Неприоритетность
Задача лесного бизнеса и властей всех уровней, по крайней мере на словах, одинакова − углубление переработки древесины за счет коренной модернизации производства. Говорят об этом на крупных и не очень отраслевых совещаниях представители крупного и не очень лесного бизнеса и крупной и не очень власти. Причем на сегодняшний день и предприниматели, и власти связывают модернизацию производства исключительно с импортной лесозаготовительной и деревообрабатывающей техникой. Ведь уже оскомину успело набить утверждение, что в России нет станков, которые могут максимально эффективно решать задачи бизнеса.
Сегодня у лесопромышленных компаний (особенно средних и малых) средств на развитие производства крайне недостаточно. И в этой ситуации у них остается только надежда на государство. Что оно поможет, поддержит, простимулирует. Вот и разрабатываются постановления правительства о приоритетных инвестиционных проектах, для реализации которых лес достается по бросовой цене (вполовину минимальной ставки на корню) без аукциона. В некоторых регионах создаются инвестиционные фонды, проводятся конкурсы для предпринимателей, победителям которых либо выделяются бюджетные кредиты под смешные проценты, либо компенсируются расходы на оформление кредитов в коммерческих банках.
Одной из мер поддержки лесопромышленников, безусловно, является экспортно-импортное регулирование. Этой мере государство последние годы уделяет очень серьезное внимание. Если говорить по-простому, то цель регулирования можно свести к следующему: запретить вывоз из страны сырья (за счет повышения до заградительного уровня пошлин на вывоз круглого леса и продукции низкого передела) и максимально удешевить (за счет отмены импортных пошлин на оборудование) стоимость современного технологического оборудования, поступающего из-за рубежа.
Кроме того, в силах государства стимулировать производство конкурентоспособной продукции глубокого передела: бумаги высших сортов, вагонки, столярных изделий и многого другого. Стимулирование ведется за счет снижения экспортных пошлин на продукцию более глубокого передела (вагонка, европоддоны, бумага офсетная и др.), чем, например, обычные пиломатериалы или целлюлоза.
Только кругляк, остальное − побоку
В последнее время словосочетание «таможенно-тарифное регулирование» в применении к лесопромышленному комплексу воспринимается большинством россиян исключительно в одном свете − постепенном повышении таможенных пошлин на вывоз круглого леса до заградительного размера. Сначала пошлину на экспорт хвойного сырья подняли до 20 %, с 1 апреля 2008 года − до 25 %, а с 1 января 2009 года планируется, что она и вовсе достигнет 80 %, но не менее 50 евро за 1 м3.
Для отечественного леспрома вводимые правительством пошлины сопоставимы разве что с либерализацией экономики, произошедшей в 1992 году. И действительно, тогда государство пустило в свободное экономическое плавание все лесные предприятия страны, дав им полную экономическую свободу, практически не вмешиваясь в их деятельность. В середине 2000‑х годов государство снова обратило внимание на лесников, но в этот раз более «комплексно». И увидело, что отрасль нуждается в поддержке и регулировании, а не в простом изъятии средств. Главной причиной такого внимания стала нехватка сырья на крупнейших перерабатывающих предприятиях, что грозило многотысячными социальными взрывами в индустриальных городах. Сырьевой голод наблюдался на фоне того, что за пределы страны уходили десятки миллионов кубометров круглого леса. И многие лесозаготовители, поставляющие сырье на экспорт, жили уж больно «сладко». Тогда и было принято решение «порегулировать» отрасль.
Причем пошли государевы мужи по самому простому и очевидному пути, подсказанному им крупными переработчиками и экологическими организациями, − пути повышения экспортных пошлин на вывоз круглого леса. Пошли очень быстро, не особо задумываясь о последствиях. Безусловно, цель введения заградительных пошлин благая: направление уходящего за рубеж сырья (по официальным данным, ежегодно за рубеж отправлялось до 51 млн м3 круглого леса − треть всей заготовленной в стране древесины) на переработку внутри страны. Соответственно таким образом государство сказало переработчикам: сырьем вы будете обеспечены, развивайте производство. Но, как всегда, при разработке постановления правительства не была учтена масса маленьких «но».
