«Японцы использовали лес на 102%…»

…cказало мне радио в 1990-м на четырехметровой кухне в бабушкином доме, где я был на весенних каникулах: «Они не только собрали листву и хвою, пни, но и срезали верхний слой земли с арендованного участка леса в Приморском крае и увезли». Я сел на велосипед и поехал в Петровский лесопарк, который находился в двух кварталах. Нагонялся, застрял в мартовской грязи, понюхал набухшие почки…

В итоге у меня (тогда десятилетнего) на долгие годы из-за японцев сложились неправильные представления о методах лесозаготовки и проценте использования древесины. Глядя из окон душной, переполненной электрички на срезанные кусты, сложенные в гниющие кипы вдоль полотна дороги, я представлял бригады, которые их собирают и перерабатывают в энергию. Когда мы с отцом выкорчевывали деревья на неожиданно обретенных 6 сотках, я радовался, что ничего не пропадает: бревна шли на дом, пни − на фундамент для беседки, ветки сжигались в бочке, на которой мы готовили обед, листва и хвоя становилась перегноем на грядках...

Переломным моментом для изменения моего сознания стал разговор с посетителем на одной из первых выставок «Интерлес». Он рассказывал, как на своей лесопилке выпиливал из бревен брус много лет, а все остальное, ненужное, сжигал «за забором», но наконец-то озаботился идеями об использовании отходов. Лесопильщик, найдя в нашем журнале статьи о пеллетах, ушел, радостно сжимая его в руках, а я в тот день жестко напился. Только тогда я понял реальность, понял, в чем польза нашего журнала − и просвещения в целом.

Увы, в нашей стране только единичные предприятия стремятся максимально использовать бревна, а о полноценной переработке заготовленного леса, включая ветки, хвою и листву, даже речи не идет. Вы знаете сколько энергии в листьях, например, осины? Соберите в 30-градусном августе мусорный черный полиэтиленовый 100-литровый мешок осиновых листьев и оставьте на пару часов. Потом обязательно возьмите в одну руку книгу «Лечение термических ожогов», а другую, оголенную по локоть, засуньте в мешок и поворошите листву. «А зачем книга?» − спросите вы. Отвечу: «Не для равновесия, но понадобится точно!»

Когда читаю новости типа: «В Архангельской области остро стоит вопрос утилизации древесных отходов. Более 500 тысяч кубометров в год надо куда-то девать» − мне не хочется верить, что это происходит на моей планете! Это искаженный сигнал из дальней галактики, пролетевший сто миллионов парсеков, от вымершей цивилизации, которая только и смогла придумать, что сделать полигоны для хранения опилок и щепы. Мегатонны топлива выбрасываются в лесах на свалках, миллионы кубометров древесины сгорают в кострах. «Но ведь это еще не топливо, хотя уже и не древесина, − раздаются голоса, − это отходы, а то, что было выгодно использовать, − деловую древесину − мы уже вырезали». Интересно было бы взглянуть в глаза тому, кто первым назвал это несметное богатство отходами...

Да, мне известно понятие «экономическая нецелесообразность». Только его и слышу сплошь и рядом. Но не верю. Не верю, что в России невозможно организовать прибыльную переработку древесины на все 100%.

Японцы еще в прошлом веке научились.

Андрей ЗАБЕЛИН