Русский Английский Немецкий Итальянский Финский Испанский Французский Польский Японский Китайский (упрощенный)

Образование

Ученье – лес, а неученье – его потеря

В нашем стремительно меняющемся мире одно из главных условий выживания − постоянное обретение новых знаний. Это относится к профессиям любой сферы, а к работникам лесной отрасли, где назревают реформы и в ближайшем будущем ожидается изменение законодательства, тем паче. Для того чтобы специалисты, закончившие вуз много лет назад, всегда были «на уровне», и существуют такие учебные заведения, как Всероссийский институт повышения квалификации руководящих работников и специалистов лесного хозяйства (ВИПКЛХ) в г. Пушкино Московской области. Наш корреспондент встретился с его ректором, профессором, доктором экономических наук, членом РАЕН Анатолием Павловичем ПЕТРОВЫМ.

− Анатолий Павлович, Ваш институт существует не первый год. Он и раньше переобучал специалистов лесной отрасли, он это делает и сегодня, но ведь времена меняются. Какие требования предъявляет жизнь к современному образованию?

− Раньше образовательные программы не менялись в течение 10−20 лет, и в этом нет ничего хорошего. Сегодняшнее образование, начиная с колледжей, университетов и заканчивая повышением квалификации, должно быть гибким, адекватно реагирующим на изменившуюся в отрасли ситуацию. В настоящее время в нашем институте акцент поставлен на двух основных программах: экономической переподготовке (Кафедра экономики и государственного управления) и экологии (Кафедра лесоводства и экологии). Именно эти две области знаний сегодня наиболее подвержены изменениям.

Когда я 15 лет назад пришел работать в ВИПКЛХ, большинство учебных программ в своей основе повторяли вузовские. Сейчас мы предлагаем учащимся совершенно новые курсы, в частности «Государственное управление лесами» и «Связи с общественностью в лесном секторе», то есть то, чему в вузах не обучают. Система высших учебных заведений консервативна по своей сути, вузовское образование построено на классических канонах, оно традиционное и почти не реагирует на изменения, которые вокруг происходят.

− С другой стороны, прежде чем учить других, сначала нужно научить новым дисциплинам самих преподавателей, не так ли? А их-то кто учит?

− Безусловно, современное образование предъявляет повышенные требования и к преподавателям, требуется постоянно повышать их квалификацию. Это довольно трудная задача, Вы и сами прекрасно знаете, какая сегодня проблема с кадрами в высшей школе, − это первое. А во-вторых, системы повышения уровня преподавателей в России просто не существует. Для преподавателей нашего института, пожалуй, главная возможность получать новые знания (не считая семинаров и дискуссий, которые мы проводим на базе института) − ездить за границу на стажировки. В этом есть свой большой плюс: практический способ получения знаний самый надежный. Во многом благодаря возможности зарубежных стажировок нам удается привлекать в ВИПКЛХ молодых преподавателей, заодно таким образом я заставляю заниматься их иностранным языком, ведь без этого сегодня никуда. Все взаимоотношения с иностранцами без знания языка бесперспективны. И мы должны сами проявлять инициативу в изучении их языка, ведь мы заинтересованы получать от них информацию больше, чем кто-либо другой. Особенно в области экономики, социальных вопросов и экологии.

− На протяжении ряда лет Ваш институт тесно сотрудничает с руководящими работниками лесного хозяйства Швеции, Финляндии, Германии… Откуда у Вас такие обширные связи за рубежом, если не секрет, конечно?

− Не знаю, удобно ли говорить об этом, но, если откровенно, тут многое зависит от личных возможностей и способностей. Видимо, мне повезло в жизни, в свое время я был задействован в международных организациях, в том числе в IUFRO. Кроме того, я уже 6 лет как работаю в правлении Европейского института леса, который объединяет научные учреждения всех стран Европы. У меня была и есть возможность встречаться с ведущими зарубежными руководителями, специалистами, учеными, заводить полезные контакты. На самом деле все в этом мире построено на личных контактах. Хотя, следует отметить, они ведь тоже относятся к нам с осторожностью, изучают «нашего брата».

− Вы только что еще раз подтвердили мою мысль о том, что иностранцы, будучи весьма практичными людьми, вкладывают деньги только туда, откуда они ждут прибыли. Только вот зачем им тратить столь значительные суммы на образование российских специалистов?