Жадность губит «фраеров»
Первое из таких «но» − уровень внутренних цен на сырье. Руководители всех без исключения лесозаготовительных компаний твердят о готовности поставлять сырье на внутренний рынок. Более того, они готовы отдавать предпочтение именно российским переработчикам − затрат и сложностей с оформлением меньше. Но при этом уровень цен, которые дают лесозаготовителям российские ЛДК и ЦБК, на порядок ниже, например, финских или китайских. Причем нередко покупная цена на сырье ниже себестоимости заготовки и вывозки.
Естественно, что заготовители ищут возможности для безубыточной работы. И такую возможность им дают финские, шведские, китайские предприятия, покупающие сырье по цене в два-три раза выше, чем российские переработчики. Поставляя сырье на внутренний рынок, леспромхозы рискуют попросту разориться. Наглядный пример такого «разорения» − леспромхозы, интегрированные в крупные лесоперерабатывающие холдинги. Понятно, что собственник таких предприятий, ЛДК или ЦБК, не позволяет поставлять сырье на сторону − в другой регион и тем более в другую страну.
Путь сырья расписан, что называется, по метру от нижнего склада (или терминала отгрузки) до склада переработчика. При этом рыночные механизмы ценообразования здесь не работают. Стоимость сырья определяют не спрос и предложение (которое практически всегда отстает от спроса), а собственник бизнеса. И цена эта, как правило, даже не покрывает затрат лесозаготовителей. В результате интегрированные леспромхозы вынуждены поставлять сырье по заведомо нерентабельным ценам, загоняют себя в долговую яму и, как результат, становятся банкротами. Причем некоторые леспромхозы проходят эту процедуру по два-три и даже четыре раза. Именно от такой «завидной» судьбы и пытаются с помощью экспортных поставок спастись независимые лесозаготовительные предприятия.
Таким образом, повышение таможенных пошлин должно сопровождаться поддержкой лесозаготовителей. Ведь очевидно, что за год-два по всей России не построить сотен конкурентоспособных лесопилок и ЦБК, способные «съесть» десятки миллионов кубометров сырья, которые придут на внутренний рынок. И первое время поставки будут ориентироваться на уже действующие лесоперерабатывающие мощности.
То есть лесозаготовители, ориентированные сегодня на экспортные поставки, ждут от государства «более плотной» работы с переработчиками. Особенно в ценовом регулировании. Понятно, что вмешательство в механизмы ценообразования противоречит всем законам рынка, но предпринимать такие шаги просто необходимо. В противном случае в лесных поселках мы получим социальные взрывы. И встанет новый, более серьезный вопрос: «Чем занять людей, уволенных с закрытых лесозаготовительных предприятий?»
Многообразие экономик
Как это ни банально звучит, но Россия − страна очень большая. В ней нет двух одинаковых регионов: где-то лесной комплекс находится в зачаточном состоянии, а где-то он обладает мощнейшим потенциалом и готов проглотить в несколько раз больше сырья, чем сегодня. Правда, последних в России − единицы. И на экономике лесозаготовительных предприятий этих регионов повышение таможенных пошлин никак не сказывается.
Например, в структуре экспорта Архангельской области круглый лес всегда занимал доли процента, не являясь доминирующим товаром. Это связано с тем, что в регионе сложился мощный лесоперерабатывающий комплекс, который может «съесть» практически любые объемы сырья, заготовленного в области и за ее пределами. И даже с такой долей экспорта сырья мощности деревообрабатывающих предприятий загружены на 40-50 %. А потому понятно, что на экономике лесных предприятий этого региона повышение пошлин никак практически не сказывается.
