Экспорт необработанной древесины как угроза российскому лесу
Можно ли запретами решить проблему истощения лесных ресурсов
В последнее время все чаще звучат мнения специалистов и экспертов, суть которых сводится к тому, что необходимо развивать деревообрабатывающую промышленность внутри страны, а не «сплавлять» драгоценный лес-кругляк за рубеж. Поднимается вопрос о бесконтрольном истреблении лесов, о том, что Россия несет огромные убытки не только от незаконной, но и от законной вырубки. В 2019 году стремление усилить контроль оборота древесины достигло апогея – предлагается просто запретить экспорт. К чему может привести эта инициатива: к экономическому росту или коллапсу отрасли с непредсказуемыми последствиями?
Многолетнее безответственное отношение некоторых арендаторов лесных участков к вырубке леса привело к тому, что в конце февраля 2019 года в Государственную думу в очередной раз (по подсчетам неравнодушных, это уже 16-я попытка) внесен законопроект о запрете вывоза необработанного и минимально обработанного леса из России. Проект предусматривает временный, но долгосрочный запрет экспорта кругляка – до 2035 года.
Лесопромышленники называют законопроект «хитрым», потому что прямой запрет на продажу леса в нем не прописан, так как подобные меры противоречат правилам Всемирной торговой организации (ВТО) и международным договорам, заключенным ранее Российской Федерацией. В ВТО Россия вступила в 2012 году, и не может игнорировать ее нормы. Зато в проекте содержится запрет на заготовку древесины в целях экспорта. Ограничения распространяются не только на лес-кругляк, но и на дрова и щепу.
Подобные законопроекты поднимаются не только на уровне Госдумы, но и в ряде региональных парламентов. Так, недавно было предложено запретить экспорт леса-кругляка в Бурятии. В Башкирии депутаты поддерживают идею о необходимости минимизирования вывоза необработанного леса за пределы республики. Губернатор Приморья Олег Кожемяко добивается введения запретительных пошлин на экспорт дуба-кругляка, а вырубку медоносной липы в регионе предлагается остановить полностью. Руководство Рослесхоза неоднократно обращалось к лесозаготовителям, работающим в Сибири и на Дальнем Востоке, с призывом не продавать древесину китайским предпринимателям. Время от времени поднимаются подобные вопросы и в других областях, пока еще богатых лесом. Запрет экспорта леса кажется хорошей идеей и немалому числу граждан: на сайте change.org под аналогичной петицией собрано уже более 650 тыс. подписей россиян.
Но в случае принятия «запретительных» законов на федеральном и региональном уровне не избежать множества проблем. Игроки отрасли и эксперты пророчат целый ряд негативных последствий, вплоть до массовых банкротств средних и мелких предприятий отрасли. Только вот спасения российских лесов от варварских рубок никто не гарантирует.
Проблема «черных лесорубов»
Проблема эта, безусловно, существует. Объем теневого оборота древесины составляет миллиарды рублей. Но ни среди чиновников-«запретителей», ни в обществе нет четкого понимания незаконной заготовки древесины. У многих граждан в первую очередь возникают ассоциации с браконьерством: «черные лесорубы», в массовом понимании, это нарушители закона, тайком пробирающиеся в лес, чтобы спилить деревья и быстро их кому-нибудь продать. В реальности картина намного сложнее.
Как правило, все начинается законно. Лесозаготовительная компания получает право аренды на определенный участок леса и разрешение на вырубку с заранее оговоренными ограничениями. Но в отдельных случаях региональные власти, пользуясь своими полномочиями, подписывают официальные дополнительные соглашения к договору, которые разрешают заготовку гораздо большего объема древесины, чем значится в условиях основного договора. Если нарушение остается незамеченным контролирующими органами, масштабы незаконной вырубки расширяются. Схемы используются самые разные, наиболее популярное прикрытие для массовой вырубки леса – санитарные рубки. Продажа такой древесины ведется по теневым схемам, так как происхождение продаваемого леса установить трудно, а зарубежным покупателям зачастую все равно, как он был заготовлен.
Таким образом в подобных схемах нередко замешаны представители местных властей, причем как законодательной ветви, так и исполнительной. То есть незаконную вырубку леса не всегда можно назвать «черной», нередко ей сопутствует самая настоящая коррупция с участием представителей региональных властей или как минимум превышение ими должностных полномочий. Сейчас раскрытием подобных нарушений лесного законодательства занимаются не только правоохранители на местах, но и природоохранная прокуратура и следственный комитет. Но возбуждение уголовных дел не помогает решить проблему.
Видимо, именно поэтому регулярно всплывает идея тотального запрета экспорта леса, особенно для «всеядных» покупателей российской древесины в Китае. Ведь продажа и переработка добытой древесины внутри страны гораздо легче поддаются контролю.
Более десяти лет назад власти начинали борьбу с бесконтрольным вывозом древесного сырья за рубеж с мягкого варианта – планомерного повышения вывозных пошлин.