− Я и сам неоднократно задавал им этот вопрос. И это тем более кажется странным, что Россия как лесная держава − довольно сильный конкурент для шведов и финнов. Если мы будем совершенствовать свои знания, станем еще сильнее и умнее, то с нами будет сложнее конкурировать. Но наши зарубежные коллеги отвечают на этот вопрос довольно просто: даже в вопросах конкуренции лучше иметь дело с умными и образованными людьми. Есть ведь такая хорошая русская фраза: «Лучше с умным потерять, чем с дураком найти».

Вложение денег в наше лесное образование − это вложение в наш лес. В последние годы за рубежом очень сильно продвинулась вперед лесная промышленность, так что в ближайшие 20−30 лет они будут смотреть на Россию как на главный источник сырья. С разумными людьми они сохранят для себя этот источник, а с неразумными − потеряют. Так что для иностранцев это, прежде всего, вопрос инвестиций, вопрос экономики, а не простая благотворительность.

− Они более дальнозорки, чем мы. А мы в России думаем только о том, как бы прокормиться сегодня. И далекие перспективы для нас мало привлекательны…

− Видите ли, в чем тут дело, когда люди голодные, им нужно сначала наесться. Они утолят свой голод, потом успокоятся. Просто время, в которое мы сейчас живем, называется периодом накопления капитала. Этот период переживали все страны, и он везде был таким безумным. Просто на Западе такой период уже давно прошел, и они успели о нем забыть. А нам просто нужно пережить это сложное время, но только так, чтобы за одной ногой другая не пошла, чтобы за одной волной не началась вторая.

− Анатолий Павлович, я знаю, что не только иностранцы учат тут нас, но и Вы читаете лекции за рубежом. О чем?

− Да, я действительно читал лекции в Канаде, Финляндии, Швеции, Германии и Китае. Все они информационного характера, я рассказываю студентам о том, что происходит сегодня в российском лесном секторе. Им очень интересны наши планы на будущее. Впрочем, то, что этим интересуются молодые шведы и финны, меня не удивляет, но каково же было мое удивление, когда я узнал, что во Фрайбурге (Германия), практически на границе с Францией, где сплошные виноградники, студенты сами запросили в университете курс «Российское лесное хозяйство»! В рамках этого общего курса я прочитал им лекции и о российской лесной политике. Молодежь уже осознает, что раз в России сконцентрировано 25% мировых лесных ресурсов, нужно делать на нас ставку.

− Меня-то как раз это не очень удивляет: немцы всегда отличались своим рационализмом и прагматичностью. Кстати, знаю о существовании совместного российско-германского проекта на 1998 − 2005гг. по договору с Федеральным научным центром лесного хозяйства (г. Гамбург). Подробнее не расскажете, что это за проект?

− Есть такой, благодаря ему за это время уже свыше 100 специалистов лесхозов были ознакомлены с практикой ведения лесного хозяйства в Германии. Уже в течение 5 лет немцы приезжают к нам в институт на неделю, проводят семинары, собирают группу желающих отправиться в Германию на изучение экологии лесов. Вообще, в Германии не лучшая система экономики, лесное хозяйство этой страны убыточно, и нам в их опыте интересны в первую очередь лесоводство и экология.

Экология, как Вы понимаете, требует огромных затрат. Чтобы ею заниматься, страна должна иметь «лишние» деньги, которых в России сегодня, естественно, нет и быть не может. Германия продвинута экономически и может позволить себе «наводить чистоту». В порту Киль, где швартуются корабли, плещется форель! Где-нибудь в России Вы такое видели?

Что такое, по-Вашему, нелегальные рубки? Это следствие нашего уровня жизни! В Германии о них вообще не может быть и речи. А кто сейчас в первую очередь говорит о лесной сертификации? Наиболее продвинутые страны с точки зрения экологии, такие как Бельгия, Голландия, Люксембург. Для нашей страны все эти разговоры о сертификации почти нонсенс, потому что, как это ни тяжело признавать, мы все еще находимся на низшей стадии развития. Пока мы не приведем в порядок экономику страны, мы не сможем полноценно заниматься экологией.