Чего не скажешь, например, о приграничных регионах − Республике Карелии, Приморском и Хабаровском краях − и еще ряде других областей и республик. В них нет мощного лесоперерабатывающего комплекса. А потому именно экспорт сырья был главной доходной статьей лесопромышленных предприятий, которой они лишатся с 1 января 2009 года.
Конечно, за годы практически безграничного экспорта сырья у них должен был образоваться определенный свободный капитал, который можно направить на развитие производства, на выпуск продукции глубокой переработки древесины. Надеялись на это, принимая решение о повышении пошлин, видимо, и в правительстве. Однако жизнь оказалась более сложной штукой, чем то, что видится из московских кабинетов.
Например, в 2007 году доля необработанной древесины в лесном экспорте Хабаровского края составила аж 98 %. И, несмотря на то что в течение последних лет крупные дальневосточные компании разрабатывают планы по созданию глубокой лесопереработки и подыскивают инвесторов, коренного перелома ситуации в ближайшие годы ожидать не приходится. А потому «круглоэкспортные» российские регионы все чаще просят правительство отсрочить повышение таможенных пошлин.
Народы просят об «отсрочке»
Вот и в середине апреля на состоявшемся в Москве совместном заседании Государственной комиссии по развитию Дальнего Востока и Забайкалья и Совета по развитию лесопромышленного комплекса под председательством Виктора Зубкова обсуждался вопрос о глубокой переработке древесины на указанных территориях.
По словам В. Зубкова, «уровень переработки, в том числе древесины ценных пород, здесь не превышает 15 %, а на Камчатке и Сахалине, в Якутии, Магаданской и Еврейской областях мощностей по глубокой переработке вообще нет». При этом допустимый объем вырубки древесины, превышающий 94 млн м3 в год, «используется менее чем на четверть». Хорошим стимулом могло бы стать включение региональных проектов в федеральные списки приоритетных инвестиционных проектов, утверждаемых Минпромэнерго. Однако таких проектов, поступивших от Дальневосточных регионов, увы, не так уж и много. Как правило, активнее предлагают приоритетные инвестпроекты регионы с развитой лесной промышленностью.
Именно поэтому регионы с развитой лесозаготовкой, но с неразвитой деревообработкой в последнее время активизировали давление на правительственные институты с требованием отсрочить введение заградительных таможенных пошлин до 2012 года. Причем дальневосточники просят о таких поблажках хотя бы для тех предприятий и предпринимателей, которые заявили и реализуют на территории региона приоритетные инвестиционные проекты. Однако даже таким в чем-то здравым предложениям правительство дает отпор: «Никакого сдвига сроков по введению заградительных пошлин не будет в принципе». И сегодня такую позицию можно понять.
Дело в том, что в прошлом году, когда только-только обсуждался проект постановления правительства о присвоении региональным проектам статуса приоритетных, группа лесопромышленников предложила в качестве меры поддержки приоритетных инвесторов возможность беспошлинной отправки на экспорт круглого леса на период строительства или модернизации производства. Однако в Минэкономразвития (отвечавшем за разработку документа) эту идею категорически отвергли, оставив лишь одну меру поддержки приоритетного инвестора − 50 %-ную стоимость леса на корню. Так что сегодняшнее нежелание сдвигать сроки введения заградительных пошлин выглядит вполне логичным и последовательным.
Однако, несмотря на это, региональные чиновники уже пугают федеральные власти закрытием с начала следующего года лесозаготовительных предприятий. На Дальнем Востоке сейчас нет в достаточном количестве мощностей по переработке древесины. И в ближайшие годы они не появятся. По мнению генерального директора ЗАО «Дальлеспром» Сергея Лихарева, проекты переработки древесины сегодня существуют, но переработать весь заготавливаемый объем леса − и в Приморском, и в Хабаровском краях − невозможно.
