Лесное хозяйство и отраслевая наука Третьего рейха
Почти для всех отечественных отраслевых ученых начала прошлого века наука и лесное хозяйство Германии были образцом для подражания. Как известно, первыми лесоводами в России были приглашенные из Германии «лесознатели», среди которых оказался Фердинанд Габриель Фокель, заложивший знаменитую Линдуловскую лиственничную корабельную рощу.
Литературные источники послевоенного времени, современные научные и коммерческие контакты между нашими странами дают представление как о недавней истории немецкого лесного хозяйства, так и о сегодняшнем уровне научных исследований и практике их применения в Германии.
Однако для российского читателя и по сей день по многим причинам остается закрытой тема ведения лесного хозяйства, лесохозяйственной науки и лесной политики Германии во время Третьего рейха (1934−1945 годы). Тем не менее этот непростой период является неотъемлемой частью истории лесного хозяйства Германии, отчасти объясняющей современный уровень развития ее лесного сектора.
Если признать верным утверждение «Война является продолжением политики государства», то лесная политика Германии во времена Второй мировой войны не исключение. Ее цели не ограничивались лесами Германии, они распространялись как на уже оккупированные территории, так и на страны экспансии.
Несмотря на внутриполитическую борьбу вождей Третьего рейха в середине 1930-х − начале 1940-х годов, которая сказывалась как на науке, так и на образовании, в лесном хозяйстве Германии все отчетливее формировался главный вектор развития научных исследований, обслуживающих военные нужды страны. Он объединял почти все направления научных исследований в математике, медицине, металлургии, машиностроении, лесном хозяйстве, воздухоплавании и других областях.
Идеология и режим того времени породили соответствующий слой ученых в различных сферах, в том числе в лесном хозяйстве. И они стремились показать личную причастность к решению проблем, стоявших перед лесным хозяйством страны в условиях военного времени, и представить возглавляемые ими научные школы как учреждения, имеющие двойное назначение: для гражданских целей и нужд военного ведомства. Многие из этих ученых добились высокой оценки и финансирования руководством страны. Личная ответственность руководителей за конечные результаты научной деятельности создавала атмосферу жесткой конкурентной борьбы; возникали новые научные направления.
В 1939 году в Германии (с учетом присоединенной Австрии) было шесть профильных институтов: в городах Эберсвальде, Ганноверш-Мюндене, Тарандте, Фрайбурге, Мюнхене и Вене. Эти институты представляли следующие основные научные направления (преимущественно лесохозяйственного толка): лесная ботаника и зоология, метеорология и климатология, химия, лесоводство, лесопользование, защита лесов, семеноводство, лесоустройство, экономика и организация лесного хозяйства, лесная политика, маркетинг, лесоуправление, охотоведение, древесиноведение и др. В каждом институте разрабатывалось от шести до десяти научных направлений.
Объем финансирования из государственного бюджета вышеназванных институтов перед войной не превышал 20 тыс. рейхсмарок (RM) (для справки: 1 RM 1938 года = 4,68 евро (€) 2009 года; 1 RM 1944 года = 3,74 € 2009 года).
Военная машина Германии требовала результатов прикладных исследований не столько в области лесного хозяйства, сколько в сфере лесопереработки, получения новых материалов и новых направлений их использования.
В первые годы Второй мировой войны действовали 110 государственных и частных институтов и технических школ, занимавшихся вопросами теории и практики лесного сектора. Круг их научных интересов охватывал почти все направления лесного хозяйства, лесной промышленности, деревопереработки, ЦБП и лесохимии.
В 23 городах Германии были открыты новые специализированные институты (к 1944 году их число достигло 104). Центр научных исследований в те годы переместился из сферы лесного хозяйства в область древесиноведения и деревопереработки. Особое внимание уделялось научным разработкам по химии древесины, получению альтернативных источников энергии, текстильной индустрии, в области изучения акустических свойств древесины и применения ее в самолетостроении, создания газогенераторной техники и др.
