Лесная работа в эпоху перемен
В нашей стране уже довольно давно изменился политический строй, долгое время существует рыночная экономика, меняются законы, но главный лесной закон не изменен, а работать лесникам приходится пока согласно существующему законодательству. Уже много месяцев идут дебаты о Лесном Кодексе. Проектов этого закона несколько, но каждый, видимо, чем-то не удовлетворяет заинтересованные стороны лесного комплекса. Точки зрения на то, что должно быть отражено в этом законе, разные, ведь в состав комплекса входят и лесное хозяйство, принимающее меры для того, чтобы лес рос, и лесная промышленность, задача которой спилить этот лес и изготовить из него продукцию для населения. Функции, скажем так, во многом противоположные. Уравновесить мнения довольно сложно. Ведь в законе должны быть отражены интересы всех сторон, при этом нужно уделить внимание самому лесу не только как сырью, но и как сложной экосистеме, вмешательство в которую чревато изменениями в ней. А для этого надо соблюсти принцип «не навреди». Ведь в лесу живут многочисленные лесные обитатели, которым лес нужен как дом. А еще лес - это «легкие планеты», да и много чего еще.... Выяснение всех точек зрения и задерживает принятие закона о том, как распорядиться этим уникальным даром природы. Чтобы узнать, каково состояние лесного хозяйства в этот сложный переломный период, я обратилась к и. о. директора Санкт-Петербургского НИИ лесного хозяйства Егорову Александру Борисовичу:
- Расскажите, пожалуйста, какая ситуация в лесном хозяйстве в тот период, когда существующий лесной Кодекс устарел, а новый еще не принят?
- У лесного хозяйства сейчас положение сложное. Разрушить что угодно довольно просто, а создать вместо этого новое намного сложнее. Лес хоть и возобновляемый ресурс, но растет он очень долго. И если не принимать активных мер по восстановлению леса, то при сложившейся системе рубок главного пользования мы будем иметь ухудшение качества лесов. Собственно, мы уже его и имеем. Не секрет, что в таежной зоне европейской части России, там, где активно ведутся лесозаготовки (а это экономически доступный район, в котором развита дорожная сеть), уже давно, в течение последних десятилетий (а не только в последние годы, при рыночной экономике) наблюдается ухудшение лесного фонда. Наблюдается массовая смена «коренных», как мы называем, древостоев с преобладанием хвойных пород на мягколиственные древостои. Причем эти лиственные деревья в основном вегетативного происхождения, выросшие из пневой поросли и корневых отпрысков, которые имеют древесину низкого качества и характеризуются низкой производительностью. Т. е. динамика изменения качества лесов лесоводов удовлетворять не может. И, естественно, надо принимать ряд мер, т. к. положение с лесовосстановлением нельзя назвать нормальным, особенно сейчас, когда старый лесной Кодекс не во всем отражает современные реалии, и в нем есть ряд противоречий. Лесоводы и лесопромышленники о них знают давно, и каждый со своей стороны воздействует на общественное мнение и на депутатов Госдумы. Получается так, что старый лесной Кодекс никого уже не удовлетворяет и устарел - надо менять многое, причем кардинально. Но у лесохозяйственников одно видение этой проблемы, у лесопромышленников - другое, у экологов - третье, у населения - четвертое. В проектах лесного Кодекса нас тоже все удовлетворить не может. Но какой вариант примет Дума, мы не знаем.
- А что именно не удовлетворяет?
- Прежде всего, не совсем понятно, кто будет нести ответственность и за чей счет будет проводиться лесовосстановление. Лесопользователи, арендаторы не согласны с тем, что лесовосстановление будет вестись на их средства. Не совсем ясна структура лесоуправления. Лесхозы в проекте Кодекса вообще не фигурируют. Понятно, что все согласны с разделением функций хозяйственных и контрольных, и лесхозы не могут существовать в том качестве, в котором они сейчас существуют - сочетать контрольно-разрешительные и хозяйственные функции. Главное пользование лесхозы не могут проводить уже в течение ряда лет, но промежуточное пользование они сейчас проводят, и это при недостатке бюджетного финансирования. В лесхозах происходит износ механизмов и машин, физическое и моральное их старение, отсутствуют средства на закупку новой техники, это всем известно. Как мы знаем из практики, почти ни в одном регионе нашей страны бюджет субъектов Федерации на сто процентов лесовосстановление не финансирует и никогда не финансировал. Выше 50 % мало где финансировалось. Например, на сегодняшний день в Ленинградской области только треть необходимых затрат предусмотрена в бюджете, а две трети лесхозам необходимо изыскивать, чтобы обеспечить необходимый минимум лесовосстановительных работ. А он и так уже на таком уровне, что дальше снижать некуда. В Кодексе обязательно должно быть прописано, что лесовосстановление должно проводиться в определенном объеме, с тем, чтобы обеспечить восстановление хозяйственно-ценных древостоев.