Просят об отсрочках и зарубежные правительства тех стран, производства лесобумажной продукции которых «завязаны» на российское сырье. Так, премьер‑министр Финляндии Матти Ванханен также неоднократно обращался к российскому коллеге с просьбой содействовать тому, чтобы Россия отказалась от запланированных повышений экспортных пошлин на круглый лес. Но правительство и здесь не идет на встречу, всем видом показывая: «Свое сырье не отдадим». С аналогичной просьбой обращался и министр внешней торговли и развития Пааво Вяюрюнен, и еврокомиссар по торговле Петер Мандельсон. Были даже излишне демонстративно закрыты целлюлозные комбинаты в Финляндии, ориентированные на российское сырье. Финляндия импортирует из России около 20 % необходимого ей леса.
Снижение есть
Впрочем, повышение таможенных пошлин уже приносит свои плоды. В середине прошлого года в большинстве регионов, несмотря на рост мировых цен на круглый лес, наблюдался спад объемов экспорта необработанной древесины. Сохранилась такая тенденция и в году нынешнем.
Так, по словам главы Рослесхоза Валерия Рощупкина, в первом квартале 2008 года экспорт необработанной древесины из РФ сократился на 10 %. Но при этом глава ФАЛХ отмечает, что сокращение вывоза круглого леса связано не столько с повышением экспортных пошлин, сколько с внутренними потребностями рынка. Сказывается катастрофическая нехватка сырья внутри страны, мощности перерабатывающих предприятий не загружены сырьем. И, что интересно, снизился экспорт древесины в восточном направлении от России, в то время как ее поставки в Финляндию остались пока на прежнем уровне.
Впрочем, даже в целом по году серьезного падения объемов экспорта круглого леса ожидать не стоит. Сегодня пошлины на вывоз кругляка хоть и находятся на достаточно высоком уровне, но все-таки позволяют прибыльно экспортировать лес. Кроме того, зарубежные переработчики, ориентированные на работу на российском лесе, стараются «затовариться» древесиной, что называется, под завязку, чтобы в будущем году просчитать и реализовать новые схемы поставок сырья из других стран либо подготовиться к перепрофилированию производства.
Самое серьезное ужесточение таможенной политики предстоит с 1 января 2009 года, когда экспортные пошлины на необработанную древесину повысятся до 80 % и составят не менее 50 евро за 1 м3. «Я не думаю, что в 2008 году будет значительное снижение экспорта круглого леса, так как многие зарубежные компании работают для создания определенного запаса, а вот с 1 января 2009 года вывозить круглый лес станет невыгодно», − отметил в конце апреля В. Рощупкин. Переработку же древесины, не отправленной на экспорт, глава Рослесхоза связывает прежде всего с реализацией приоритетных инвестиционных проектов. «В год мы рубим 194 млн м3 леса, и даже под существующие и утвержденные сегодня девять проектов (по состоянию на 30 апреля число утвержденных Минпромэнерго приоритетных инвестиционных проектов увеличилось до 13. − Прим. автора) дополнительно нам может понадобиться еще 130 млн м3 сырья», − пояснил В. Рощупкин. И если верить очередным оптимистическим планам руководителя ФАЛХ, то даже сегодняшних объемов заготовки просто не хватит для покрытия потребностей инвесторов − ее придется увеличивать на 80 млн м3 в год.
Временная мера
Также в последнее время наметилась четкая тенденция регулирования экспорта продукции глубокой переработки древесины. Так, за последние годы были отменены или существенно снижены вывозные пошлины на экспорт целлюлозы, бумаги, пиломатериалов, фанеры и др. То есть фактически государство начало постепенное снижение уровня изъятия средств у компаний, занимающихся не заготовкой, а переработкой древесины.
Предпринимаются эти шаги в надежде на то, что, получив дополнительный доход, лесопереработчики начнут вкладываться в углубление переработки древесины, чтобы завтра поставлять на экспорт не пиломатериалы (которые по сути являются полуфабрикатом − сырьем для производства более дорогой продукции), а вагонку или клееный брус.