В 2006 году был принят Лесной кодекс, на который возлагались большие надежды: предполагалось, что новые правила позволят если не «обнулить», то хотя бы существенно сократить незаконные вырубки в России. В результате принятых мер сокращения объемов экспорта круглого леса, действительно, удалось добиться. Но главные цели – развитие глубокой обработки древесины внутри страны и прекращение варварского истребления леса – так и не были достигнуты.
Динамика лесозаготовок и производства необработанной древесины
По оценке Рослесхоза, объем законной заготовки древесины в России в 2018 году составил около 220 млн м3 (в 2017 году – 212,4 млн м3)1, а объем незаконной лесозаготовки – 20–40 млн м3 в год.
Согласно официальным данным Росстата, объем производства необработанных лесоматериалов в настоящее время 144,5 млн плотн. м3 (итоги 2018 года). Производство хоть и не очень быстро, но растет (рис. 1). В 2009 году производство необработанного леса составляло всего 93,2 млн м3. Куда пойдет избыточный объем этого производства, если экспорт станет невозможен, пока непонятно.
Около 66% заготавливаемого леса составляет древесина хвойных пород, 21% в общем объеме приходится на лиственную древесину, оставшиеся 13% – это низкокачественная топливная древесина смешанного происхождения. После запрета экспорта доля лиственного леса в объеме заготовки может сократиться, а топливной древесины станет больше, но только на бумаге, так как один из вариантов обхода запретов – переоформление документов: качественный лес будет указываться как низкокачественный или заготовители будут реализовывать его с имитацией обработки. Если же запретят вывозить и дрова, то объем заготовки вовсе сократится.
Основная часть нарушений в сфере лесопользования приходится на предприятия малого и среднего масштаба. Крупные лесозаготовители (сведения о некоторых из них представлены в табл. 1), как правило, придерживаются цивилизованных способов ведения бизнеса. Поэтому именно малый и средний бизнес окажется под ударом в случае принятия законопроекта о запрете вывоза необработанного и минимально обработанного леса из России.
Большая часть объемов заготовки и первичной обработки леса приходится на Сибирский и Северо-Западный округа. И если предприятия Северо-Запада предпочитают работать на внутренний рынок, отправляя излишки в Финляндию, Швецию и Германию, то в Сибири и на Дальнем Востоке заготавливают лес преимущественно на экспорт.
Экспорт леса из России и ключевые потребители
В 2007 году правительство объявило о введении с 2009 года заградительных пошлин на экспорт необработанного леса. В июле 2007 года они выросли с 6,5 до 20%, а в 2009 году – до 25%, после чего экспорт круглого леса резко упал – с 50 млн м3 до 35 млн м3 уже в 2008 году и до 19,8 млн м3 в 2009 году, когда протекционистские меры наложились еще и на мировой финансовый кризис (рис. 3).
С 2012 года, когда Россия вступила в ВТО, ставка 25% действует только для азиатских рынков, но поскольку именно это направление было ключевым в экспорте, его объемы так и не восстановились и с тех пор остаются на уровне 19–20 млн м3 в год и демонстрируют слабую, но уверенную тенденцию к снижению.
Дальневосточные компании признают, что за последние 10 лет потеряли до 50% поставок на китайском направлении, почти полностью потерян рынок Японии. В результате освободившуюся нишу в этих странах заняли лесозаготовители Канады, США, Австралии и европейские лесопромышленники.
Объемы экспорта в стоимостном ($ млн) и количественном (млн т) выражении (рис. 4) приведены так, как они учитываются в таможенной статистике (код ТН ВЭД 4403). Перевод тонн в кубические метры выполнялся из расчета 800 кг/м3, так как плотность свежеспиленной древесины, как хвойной, так и лиственной, выше плотности высушенной.
Лесопромышленники ожидают, что текущий год будет очень сложным: с 1 января 2019 года введена пошлина 40% на экспорт круглого леса для предприятий, не имеющих деревообрабатывающих мощностей и не получивших квот на экспорт.
Если сопоставить объемы заготовки и экспорта необработанной древесины, то получается, что в 2018 году было экспортировано примерно 13% всего произведенного объема, тогда как в 2009 году – 21%. В 2019 году эта доля может снова сократиться.
Более 30% экспорта леса приходится на Дальневосточный федеральный округ (что неудивительно), после 2009 года стала увеличиваться доля Северо-Западного ФО, а доля Сибирского ФО, наоборот, уменьшается. Если же сопоставить объемы экспорта в округах с объемами лесозаготовки, то станет понятно, для каких поставки за рубеж жизненно необходимы: предприятия Дальнего Востока сейчас отправляют за границу более 50% произведенной продукции, в 2009 году этот показатель достигал 72%. И это только по официальным данным.
тыс. плотн. м3
Северо-Западный ФО, по объемам экспорта обгоняющий все остальные округа, экспортирует не так уж много: 12–14% объема заготавливаемого древесного сырья (в некоторые периоды – 15–16%). Предприятия Сибирского федерального округа раньше вывозили значительно больше – до 30% заготовленного леса, а сейчас – не более 10%.
