Экспорт необработанной древесины, пиломатериалов и древесной целлюлозы в 2007–2017 годах
За последнее десятилетие структура российского лесного экспорта существенно изменилась: сократилась доля необработанной древесины, увеличилась доля продукции первичной переработки, в первую очередь пиломатериалов и целлюлозы.
По данным Федеральной таможенной службы, объем экспортированной из России в первом полугодии 2017 года необработанной древесины составил 36% соответствующего показателя за первое полугодие 2007 года, пиломатериалов - 165%, древесной целлюлозы - 109% (в стоимостном исчислении в долларах США - 34, 116 и 100% соответственно).
Сокращение объемов и доли экспорта необработанной древесины, рост экспорта продукции переработки, даже первичной, - это безусловный плюс почти с любой точки зрения. Однако в долгосрочной перспективе тенденция роста объемов производства и экспорта продукции первичной переработки древесины, в первую очередь пиломатериалов и целлюлозы, может оказаться неустойчивой и уже в ближайшие годы смениться застоем или падением. Связано это с тем, что древесину для растущих объемов деревообработки и производства целлюлозы по-прежнему заготавливают по экстенсивной (бесхозяйственной) модели лесопользования, основанной не на выращивании лесов, а на проедании природного наследия - запасов хозяйственно ценной древесины в остатках диких лесов. Хозяйственно ценный лес - это лишь условно возобновляемый природный ресурс: при правильном ведении лесного хозяйства доступные запасы ценной древесины с течением времени могут не уменьшаться и даже расти, а при отсутствии такого ведения хозяйства они неизбежно и быстро сокращаются. У нас лесного хозяйства как отрасли растениеводства, которая может обеспечить возобновление и выращивание хозяйственно ценных лесов в разумные сроки, по сути, нет (исключения есть, но они в масштабах страны погоды не делают). Леса, особенно в так называемых многолесных регионах, где до сих пор сосредоточены крупнейшие предприятия лесной промышленности, используются самым бесхозяйственным образом, что ведет к их быстрому опустошению и исчерпанию.
Динамика изменения физических объемов экспорта (первое полугодие 2007 года к первому полугодию 2017 года, %)
Расчетная лесосека - официально разрешенный объем заготовки древесины в российских лесах, - в последние годы выбирается примерно на треть, что создает иллюзию неистощительности лесопользования. Однако это действительно лишь иллюзия. Во-первых, старинный немецкий подход к вычислению расчетной лесосеки, до сих пор используемый в нашей стране, разрабатывался для продуктивных лесов, в которых ведется лесное хозяйство и обеспечивается воспроизводство вырубленных хозяйственно ценных лесных насаждений за установленный оборот рубки. У нас же в расчет включаются колоссальные площади низкопродуктивных лесов, а эффективное лесное хозяйство не ведется, по существу, нигде. Во-вторых, в нашей стране огромные объемы древесины уничтожаются пожарами, вредителями, болезнями, ураганами и лесными ворами, которые все вместе опустошают леса в разы быстрее, чем законопослушные лесозаготовители.
Текущий рост объемов производства и экспорта продукции первичной переработки древесины обеспечивается в основном за счет быстрого проедания тех ресурсов хозяйственно ценных хвойных лесов, которые достались нам от природы и не были использованы прежними поколениями лесопользователей, и потому рост этот неустойчив в долгосрочной перспективе. При сохранении в таежных лесах России экстенсивной (бесхозяйственной) модели лесопользования прекращение этого роста неизбежно. Когда именно оно произойдет, зависит от множества причин, внешних по отношению к лесному сектору; вероятнее всего, это случится не позднее, чем в ближайшие 5-10 лет. Избежать или сократить масштабы и последствия падения можно только одним способом: путем максимально быстрого развития эффективного лесного хозяйства на староосвоенных лесных землях, перехода от экстенсивного (бесхозяйственного) лесопользования в диких лесах к цивилизованному лесовыращиванию в наиболее подходящих для этого районах страны.
Алексей ЯРОШЕНКО, руководитель лесного отдела Гринпис России