Многими экспертами сегодняшнее снижение или отмена пошлин на вывоз целлюлозы, пиломатериалов воспринимается как временная мера. Еще раз повторюсь, что государство обозначает вполне четкий ориентир − максимальная переработка древе-сины. Таким образом, по мере нарастания производств, выпускающих столярные изделия, мебельные щиты, OSB, фанеру и многие другие «глубокие» позиции, пошлины на экспорт пиломатериалов, целлюлозы, дешевых сортов бумаги начнут расти и, думается, значительно превысят уровень, установленный в 1998 году. Как и в случае с кругляком, через несколько лет государство введет заградительные пошлины на экспорт «лесных полуфабрикатов».
Интересные меры регулирования
Свое слово в экспортно-импортном регулировании лесной отрасли сказали и таможенники. Так, в конце октября 2007 года был издан приказ Федеральной таможенной службы № 1327 «О местах декларирования отдельных видов товаров». Этим документом таможенное ведомство в пять раз сократило число таможенных постов, на которых разрешено оформлять экспорт круглого леса и древесины невысокой степени переработки. На всю страну таких постов осталось 128 (было 668).
Этот приказ вступил в действие с 11 марта 2008 года, и уже первые дни работы показали, что такой шаг был, мягко говоря, неподготовленным. Конечно, цель, которую ставили таможенные чиновники, благая: снизить количество нарушений при экспорте древесины низкого передела. Но в конечном итоге это сказалось как на нарушителях таможенной дисциплины, так и на вполне порядочных компаниях, занимающихся лесным экспортом.
Связано это и с тем, что некоторые регионы и вовсе остались без «своих» таможенных постов, через которые можно было бы отправлять древесину на экспорт. Например, в число 22 сибирских таможенных постов, через которые разрешен экспорт сырья и древесных полуфабрикатов, не попал ни один таможенный пост в Кемеровской области. Аналогичная картина в Мурманской области, где также «лесного» таможенного поста просто не осталось.
Теперь, по словам начальника Кемеровской таможни, кузбасским лесопромышленникам придется декларировать свои товары у соседей: в Красноярском и Алтайском краях, Новосибирской и Иркутской областях. А это дополнительные сотни километров, которые предстоит пройти лесным товарам.
После вступления в действия приказа № 1327 глава Мурманской области Юрий Евдокимов направил письмо главе российского правительства с просьбой вернуть Мурманской таможне право оформлять древесину на экспорт. В противном случае деятельность многих лесопромышленных компаний области будет поставлена под угрозу закрытия: «Исполнение приказа может привести к банкротству предприятий лесопромышленного комплекса области, массовой безработице в поселках Алакуртти и Верхнетуломский, перечеркнет усилия предприятий по организации глубокой переработки заготавливаемой древесины».
В Карелии, одном из самых активных лесоэкспортных регионов России, закрыты не все таможенные посты. Но их осталось всего шесть. И теперь, чтобы оформить круглый лес или продукцию низкого передела, лесопромышленные компании вынуждены «делать круг» длиной в несколько сотен километров, что также обходится предприятиям в копеечку.
Для того чтобы наглядно показать, к чему привела поспешность федеральных властей в ограничении лесного экспорта, недавно Карельская таможня провела весьма любопытный «пресс-тур». Журналистов пригласили проделать путь из Петрозаводска до Олонца, где остался работающий таможенный пост по оформлению круглого леса и продукции низкого передела.
153 км − такое расстояние разделяет таможенный пост и участника внешнеэкономической деятельности (ВЭД), который в связи со вступлением в силу приказа ФТС России «О местах декларирования отдельных видов товаров» вынужден оформлять необработанные (или незначительной степени обработки) лесоматериалы не в Петрозаводске, как это было до 11 марта, а в Олонце, где находится Олонецкий таможенный пост Петрозаводской таможни.
