Это острейшая проблема по целому ряду причин. Ничто не происходит само собой и просто так. Надо, конечно, понимать, что в основе происходящего − социальные корни, а именно крайне низкий уровень жизни населения в российской глубинке. Тем не менее, надо что-то делать, каким-то образом менять ситуацию. Характеризуя параметры этой проблемы, разные источники называют разные цифры: ГРИНПИС, другие общественные природоохранные организации считают, что 20 − 23% заготовленной в России древесины является не легитимной. Федеральное агентство лесного хозяйства называет цифру порядка 5%. Объяснение такого несоответствия − в неопределенности статистических параметров, а также формулировок того, что можно считать незаконной рубкой. Это не только явное воровство. Таким нарушением может также считаться лесозаготовка в закрепленном лесу, но с нарушениями нормативных актов. Либо продажа леса с формально не подтвержденными источниками его происхождения, поскольку продажей леса занимаются не только те, кто его заготавливает, но и трейдинговые, торгующие компании. Поэтому определить точно источники происхождения древесины зачастую крайне сложно. Простой пример: руководство Восточносибирской таможенной службы на одном из совещаний сообщило, что они провели выборочную проверку достоверности источника происхождения древесины в идущей на экспорт партии леса. Выяснилось, что 40% уходящего на экспорт леса имеет недостоверные или неопределенные указания в документации по источнику происхождения. По одному этому примеру понятно, что простого решения у проблемы нет.
Здесь на помощь лесному хозяйству должны придти достижения космической техники и электроники. В частности, внедрение системы космического спутникового мониторинга, которое, на мой взгляд, произведет в контроле лесопользования настоящую революцию. Поскольку уже сейчас, в самом начале этой работы, выявлено значительное несоответствие реальной картины состояния лесного фонда и лесопользования ряда регионов с той, которая должна была бы быть согласно существующим документам.
В «Илим Палп» введены элементы системы космического мониторинга. В рамках нашей структуры была внедрена система спутникового отслеживания перемещения лесных грузов. Экспериментальной площадкой по проверке ее эффективности стала Котласская группа лесозаготовительных предприятий. Вначале поставили соответствующее оборудование на собственные лесовозы. Потом заключили договора со специализированными обслуживающими нас перевозчиками леса о том, что мы прибегаем к их услугам только при условии, что такие приборы будут поставлены и на их машины. Сейчас пятьсот машин, выполняющих автоперевозки в районе Котласского ЦБК, уже оборудованы такой аппаратурой. Эксперимент дал очень интересные результаты. Аппаратура помогает четко фиксировать маршрут движения, километраж, все моменты остановки и отклонения от курса, а также время потерь на погрузку и выгрузку. Сокращение затрат при этом достигает 7%. Срок окупаемости такой системы менее полугода. Ее распространение за пределы структуры «Илим Палп» поможет полнее контролировать перевозки лесных грузов. Это важно в деле предотвращения незаконных рубок и появления на рынке нелегитимной древесины.
Конечно, способствует предотвращению незаконных рубок и применение современной лесозаготовительной техники. На таких машинах стоят компьютеры, которые позволяют определить, сколько заготовлено древесины, количество поваленных стволов, их качество, породный и сортиментный состав и т. д. Очень легко полученные данные сопоставить с итоговой отчетной документацией. Это позволяет создать систему компьютерного отслеживания самого процесса заготовки, способную в единой цепочке с системой отслеживания перемещений лесных грузов и маркировкой, дополненной дистанционным мониторингом лесопользования, в конечном счете кардинально изменить ситуацию с нелегитимными рубками. Особенно эффективна эта схема будет при наличии механизма международной сертификации лесопользования.
Совсем недавно, каких-нибудь пять лет назад, о сертификации в кулуарах высшего лесопромышленного света России говорили как о навязываемом инструменте конкурентной борьбы, о том, от чего необходимо всячески отбиваться, не поддаваться этой атаке и т. д. Сейчас ситуация кардинально изменилась. Работает Российский национальный совет по созданию национальной системы добровольной лесной сертификации. Начат процесс сертификации по международно-признанным системам, он идет пока не очень активно, но его развитие и интерес к нему уже очевидны. Российская компания «Илим Палп» в этом принимает самое непосредственное участие. Поэтому вызывает некоторое удивление позиция ряда зарубежных компаний, которые активно сертифицируя лесопользование в своей стране, не ставят перед своими российскими подразделениями задачу форсированными темпами провести сертификацию лесопользования и лесоуправления. Понятно, что это дополнительные затраты, но в своих странах эти же компании ведут себя в отношении сертификации иначе. В Финляндии 92% задействованных лесопромышленными предприятиями лесов прошло сертификацию лесоуправления и лесопользования. И это, судя по тому, что говорят о сертификации скандинавские лесопромышленники, лесохозяйственники, наука, власть − является их принципиальной позицией. Если позиция настолько принципиальна, то почему бы иностранным компаниям, чьи предприятия работают на территории Российской Федерации, не заявить, что они отказываются принимать лес на переработку или экспорт без соответствующего свидетельства о сертификации по международно-признанной системе? А также провести в арендуемых своими предприятиями в России лесах сертификацию лесоуправления и лесохозяйствования. По крайней мере, это будет подтверждением заявляемой принципиальной позиции в отношении сертификации.
Уже проявляется серьезная заинтересованность со стороны крупных лесопромышленных компаний в ознакомлении с нашим опытом подготовки к лесной сертификации. А здесь есть чем поделиться. Акционерами и руководством корпорации «Илим Палп» поставлена задача в течение ближайших трех лет добиться права маркировать свою конечную продукцию маркой международно-признанных систем. В связи с этим был проведен определенный анализ существующих систем международной лесной сертификации.