В 1939 году объем государственной поддержки научных разработок уже составлял более 100 тыс. RM. Организационно все государственные институты находились в прямом подчинении отраслевому федеральному министерству.
Для упорядочения научных исследований в 1941 году на базе отдельных институтов были образованы 16 рабочих групп (к концу войны их было уже 18), в каждой группе назначен научный руководитель, персонально отвечавший за результаты научных исследований. Основными научными направлениями этих рабочих групп были: условия местопроизрастания; лесоводство, зоология растений, лесоустройство и повышение доходности лесов; лесная техника и технологии; защита лесов; лесная политика, лесная экономика и организация; охотоведение; лесопользование; деревопереработка; лесохимия, колониальное лесное хозяйство и др. Особое внимание уделялось организации лесного хозяйства и использованию лесных ресурсов на оккупированных территориях.
На федеральном уровне велась координация деятельности как внутри отраслевых рабочих групп, так и среди межотраслевых рабочих групп, например в области аэродинамики, радиотехники, конструкционных материалов, самолетостроения, судостроения, энергетики и др. Названные выше исследования по лесному хозяйству, лесной промышленности и глубокой переработке древесины были включены в военно-хозяйственную программу Третьего рейха. Этим исследованиям в условиях подготовки к ведению войны придавалось огромное значение.
Отдельное направление представляла работа по сбору информации, специальных материалов, в том числе картографических, по лесным странам, попавшим в сферу интересов Германии. Систематизация, оценка этой информации началась во Фрайбурге задолго до начала войны, в 1936 году, а первым руководителем этого направления был проф. Карл Абетц. К 1940 году систематизированная картотека уже насчитывала 1254 единицы хранения сгруппированной специализированной информации. Каждый источник оценивался с точки зрения нужд Германии военного и послевоенного времени. В послевоенное время проф. Абетц был заведующим кафедрой лесной экономики и лесоустройства во Фрайбургском университете. В 1972 году учреждена премия его имени, вручаемая каждые два года молодым ученым и студентам, посвятившим свой труд изучению и разработке экономических вопросов частного лесного хозяйства.
Нельзя не назвать имя еще одной весьма влиятельной личности в области лесного хозяйства Германии времен Третьего рейха − проф. Генриха Эбертса, с подачи которого в 1934 году было организовано федеральное лесное ведомство (впоследствии он стал автором проекта нового Лесного закона Третьего рейха). Г-н Эбертс возглавлял с 1938 по 1945 год в федеральном министерстве Управление лесной политики, которое отвечало за координацию научных исследований и образовательный процесс в лесном секторе. После краха нацистской Германии ему удалось занять должность декана лесохозяйственного факультета университета Дармштадта, в 1951 году он стал пенсионером и до кончины принимал активное участие в совершенствовании немецкого лесного законодательства.
С начала 1940-х годов центр активности по сбору информации, касающейся стран, обладающих лесными ресурсами, сместился в Гамбург, где к тому времени по личному указу Германа Геринга был образован федеральный институт иностранного и колониального лесного хозяйства, финансируемый из государственного бюджета. Руководил институтом проф. Франц Хеске. Назначение г-на Хеске на эту должность было не случайным: еще в 1930 году он по личной инициативе образовал в г. Тарандте частный институт иностранного и колониального лесного хозяйства, который стал прообразом существующего в настоящее время Института международного лесного хозяйства и лесной промышленности, возглавляемого сейчас проф. Альбрехтом Бемманном. А продолжателем дела названного выше федерального института иностранного и колониального лесного хозяйства стал федеральный исследовательский центр лесного хозяйства и лесной промышленности в Гамбурге, имеющий тесные контакты с российскими отраслевыми НИИ и институтами повышения квалификации работников лесного хозяйства.