«До 11 марта на Олонецкий таможенный пост подавалось около 40 грузовых таможенных деклараций в неделю. Теперь 100-130, − привел пример и. о. начальника поста Вячеслав Титов. − Приказ был опубликован за три месяца до его вступления в силу. За это время мы тщательно подготовились к работе в новых условиях». Но, как видно даже из такого краткого комментария, нагрузка на таможенников возросла в три раза. Так что ни о каком росте качества досмотра товаров (на что рассчитывали высшие таможенные чиновники, принимая приказ № 1327) речь, видимо, не идет.
Сегодня в Олонце декларируют лесоматериалы и экспортеры из соседней Ленинградской области. Таможенный кодекс, вступивший в силу в 2004 году, не ограничивает участников ВЭД в выборе таможенного органа для оформления товаров, и предприятиям из Лодейного Поля проще оформить грузы в Олонце, расположенном от них в 50 км, чем везти экспортные лесотовары в Волхов, до которого 150 км.
- В настоящее время на Петрозаводской таможне справляются с оформлением необработанных лесоматериалов два таможенных поста − Олонецкий и Сегежский, хотя раньше такой компетенцией обладали пять, − говорит начальник Петрозаводской таможни Аркадий Упинин. − Понятно, что участникам ВЭД пришлось скорректировать свои бизнес-планы и логистику. Но мы в данных условиях создали все условия для работы и наших сотрудников, и экспортеров леса. Идет нормальный процесс таможенного оформления. Мы готовы поддержать рациональные идеи, не ущемляя интересы ни государства, ни поставщиков и получателей «зеленого товара». Сегодня, например, остается нереализованной возможность электронного декларирования. Организационно и технически таможня готова к такой работе, дело за желанием участников ВЭД и таможенных брокеров.
Таможенное оформление экспортируемых лесоматериалов в зоне деятельности Екатеринбургской таможни проводится после вступления в силу приказа ФТС всего на трех таможенных постах: Алапаевском, Ирбитском и Первоуральском. Кроме того, таможней организуются рабочие встречи с представителями администраций городов Свердловской области, руководителями отделений ОАО «Российские железные дороги» и участниками внешнеэкономической деятельности, являющимися крупными лесоэкспортерами в регионе деятельности таможни. На сегодняшний день с целью сокращения мест отгрузки рассматривается возможность создания за счет средств Свердловской железной дороги лесных терминалов для отгрузки лесоматериалов на экспорт, которые будут включать в себя складские комплексы, привязанные к железнодорожным станциям и крупным перерабатывающим предприятиям. Таким образом, будет удобнее и эффективнее осуществлять проверочные мероприятия государственным контролирующим органам по определению легальности заготовки и происхождения лесоматериалов.
Впрочем, пока со 100 %-ной уверенностью нельзя сказать, насколько действенной мерой регулирования окажется сокращение числа таможенных постов, где разрешено оформление круглого леса и продукции низкого передела. Понятно, что в любом случае эту меру нужно увязывать с таможенными пошлинами, и ясно, что сокращение таможенных постов как мера регулирования будет работать всего девять месяцев − до 1 января 2009 года, когда вступят в действие заградительные таможенные пошлины на экспорт сырья. И тогда, даже если в стране вновь открыть все таможенные посты для пропуска круглого леса на экспорт, на объемах это никак не скажется.
Станок − это не станок, а линия!
Я часто вспоминаю, как четыре года назад генеральный директор архангельского ЗАО «Лесозавод 25» Михаил Папылев, открывая современнейшее производство на своем предприятии (в России таких − единицы), постоянно говорил, что за углубление переработки древесины ему приходится платить государству до четверти (!) стоимости оборудования. Это пошлина на ввоз современного деревообрабатывающего оборудования плюс НДС (18 %), который государство возвращает предприятию в течение нескольких лет.