- Какие проблемы в лесном хозяйстве в этот переходный период существуют?
- Если дальше углубляться в какие-то отдельные проблемы лесного хозяйства, лесоводам совершенно ясно, что лесовосстановление должно финансироваться и производиться не за счет бюджета, а средствами лесопользователей. А в нынешнем Кодексе лесовосстановление должно проводиться за счет средств субъектов Федерации. И этот Кодекс пока действует. Не секрет, что существуют противоречия между лесным хозяйством и лесной промышленностью. Они всегда существовали. Лесной промышленности интересно иметь большие площади для проведения рубок, с тем, чтобы коэффициент использования техники и производительность работ были выше, чтобы снизить себестоимость заготовки кубометра со всеми вытекающими положениями и выводами, и лесопользователя в этом можно понять. Когда они получают какой-то участок лесного фонда в лесопользование, более простой и доступный, в котором себестоимость заготовки будет минимальной и больше будет получено прибыли, лесозаготовители, конечно, радуются. Здесь появляется противоречие: в большинстве случаев чем проще заготавливать и чем меньше затрат на заготовку, тем сложнее потом произвести лесовосстановительные мероприятия и вырастить древостой с преобладанием хозяйственно ценных пород. Чтобы минимизировать затраты на лесовосстановление, можно было бы изменить систему рубок главного пользования и, если так можно выразиться, развернуть ее хоть немножко в сторону лесовосстановления и лесовыращивания.
- А какие изменения в структуре управления лесным хозяйством сейчас происходят?
- Если отвлечься от лесного Кодекса и поговорить об изменении структуры у нас в министерстве, то сейчас уже создано Федеральное агентство лесного хозяйства, к которому будет относиться функция лесоуправления, и которому, как всем агентствам правительства, запрещена нормативная деятельность. Федеральное агентство будет иметь территориальные органы. Уже создано, в частности, агентство лесного хозяйства по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области, с которым, мы уверены, будем сотрудничать. Лесничества, видимо, будут объединены; скорей всего, по территориальным районам, но более детально сказать пока ничего нельзя. Здесь надо действовать очень осторожно, с тем, чтобы не нарушить вертикаль управления лесным хозяйством, которая была создана в советские годы. Хотя у нее был ряд недостатков, но лесное хозяйство велось. Лесовосстановление проводилось, охрана леса от пожаров проводилась, борьба с лесными пожарами велась. Сейчас в лесном хозяйстве сложный, переломный момент. Если мы сегодня прекратим заниматься лесовосстановлением, то это не значит, что лесные площади резко уменьшатся, и завтра будет нечего рубить, но резко ухудшится качество древостоев, которые будут поступать в рубку через несколько десятков лет. Поскольку лес растет долго, то это отложенный долг, в чем и заключается основная разница с сельским хозяйством - там вырастили, собрали урожай за год, за два максимум; лесовыращивание же растягивается на десятки лет. Лесопользователь почувствует на себе, что ухудшилось качество лесов. И уже чувствует. Но ухудшение сегодняшнего качества спелых древостоев связано не с действием нынешних лесопользователей, а с рубками, которые проводили до них. Нежелательные виды лесной растительности до рубок изначально находятся под пологом древостоя в угнетенном состоянии, а после того, как вырубки произведены, они быстро разрастаются, и еще происходит занос семян с сопредельных территорий - освободилось место, и, естественно, оно должно быть занято. Какое растение сильнее, какое наиболее агрессивно и конкурентоспособно, то и занимает его. Так вот, всходы хвойных пород в этих условиях далеко не всегда выдерживают такую конкуренцию. Если в этих условиях ничего не делать, оставить все так, как есть, то в 90 % случаев возобновится молодняк с преобладанием лиственных древесных пород, качество древесины которых нас не удовлетворяет. Поэтому приходится разрабатывать и рекомендовать производству ряд неотложных затратных мер, которые должны направить лесовосстановление по нужному пути - чтобы вырос древостой с преобладанием хвойных пород. Для наших северо-западных лесорастительных условий хвойные - это сосна, либо ель с примесью березы, спрос на которую тоже очень велик (балансы, фанерный кряж и другие сферы применения). С сосной еще больше проблем, чем с елью, потому что сосна в молодом возрасте конкуренции совершенно не выдерживает. Ель может находиться в угнетенном состоянии 10, 20 и более лет и не умирать. Она более конкурентоспособна, более теневынослива, чем сосна. Сосна без ухода в богатых лесорастительных условиях просто гибнет в течение года-двух, максимум - трех лет. Поэтому в уходе в первую очередь нуждается сосна, но это не значит, что за елью не надо никакого ухода. В таежной зоне в большинстве случаев, даже если не проводить никаких мер, вырубки возобновляются древесными породами, только не теми, которые нужны. Лесопромышленники очень не любят осину. Если к возрасту спелости, скажем, на 1 га лесной площади 400 - 500 хвойных деревьев, а осины всего 10 - 20, то доля их как будто невелика, но, тем не менее, если эти деревья равномерно расположены по площади, они могут образовать такое количество корневых отпрысков, что эти отпрыски без проведения специальных лесохозяйственных мероприятий образуют молодняк с преобладанием осины. В нашем институте несколько лет назад была разработана очень интересная, очень простая и в то же время элегантная технология, наибольшим образом адаптированная к нынешним производственным условиям. Речь идет о способе предотвращения корнеотпрысковой способности осины, причем кардинальном. Этот способ дает эффективность до 100 %.