На сегодня для наших предприятий признано наиболее целесообразным проведение сертификации по системе FSC. С этой целью заключены соглашения с фирмами GFA (Германия) и «Европартнер» (Россия, СПб) по выполнению подготовительных работ по лесной сертификации. Из 5 миллионов гектаров, закрепленных за нами, как минимум 80% процентов должны пройти сертификацию. Проведен первый этап, это предварительный анализ уровня и характера лесопользования и лесоуправления на наших лесозаготовительных предприятиях. Открылось многое: от банального слива отработанного масла прямо в лесу на землю, а не в специальные емкости, до более серьезных и подчас неожиданных для нас несоответствий международно-принятым нормам. Для экспертов, например, оказалось важным, знает ли непосредственный лесозаготовитель, какие растения в зоне реальной лесозаготовки входят в Красную книгу? Эксперты собрали бригаду и провели опрос на тему того, что входит в Красную книгу данного региона.
Вспомним в этой связи и о требованиях к спецодежде. Оказывается, сертификационные требования к ней более высокие, чем те, которые закреплены в российском законодательстве. Даже выдача заработной платы, ее своевременность имеет значение, поскольку входит в систему как элемент лесоуправления. В итоге эксперты предоставили перечень выявленных несоответствий, которые необходимо устранить.
После выполнения компанией «Илим Палп» соответствующих работ, эксперты проведут предаудит. В ходе которого, уже не вдаваясь в рассуждения и дискуссии по поводу причин появления выявленных несоответствий с требованиями международно-признанной системы сертификации FSC, будет проведена более придирчивая, более серьезная проверка лесопользования. После чего будет дан определенный срок на ликвидацию выявленных несоответствий. Следующий этап − окончательный аудит − последняя, самая серьезная проверка аудиторской группой того, как ведется лесопользование и лесоуправление. Итогом этой работы станет представление в штаб-квартиру FSC для выдачи лесозаготовительным предприятиям корпорации пятилетних сертификатов, либо акта о том, что по таким-то причинам сертификат выдан быть не может.
Система FSC предусматривает в течение всего срока действия ежегодную выборочную проверку соответствия. На мой взгляд, весьма эффективная система, и ее надо внедрять. Причем внедрять везде, где важно развивать и сохранять позиции на рынке.
Может возникнуть вопрос − почему «Илим Палп» начал сотрудничество с двумя фирмами, одна из которых российская, а не просто пригласил западных экспертов. Есть несколько причин. Одна из них финансовая, поскольку оплата работы западных экспертов мирового уровня чрезвычайно высока, удельные затраты велики даже для такой крупной компании, как наша. У российских экспертов расценки за ту же работу гораздо ниже. Другая причина заключается в том, что «Илим Палп» решил своей позицией косвенно способствовать созданию отечественных лесных аудиторских фирм. Дело в том, что отечественные эксперты могут получить международный сертификат лишь при одном условии − они должны провести определенное количество проверок в составе уже аккредитованных фирм. В итоге, была приглашена зарубежная фирма, и на территории России ей предоставили отечественных экспертов, которые приобретают необходимый опыт и получают соответствующий личный сертификат. При определенном количестве экспертов, имеющих такие сертификаты, отечественная фирма может аккредитоваться в международной системе FSC. «Европартнер» − первая и пока единственная из отечественных фирм, которая официально введена в лист ожидания на аккредитацию в штаб-квартире FSC.
Смысл проводимой «Илим Палп» сертификации − в адекватной реакции на изменение общественных настроений по отношению к природопользованию и лесопользованию. В то же время это позволяет укрепить позиции компании как на внешнем, так и внутреннем рынке. Немаловажное значение имеет обеспечение полноценного неистощительного лесопользования на арендуемой территории. Такая крупная лесопромышленная структура, как «Илим Палп», заинтересована в долгосрочной аренде, считает целесообразными инвестиции в развитие дорожной сети, создание вахтовых поселков и рассматривает целый ряд других проектов. У нас есть мощные предприятия по механической переработке. Только один лесопильный завод в Усть-Илимске перерабатывает более миллиона кубометров древесины в год. И планы в этом отношении − большие. Сейчас мы приступили к проектированию лесопильно-деревообрабатывающего комплекса на территории Котласского ЦБК в Архангельской области. Стратегическая задача корпорации − полная комплексная переработка заготавливаемой древесины. Отходы механической переработки тоже нами полностью используются − высококачественная щепа идет на целлюлозу, щепа иной категории − на плитное производство, низкокачественная − на энергетику. Мы приняли особые меры по повышению эффективности этой «сопутствующей» деятельности. В результате, например, резко повысилась рентабельность плитного производства. Рассматриваются возможности освоения новых видов продукции, такой как MDF и OSB.
В результате, на примере таких компаний, как «Илим Палп», можно понять преимущества единой, целенаправленной политики развития лесного комплекса. Основными пунктами такого подхода являются: общее техническое перевооружение, модернизация и оптимизация перерабатывающих производств, использование передовой современной техники и технологии в процессе лесозаготовки и транспортировки, а также электронный учет заготовленной древесины, спутниковое отслеживание передвижения лесных грузов, сертификация лесопользования и лесоуправления, транспортировки, перерабатывающих производств, и в итоге соответствующее клеймо − знак международно-признанной системы на всей конечной продукции. Все это позволит повысить производительность труда и в значительной степени предотвратить оборот нелегитимной древесины, и этим частично решить проблему незаконных рубок, укрепить позиции российских товаров на мировых рынках. От этого выиграют все: общество, государство и, разумеется, отечественный бизнес.
Сергей ОГНЕВ