Понятно, что бизнес в первую очередь решает свою задачу − увеличения прибыли. Но при этом М. Папылев тогда решал и государственную задачу − повышения финансовой отдачи с каждого кубометра российского леса. И вместо того, чтобы поддержать предпринимателя, государство окружило его таможенными пошлинами за ввоз деревообрабатывающего оборудования, а вдобавок еще на пару лет изъяло из оборота совершенно непонятный в данном случае налог − НДС. Непонятный потому, что лично мне до сих пор неясно, с какого такого перепугу предприятие, покупающее станки за рубежом, должно уплачивать сей налог. Впрочем, сказать «уплачивать» здесь не совсем правильно. Дело в том, что после ввода оборудования в действие его возвращали предпринимателю. Однако получалось, что фактически предприятие беспроцентно кредитовало государство. А если учесть, что многие переработчики модернизируют производство за счет кредитных средств, то получается, что кредитование государства идет за счет предпринимателя.
Разговоры о необходимости снижения таможенного бремени шли как до модернизации производства на Лесозаводе 25, так и после нее. И всегда лесопромышленники предлагали грамотные, в общем-то, меры: «Освободите нас от пошлин, и мы будем обновлять свои лесопилки, увеличивать выход дорогостоящей продукции, а не продавать, как сегодня, пиломатериалы». Государство делало вид, что слышало их, но с активными шагами не торопилось. Лишь два-три года назад в сознании мужей государевых произошел определенный перелом.
Вообще, экспортно-импортное регулирование − это не просто экономический инструмент. В государствах, которыми управляют грамотные политики и экономисты, оно служит и своего рода индикатором приоритетов страны на внешнем рынке. Ведь не секрет, что с помощью пошлин можно закрыть экспорт тех товаров, которые востребованы внутри страны. Например, сегодня российским перерабатывающим предприятиям не хватает хвойного пиловочника или балансов − и государство вводит запретительные пошлины на вывоз сырья, делая его невыгодным, в надежде на то, что все «неуехавшее» сырье будет переработано внутри страны и даст максимальный доход российскому бюджету.
А с помощью импортных пошлин можно, например, ограничить поступление на внутренний рынок «неугодных» товаров либо довести их цену до такого уровня, который сделает его поставку на российский рынок невыгодным. Вспомните хотя бы постоянно растущие одно время пошлины на ввоз зарубежных автомобилей. Такими мерами государство планировало простимулировать отечественных автомобилестроителей на выпуск конкурентоспособных авто, так как спрос на иномарки упал из-за гигантского роста цен. Но, к сожалению, и в этом случае вспоминаются черномырдинские слова «Хотели как лучше, а получилось как всегда»: иномарки все равно заполонили страну, а конкурентного отечественного автопрома как не было, так и нет.
И более близкий лесопромышленнику пример. В 1995 году была установлена 15 %-ная импортная пошлина на мелованную бумагу. Эта мера больно ударила по отечественным полиграфическим предприятиям, которые в то время и так дышали на ладан. Но особых протестов полиграфистов никто не слышал, ведь государство обозначило весьма грамотную цель − стимулирование внутрироссийского производства мелованной бумаги. Однако мера оказалась очень половинчатой, ведь, как известно, за последние 13 лет в России не было создано ни одного (!) производства мелованных бумаг и страна продолжает закупать ежегодно мелованной бумаги на $1,4 млрд. При этом изъятие денежных средств у полиграфистов достигает сотен миллионов долларов.
Эти примеры позволяют говорить о том, что в Российской Федерации пока нет стопроцентно грамотной таможенно-тарифной политики. К сожалению, пока государство не научилось использовать пошлинные инструменты эффективно. Однако отдельные проблески все-таки появляются.
Вместо бревен − передел
Когда речь заходит об экспортно-импортном регулировании, почему-то невольно вспоминается всем известный метод «кнута и пряника», а в голове рисуются некие общие связи между двумя этими (по большому счету несовместимыми) понятиями. И действительно, с одной стороны, государство, например повысив вывозные пошлины на круглый лес, в «добровольно-принудительном» порядке понуждает поставлять сырье на внутренний рынок, в противном случае бизнесу грозит разорение. С другой стороны, отменяя ввозные пошлины на современные лесоперерабатывающие станки, оно предлагает предпринимателям активнее закупать передовое оборудование, создавать новые производства и перевооружать уже действующие. Такой подход с большой долей условности можно назвать комплексным.