- Расскажите, пожалуйста, об этом способе.
- Для уничтожения нежелательных деревьев в древостое лесоводам давно уже известен такой способ, как кольцевание, при котором специальным инструментом снимается кора и луб до древесины по окружности ствола, причем ширина этого ремня должна быть 0,5 - 1 метра, в зависимости от толщины дерева. Кора толстая, снимать ее тяжело, и мера, бесспорно, трудоемкая. В этом случае дерево осины погибнет, в зависимости от его размера, через 3 - 6 лет. Осина очень живучая. Даже при таком способе уничтожения она периодически образовывает корневые отпрыски, которые будут расти уже самостоятельно. Таким образом, кольцевание, имея такие недостатки, как трудоемкость, недостаточную эффективность, в полной мере не удовлетворяет лесоводов. Кольцевание, безусловно, древний способ. Недостаток этого метода еще в том, что рубку древостоя нужно проводить только через 3 - 6 лет после него. Древостой надо отвести в рубку, провести в нем кольцевание, а затем он должен стоять еще несколько лет. Либо заранее надо наметить древостои, которые через это время поступят в рубку. А это в нынешних условиях нереально, потому что никто не может заранее сказать точно, что, например, именно этот участок леса, этот выдел поступит в рубку главного пользования. Но есть современный метод для уничтожения деревьев нежелательных древесных пород. При химическом методе подсушки осины технология лесозаготовки практически не меняется. Лесосека отводится в рубку в летний период, это обычная практика, а в зимний - в нее поступает. Сразу после отведения в рубку проводится инъекция гербицидов в стволы деревьев осины, которые растут на этом участке. Мера по своему результату аналогичная кольцеванию, но гораздо более эффективная и менее трудоемкая. На дереве осины диаметром около 30 см делается 4 зарубки обычным топориком глубиной 2 - 3 сантиметра через равные расстояния по периметру ствола, в них заливается по 1 - 2 миллилитра раствора гербицида. И обработчик переходит к следующему дереву.
- Эти химикаты, кажется, еще имеют название арборициды?
- Гербицидами мы их называем по аналогии с мировой практикой, с мировой терминологией, хотя, по сути, когда мы их применяем против древесных видов, конечно же, они арборициды. Но, тем не менее, в западной практике термином гербициды называются вещества, действие которых направлено как против травянистых нежелательных растений, так и против древесных. Так что допускаются оба термина. В дереве, которому сделана инъекция, препарат вовлекается в восходящий транспирационный ток. Кроме того, химикат поступает и в корневые системы, распространяется по всему дереву - в результате оно отмирает в очень короткие сроки. Препарат одновременно поступает и в кроны деревьев, вызывая опадание листьев, и в корневые системы, накапливаясь в возможных точках роста. И там, где могли бы образоваться корневые отпрыски, они образовываться уже не будут. Корни осины отмирают. Способ инъекции применяется не столько для того, чтобы добиться отмирания надземной части дерева и кроны, сколько для того, чтобы предупредить образование корневых отпрысков. Трудозатраты при этом способе, по сравнению с кольцеванием, минимальные: меньше одного человеко-дня на гектар. Инъекция делается в летние месяцы, в зависимости от препарата, в июле - августе, и почти совершенно не зависит от погодных условий. Небольшой дождь не препятствует этим работам. Если по погодным условиям работы в лесу разрешены, то можно проводить такую обработку. Причем способ характеризуется высокой экологической безопасностью, потому что контакта с препаратом нет, он не распыляется, не поступает в почву, не наносится ни на ягоды, ни на грибы, да и травяной покров полностью сохраняется. Препарат находится только в дереве. Древостой поступает в рубку по обычному регламенту в зимний период, осина вырубается наряду с другими частями древостоя и утилизируется. Качество древесины (по сравнению с вариантом без обработки) абсолютно не ухудшается. Понятно, что гнили в осине меньше не станет: сколько было в контрольном варианте, столько и останется. Внешне древесина ничем не отличается от необработанной.
- Дерево срубается, но при этом раствор уже пошел в корни и продолжает свою работу?