Работы по сбору информации в центре, действовавшем в Гамбурге, уже не носили случайный характер и не ограничивались общедоступной информацией, велись систематизированные научные исследования в области лесного хозяйства и лесной промышленности по всем странам Европы. К этому времени уже были подготовлены подробнейшие отчеты по 38 европейским и ряду других стран.
Вместе с г-ном Хеске активно занимался изучением лесного хозяйства России Эрвин Буххольц, опубликовавший впоследствии, в 1950−1960-х годах, более 200 статей о лесном хозяйстве СССР. При его непосредственном участии были подготовлены разные, важные в военном отношении тематические карты европейской части нашей страны.
Все отчеты передавались высшему военному руководству Германии. Франц Хеске руководил созданным им институтом до окончания трудовой деятельности, а с 1957 по 1961 год работал главным лесничим в Эфиопии, где подготовил Лесной закон, создал управление лесами и основал лесную школу.
Интерес к лесам России проявлялся не только со стороны вышеупомянутых институтов. Большая работа проводилась и в г. Эберсвальде, где к февралю 1943 года были подготовлены немецко-русский словарь специальных терминов и определений из области лесного хозяйства и лесной промышленности, издана методичка по краткому курсу грамматики русского языка для студентов и служащих, которым предстояло работать на оккупированной территории, а также поднимались вопросы транспортировки древесины в условиях Советского Союза, работы на лесозаготовках в зимнее время, образования отраслевого министерства в оккупированной Восточной Европе и многие другие.
В начале сентября 1941 года украинско-польское направление исследований лесных ресурсов и лесного хозяйства Украины и Польши возглавил Курт Мантель, профессор лесной политики, экономики и организации лесного хозяйства и лесного права, работавший тогда в г. Тарандте. В круг интересов Германии в этих странах входили: геология, лесная ботаника, вегетационное картирование насаждений, лесозащита, лесовосстановление, лесоустройство, лесная статистика и история, а также лесное право. После завершения Второй мировой войны, в 1945 году, г-н Мантель получил должность профессора в Геттингенском университете по направлению «Лесное право, экономика и история лесного хозяйства». С 1950 года он был директором института лесного права и истории лесного хозяйства, с 1953 по 1954 год − деканом лесного факультета Геттингенского университета. С 1954 года работал во Фрайбургском университете − в институте лесной политики и маркетинга. Параллельно курировал маркетинговые исследования и отдел лесного хозяйства исследовательского центра в г. Баден-Вюртемберге.
В 1943 году в Киеве был образован лесной исследовательский центр, к работе которого были привлечены украинские научные сотрудники. В отчете от 22 марта 1944 года, направленном в адрес министра оккупационных восточных областей, указывается, что к сотрудничеству в Киевском исследовательском институте лесного хозяйства и бывшей лесной школе в пригороде Киева Голосеево были привлечены 15 украинских научных работников (два профессора, восемь доцентов и пять ассистентов), которые работали по следующим направлениям: организация лесного образования в Украине, народно-хозяйственное значение лесов Украины, развитие лесоустройства, картирование, создание лесозащитных полос и др.
Научные исследования того времени не ограничивались работой исключительно в рабочих группах, из бюджета финансировались (даже в конце войны) исследования отдельных ученых, хотя некоторые темы исследований были далеки от прямых запросов военного времени: «Значение немецких лесов для культуры и культурно-политическое значение лесного хозяйства» (1944 год, объем финансирования − 11 750 RM); «Получение новых горючих материалов из древесины» (1944 год, 20 000 RM); «Влияние военных действий на лесное хозяйство и деревопереработку» (1944 год, 11 750 RM); «Использование авиации в лесном хозяйстве» (1943 год, 24 000 RM); «Влияние красных лесных муравьев на вредителей леса» (1944 год, 30 000 RM) и т. п.