− Интересно спросить Вас как экономиста, как доктора экономических наук: с чего бы следовало начать экономические преобразования, о которых Вы говорите?

− В течение прошлого года мы разрабатывали пилотный проект по реформированию деятельности лесхозов. Проект по своей сути уникальный, таких проектов прежде в России не было: вместо лесхозов мы должны создать в лесном хозяйстве две структуры − управленческую и хозяйственную. Сейчас эти функции совмещены, что противоречит закону рынка. Мы подробно расписали механизм, как это в конечном итоге должно выглядеть, и отправили свои предложения в Правительство РФ. Теперь дело за ним, без правительственного решения мы ничего реформировать не сможем. Это первая и основная задача.

Сейчас все также говорят о природной ренте, потому что знают, за ней будущее. Что такое природная рента теоретически понятно, теперь возникает вопрос ее практического применения к нашим лесным делам. Мы у себя в институте уже разработали методы, позволяющие рассчитывать лесную ренту. Кроме того, мы разработали экономический механизм концессии, или долгосрочной аренды, благодаря чему вся ответственность за лесное хозяйство будет возложена на промышленность. Опять же решение за Правительством.

− Тема концессии и аренды − одна из «модных» на сегодняшний день. Об этом я слышу буквально каждый день. Как Вы считаете, будут ли эти два вида пользования действенными, не слишком ли большие надежды мы на них возлагаем?

− Аренда и концессия могут состояться только в том случае, если условия сдачи участка лесного фонда будут выгодны инвестору. Я считаю, что плата за использование ресурсов при аренде не должна быть единой для всех территорий, как сегодня, когда все размеры платежей определяются в Москве. Даже перестойные леса можно сдать в аренду, но бесплатно, ведь на арендатора или концессионера ложится груз трудоемкой работы. Уверен, что не на все леса России найдутся арендаторы. По моим данным, в лучшем случае только 20% участков лесного фонда будут переданы пользователям. За 80% менее качественных и далеко расположенных, не представляющих интереса для лесной промышленности лесов так или иначе по всем вопросам придется отвечать государству. На Севере Финляндии, например, нет частных лесов, и там ведет лесное хозяйство государство. Поймите, частный бизнес всегда эффективен, потому что он конкурентоспособен, а любая конкуренция, в свою очередь, снова повышает эффективность. Все, что он может взять на свое «попечение», ему нужно отдать. Остальное − забота государства.

− Ясно… Увлеклись мы с Вами немного разными актуальными проблемами, и хотя все это, безусловно, интересно, предлагаю напоследок вернуться к нашей основной сегодняшней теме − образования. Расскажите, пожалуйста, о самых ближайших программах или образовательных проектах, которые вскоре планируется начать в ВИПКЛХ.

− Пожалуй, сообщу Вам самую горячую, «эксклюзивную» новость. В настоящее время пересматривается содержание лесного займа. В связи с этим уже выделены деньги на новый образовательный проект, по которому начиная с этого года пройдут повышение квалификации все директора лесхозов, главные лесничие и главные бухгалтера − всего 5−6 тыс. человек со всей России. Данная программа, рассчитанная на два года, должна подготовить лесхозы к реформированию. Вся методическая работа по обеспечению этой подготовки возлагается на наш институт. Поскольку мы не можем принять у себя в Пушкино Московской области такое количество человек, запланировано создание 7 или 9 региональных центров, которые предполагается разместить на базе учебных учреждений Министерства природных ресурсов. В течение апреля−мая 2004 г. в нашем институте соберутся преподаватели этих региональных центров, мы проведем их обучение, издадим учебные пособия, и уже сами преподаватели проведут занятия у себя в своих региональных центрах. Таким же образом планируется и обучение лесопромышленников − всего 1,5−2 тыс. человек по всей России. Программа для лесопромышленников называется «Концессионное или арендное лесопользование».

− С лесным хозяйством все более или менее понятно, а вообще, где обычно получают дополнительное образование лесопромышленники?

− Раньше у лесопромышленников был институт, подобный нашему, но сейчас его нет. По сути дела, сегодня не существует полноценных учебных заведений для повышения квалификации работников лесной промышленности. Обычно они переобучаются в частных образовательных структурах. К сожалению, это еще одно упущение в нашей образовательной системе.

Беседовала Иветта КРАСНОГОРСКАЯ