- Естественно, и результат в лесоводственном плане очень значительный - на вырубке, которая образовалась, не будет корневых отпрысков осины. А если они образовываться не будут, то и проводить лесовосстановление с доминированием ценных хвойных пород будет на порядок легче, нежели бы эти корневые отпрыски были. Даже уход за лесными культурами - и агротехнический, и лесоводственный - на этом участке леса после обработки гербицидами проводится значительно легче. При отсутствии корневых отпрысков осины и уходы нужно будет проводить реже, чем при их наличии. Так вот, эта относительно дешевая технология направлена на восстановление наших лесов и ждет дальнейшего применения. Опытно-производственные объекты у нас есть, нормативная база, документы полностью разработаны и утверждены министерством, поэтому дело только за лесопользователями: они должны взять ее на вооружение. Метод, безусловно, очень эффективный и очень перспективный. Мы, развивая наш химический способ ухода за лесом, уделяем внимание не только лесоводственной эффективности. Много внимания, по вполне понятным причинам, уделяется экологической безопасности. Требования к экологической безопасности возросли и продолжают возрастать, и это совершенно справедливо.
Те гербициды, которые применялись у нас 20 - 30 лет назад, не применяются, поскольку они уже не соответствуют уровню сегодняшнего дня. Раньше препараты были с сильным запахом, токсичность их была довольно высока, некоторые из них могли накапливаться в пищевых цепях, что совершенно не допустимо по современным требованиям. На сегодняшний день допускаются к производственному применению только те препараты, которые прошли всесторонние глубокие исследования и соответствуют требованиям по санитарно-гигиенической характеристике, т. е. это малотоксичные препараты с токсичностью для теплокровных животных примерно на уровне поваренной соли. Это препараты, которые не накапливаются в объектах среды и быстро разрушаются, или, скажем так, сравнительно быстро деградируют до нетоксичных продуктов, и при правильном применении проникновение их в грунтовые воды исключается - это тоже необходимое условие. Один из параметров, по которому мы оцениваем экологическую безопасность - конечно, сохранение почвенного плодородия. На лесных площадях гербициды применяются один, максимум два раза за период выращивания древостоя. В лесу не существует такой опасности накопления остатков химии, как это может быть в сельском хозяйстве, где они применяются многократно на одних и тех же площадях из года в год. Но меры безопасности, бесспорно, нужны. Поэтому мы рекомендуем технологии использования препаратов в том виде, в котором они минимально необходимы. Это экологически малоопасные технологии, которые соответствует всем необходимым требованиям экологической безопасности на сегодняшний день. В частности, обрабатывается только та часть площади, на которой применение этих мер обеспечивает необходимый лесоводственный эффект. Не надо проводить химобработку на всей площади. Экосистема в целом не должна страдать. И биоразнообразие в лесах не должно быть нарушено. Эти наблюдения мы тоже проводим.
- А насколько эти препараты вредны для человека?
- Надо четко иметь в виду, что абсолютно безвредных технологий не бывает, вряд ли удастся привести пример какой-нибудь абсолютно безвредной технологии. Сама вырубка леса не безвредна - машины, механизмы, нарушение напочвенного покрова, вибрация, шум... Оператор работает в наушниках, у него есть средства защиты - все равно надо применять ряд мер для снижения потенциального вреда. Так же и с химическими средствами - надо соблюдать необходимые, общепринятые меры безопасности - это специальная одежда, респиратор, защитные очки; надо строго выдерживать рекомендуемую дозу. В федеральном законе «О безопасном обращении с пестицидами и агрохимикатами», который у нас действует, записано примерно следующее: «безопасность при применении пестицидов обеспечивается соблюдением технологических регламентов». Смысл такой: если соблюдать разработанные правила и нормы, то это обеспечит безопасность на должном уровне. У нас есть ряд технологий химического ухода за лесом, когда в зависимости от того, какая лесоводственная задача решается, мы можем трансформировать состав древостоя в нужном направлении. Выбор технологии, способа, выбор препарата, его дозы и сроков применения позволяет нам добиться решения требуемой лесохозяйственной задачи.
- Эти технологии, наверное, легче было бы проводить на участках леса, целевым образом выращиваемых для лесной промышленности?
- Абсолютно правильно, институт как раз сторонник этой идеи: часть лесопользования перевести на такие целевые плантации, с тем, чтобы с остальных лесов снять пресс интенсивного лесопользования. Но при этом нужен один крупный лесопользователь, и желательно, чтобы аренда у него была долгосрочная, чтобы он знал, что ему достанутся участки леса, в которые он вложит деньги сейчас. Такие проекты уже разрабатываются, в основном применительно к крупным целлюлозно-бумажным предприятиям. Но химический уход за лесом можно применять и в лесах, где уровень ведения лесного хозяйства менее интенсивный.
Елена Левина