Общий объем бюджетного финансирования с 1938 по 1944 год вырос в несколько раз и составил к концу 1944 года 657 775 RM. По рабочим группам финансовые потоки распределялись следующим образом (%): деревопереработка − 15,4; древесина в строительстве − 12,2; защита лесов (от диких животных) − 11,8; физиология древесных растений и вегетация − 10,3; колониальное лесное хозяйство и лесная промышленность − 9,0; лесоведение − 7,8; лесная политика − 5,2; защита древесины − 5,0; лесоустройство − 5,0; химия древесины − 4,6; районирование лесов − 3,9; торговля лесом − 2,1; биологические исследования древесины − 2,0; охрана природы и охота − 1,4; биологические исследования насаждений − 1,3; лесная техника − 1,3; лесозаготовка − 0,9; защита лесов (от вредителей и болезней) − 0,7.
В четырехлетнем плане развития Германии (1936−1940 годы) при выстроенной жесткой вертикали власти была поставлена задача достигнуть сырьевой независимости от иностранных поставщиков. Под этим лозунгом, в частности, были продолжены начатые еще во время Первой мировой войны разработки в области химии целлюлозы, направленные на получение искусственного текстиля из вискозной целлюлозы. Работу в этом направлении проводила техническая школа в г. Карлсруэ.
Продолжали интенсивные работы в области создания газогенераторных установок и использования древесины после ее газификации в качестве горючего материала для двигателей внутреннего сгорания автомобилей. Если в 1927 году в Германии насчитывалось 723 936 ед. автомобилей на древесном газе, то в 1931-м их было уже 1 507 129 ед. Были выпущены памятки для автолюбителей с указанием на карте страны всех заправочных станций для газогенераторных автомобилей. С июня 1942 года вступил в силу полный запрет на эксплуатацию гражданских автомобилей, работающих на традиционном топливе, вводился их обязательный перевод на газогенераторные установки. Для газогенераторных установок требовалась древесина почти любых пород (кроме дуба) влажностью 10−25%. Эффективность альтернативного топлива выражалась в то время соотношением: 1 кг дизельного топлива = 3−4 кг древесины естественной влажности; 2,0−2,5 кг древесины или 1,5 кг древесного угля заменяли 1 л бензина. Для военной Германии среднегодовое потребление газогенераторного автомобиля составляло в среднем около 80 м3 древесины, тракторный трелевщик древесины потреблял ежегодно 150−200 м3.
На базе институтов, в частности института в г. Эберсвальде (кафедра основ лесной генетики), в начале войны проводились интенсивные исследования по организации плантационного лесовыращивания быстрорастущих пород деревьев (разновидностей тополя, эвкалипта и др.) на нелесных землях. В результате реализации поставленных задач планировалось получать дополнительно до 5 млн м3 древесины в год, что соответствовало примерно 10% (55 млн м3) расчетной лесосеки в 1939 году. Работы в этом направлении получали финансовую поддержку. Так, например, химической лаборатории макромолекулярной химии Фрайбургского университета в 1943 году на эти цели было выделено 66 069 RM.
Все без исключения научные исследования в области лесного хозяйства проводились в рамках лесной политики при жесткой вертикали государственной власти. Проф. Мантель в то время определял лесную политику исключительно как авторитарную централизованную силу государства в области лесного хозяйства для достижения национальных задач.
Носителем лесной политики в то время было только государство, точнее, уполномоченные государственные органы. Ни о каком переговорном процессе между другими участниками лесополитического процесса и речи быть не могло.
Действие лесной политики государства распространялось и на частных лесовладельцев. Например, уже в 1936 году им вменялось в обязанность обеспечение древесным сырьем государственных нужд военного времени, уход и содержание леса в состоянии, способствующем выполнению его рекреационной функции для населения, в том числе памятников природы и пр.