Основным направлением экспорта по-прежнему является Китай. Китайцы закупают круглый лес не только в России, но и в Северной Америке, Малайзии, Австралии, Северной Корее. Из Африки везут древесину наиболее ценных пород. То есть в случае запрета экспорта кругляка из России китайские промышленники пострадают не так сильно, как российские, у них есть чем заменить наш лес.
Вторым перспективным направлением экспорта выступает Финляндия. Кроме предприятий России, основными экспортерами круглого леса в Финляндию являются компании Эстонии и Латвии. Другие рынки сбыта гораздо менее значительные, в их числе Швеция, Япония, Казахстан, Германия, Латвия, Румыния, Белоруссия.
Главные проблемы рынка
В сложившейся ситуации всех участников ЛПК России беспокоят два вопроса: какова вероятность того, что закон о запрете вывоза необработанного леса будет принят и что будет с лесопромышленной отраслью России в случае его принятия. В своем стремлении вывести из тени часть лесозаготовительного рынка государство разрывается между простыми, но болезненными решениями и более эффективными в долгосрочном плане, но сложными. И опасность в том, что чаша весов все время склоняется в пользу простых решений.
Лесозаготовительные предприятия, как малые, так и гиганты рынка, категорически против запрета экспорта. К примеру, руководство АО «Тернейлес» заявляет, что прекращать экспорт круглого леса нет смысла. Освоить весь объем лесозаготовки внутри страны невозможно. Предприятие «Тернейлес» перерабатывает 60% заготавливаемого леса, а 40% вынуждено отправлять без переработки. Особенно острой проблема стала для рынка ДФО, где леса заготавливается много, а переработка невостребована: население округа малочисленное, крупных лесоперерабатывающих предприятий мало, а те, что есть, работают нестабильно.
Лесопромышленники в один голос говорят, что запрет на экспорт леса – конец лесного бизнеса Сибири и Дальнего Востока, ведь его введение означает не просто прекращение доходов для компаний, а повлечет волну банкротств, в том числе и на градообразующих предприятиях. Национальное лесное агентство развития и инвестиций от имени экспертного сообщества также предупреждает о серьезных негативных последствиях такого шага, причем некоторые из них нельзя просчитать заранее.
Отрицательное воздействие на состояние дел в отрасли оказывает даже обсуждение подобных законопроектов. В ожидании принятия властями решения компании сворачивают инвестиционную деятельность, а зарубежные заказчики срочно ищут замену российским контрактам. Фактически российские поставщики уже потеряли изрядную часть рынка из-за нервотрепки вокруг законопроекта. К тому же текущий объем заготовки древесного сырья отечественная промышленность не может переработать, на внутреннем рынке уже наблюдается избыток предложения. Пользуясь случаем переработчики начинают диктовать цены, закупая древесину по цене ниже себестоимости. А немалые объемы непроданной древесины будут гнить на складах.
Желаемая цель государства и игроков рынка – достижение компромиссного решения, обеспечивающего и восстановление лесов, и сохранение среднего и малого бизнеса, работающего в этой сфере. Только как этой цели достичь?
Возможные решения проблемы
Эксперты считают, что нужно не вводить запрет экспорта, а обеспечить более тщательный, чем сейчас, контроль незаконной вырубки новых участков леса, проверку состояния формально заявленных участков с целью выявления реального положения дел и соответствия этих участков условиям вырубки, определенных законодательством. Нужно найти эффективные пути решения главной проблемы – восстановления лесов в должном объеме. Арендаторов следует мотивировать к более активному лесовосстановлению. Нарушителей контрактных условий необходимо строго наказывать, выдачу новых разрешений строго контролировать, а лесопользователи, улучшающие состояние арендованных участков, должны получать от властей дополнительные преференции. В связи с этим эксперты предлагают увеличить срок аренды лесных площадей с 49 до 100 лет, так как увеличение горизонта планирования позволит сделать уход за молодняком более целесообразным. Серьезное упущение в законодательстве – отсутствие личной ответственности за опустошительные рубки. Конечно, усиление контроля потребует увеличения штата сотрудников лесного надзора, но это, по крайней мере, создание рабочих мест, а не их сокращение.
В числе перспективных предложений борьбе с незаконными рубками усиление орбитального мониторинга лесной поверхности, широкое использование новых геоинформационных сервисов. Такие программные решения есть в Роскосмосе, некоторые из них уже опробованы и применяются в качестве пилотных проектов в ряде регионов. По мнению экспертов, их использование может серьезно помочь в борьбе с «черными лесорубами».
Возможно, более мягким в сравнении с полным запретом экспорта вариантом регулирования ситуации будет усиление контроля деятельности экспортеров необработанных лесоматериалов. Надо наладить четкое отслеживание цепочки поставок древесины от места заготовки до конечного покупателя. Уже сейчас предлагается выполнить проверку всех текущих договоров аренды на предмет законности их заключения.
Ни в одной стране мира не запрещают экспорт круглого леса. Вывоз кругляка не является признаком неразвитости рынка, круглый лес – полноценный экспортный продукт. Необработанная древесина всегда будет пользоваться спросом.
Вера Никольская,
директор по исследованиям агентства ABARUS Market Research