Свой первый шаг навстречу российскому лесопромышленнику государство сделало в августе 2005 года, обнулив на девять месяцев пошлины на импорт лесоперерабатывающего оборудования, не имеющего аналогов в России. По сути, это была первая конкретная мера Правительства РФ, направленная не на изъятие «дополнительных доходов», а на обозначение приоритетов в развитии лесопромышленного комплекса. Тогда государство впервые не словами, а делами обозначило приоритеты в развитии ЛПК: «не столько заготовка, сколько переработка древесины». В дальнейшем действие нулевых таможенных пошлин несколько раз продлевалось. И хотя эксперты называли такой шаг абсолютно правильным, они с огорчением замечали, что инициативы правительства несвоевременны: большинству предприятий они уже никогда не помогут подняться.
С одной стороны, кажется, что пошлина в 5 % со стоимости оборудования − мелочь. Но с другой − она весьма существенно увеличивала стоимость оборудования. Как известно, небольшой деревообрабатывающий станок стоит не так уж и дорого − до 30-50 тыс. евро. Но по одному станку промышленники редко когда закупают, ведь деревообрабатывающая машина − это не столько станок, сколько производственная линия, а стоимость одного такого технического центра колеблется от 300 тыс. до 15 млн евро, и 5 % от этой суммы − это весомо, до 750 тыс. евро.
Вместе с лесопромышленниками отмены пошлин на ввоз современного деревообрабатывающего оборудования добивались и представители ассоциации мебельщиков, и автомобилестроители, производства которых сегодня в большой степени обеспечиваются импортными токарными станками, не имеющими аналогов в России. Но для того, чтобы добиться отмены, Ассоциация предприятий мебельной и деревообрабатывающей промышленности России предоставила Минфину расчеты, по которым расходы госбюджета от отмены пошлин составят $2 млн, а доход − $3 млн. И сегодня в списке правительства из почти 800 позиций около 100 относятся к деревообрабатывающему оборудованию.
Кстати, когда обнулялись пошлины на ввоз современного оборудования, у этих мер были и свои противники. В первую очередь автопроизводители и машиностроители. «Промышленные генералы» упирали на то, что при новом положении вещей у них не будет стимулов развивать производство, в результате чего машиностроение окончательно развалится. И как отметил в свое время президент Ассоциации производителей станкоинструментальной продукции «Станкоинструмент» Георгий Самодуров, необходимо стимулировать собственное производство, а не поддерживать зарубежное. Кроме того, по его словам, львиная доля импортируемого оборудования приходится на простые универсальные станки, которые не способствуют ни повышению производительности, ни улучшению условий труда, ни росту качества продукции.
Все в наших руках
Вообще, как говорят в правительстве, добиться отмены таможенных пошлин хоть на ввоз оборудования, хоть на вывоз какого-нибудь товара вполне реально. Для этого достаточно обосновать свои предложения экономическими расчетами. Например, почему необходимо освободить экспорт вагонки от таможенных пошлин. Вы должны показать, что через год-другой-третий беспошлинного экспорта вагонки государство вернет потерянные в виде пошлин деньги с лихвой. То есть вы освободившиеся деньги направите на развитие производства, освоение новых видов дорогостоящей продукции, которая принесет больший доход вам и, следовательно, повысит налоговую отдачу от вашего бизнеса. Аналогичная картина и с деревообрабатывающим оборудованием.
Понятно, что на федеральном уровне так отстаивать свои интересы могут только либо крупные лесопромышленные компании, либо отраслевые союзы, которые имеют «свои подходы» к каждому конкретному ведомству. Простому частнику, решившему доказать всей стране разумность поддержки лесного бизнеса, придется очень и очень тяжело.