Одной из основных задач деятельности национал-социалистов по пропаганде нового режима и обоснованию лесной программы Германии служила идея устойчивого лесопользования, выдвинутая немецким лесоводом Гансом Карлом фон Карловицем еще в 1713 году. Немецкая пропаганда тесно увязывала условие достижения устойчивого ведения лесного хозяйства со способом управления и государственным устройством страны. Во главу угла ставилось положение, согласно которому только национал-социализм и централизованное управление государством способны достичь устойчивого управления лесным хозяйством в интересах настоящего и будущих поколений.
Но на практике все происходило иначе. Нехватка древесного сырья вынуждала отступать от идеи непрерывно-производительного леса, выдвинутой немецким ботаником и лесоводом проф. Альфредом Меллером из Эберсвальде, и заповедей устойчивого лесного хозяйства.
Перерубы расчетной лесосеки с 1936 по 1945 год в лесах Германии в среднем составляли 150% (равно как и в послевоенной западной части Германии с 1946 по 1950 год).
Рассматривая проблемы лесопользования, нельзя не отметить и такую сторону немецкой лесной политики, как охрана лесов, которая осуществлялась в рамках закона об охране природы (1935 год) и закона о защитных лесных полосах. Эти природоохранные законодательные акты также служили пропагандистской машине Третьего рейха для обоснования исключительности немецкой расы: «Благодаря лесу выжила и существует в настоящее время германская раса», «Лес − это дом, некая оболочка, способствующая борьбе человека за его существование», «Благодаря постоянной исторической связи германского народа с лесом была заложена на генетическом уровне, в крови любовь к природе» и т. п.
Вместе с тем нужно отметить, что охрана природы, конечно, не ограничивалась только ее пропагандой. До наших дней дошли образцы продуманного вторжения человека в природную среду, в качестве примера можно привести строительство автомобильных магистралей (автобанов), проходящих через лесные массивы.
Несмотря на существовавшую жесткую административную вертикаль государственной власти, для строительства автомагистралей требовалось множество согласований. План строительства нового автобана должен был соответствовать плану конкретной федеральной земли, разработанному, в свою очередь, на ландшафтной основе, далее следовали согласования с представителями властей земельных провинций в части охраны и ухода за памятниками природы, с земельным руководством лесного хозяйства и лесничим, отвечавшим за территории, на которых планировалось строительство дороги.
Специально созданной в 1936 году для строительства автобанов организации строго предписывалось «защищать и улучшать приграничные с дорогой леса для сохранения природной красоты и ландшафта, сочетать оптимальное направление дороги и наличие уникальных групп насаждений и отдельных деревьев, создавая возможности для миграции диких животных». Вдоль автомагистралей планировалось оставлять или создавать защитные лесополосы шириной от 40 до 150 м.
Концептуально строительство автобанов задумывалось как создание своего рода «технических произведений искусства», «вечных ценностей для будущих поколений», «памятников Третьего рейха», «дорог фюрера» и т. п.
Пример принимавшихся на государственном уровне мер бережного отношения государства к лесу при строительстве автомагистралей имел и имеет до сих пор большое воспитательное значение для молодого поколения страны: «Немецкий ландшафт формирует немца», «Немецкие леса, произрастающие вдоль автодорог, должны во все времена служить выражением тесной связи немецкого народа с природой и стать вкладом в обожествление нашей любимой отчизны».
На долю оккупированных территорий оставались работы по заготовке и вывозке древесины с целью обеспечения сырьем немецкой экономики, уменьшения нагрузки на собственные леса и создания больших рабочих лагерей для реализации планов «облесения востока», прежде всего в малолесных районах (Орловской, Курской, Белгородской и других областях). Но эта тема − для отдельной публикации.
Владимир ПЕТРОВ,
профессор, д-р экон. наук, зав. кафедрой лесной политики, экономики
и управления СПбГЛТА
При подготовке публикации использованы материалы из монографии: Peter-Michael Steinsiek Forst- und Holzwirtschaft im Dritten Reich, 2010 Verlag Kessel, Freiburger Schriften zur Forst- und Umweltpolitik, Band 18.
