Рослеспрофсоюз в Архангельской области
История СССР связана с профсоюзным движением. А большинство работников современных предприятий и организаций лесного комплекса и смежных отраслей смутно представляют деятельность отраслевых профессиональных союзов.
О работе профсоюзных организаций сегодня рассказал председатель Архангельской областной организации Рослеспрофсоюза Алексей Костин.
– Алексей Николаевич, расскажите, пожалуйста, немного об истории создания возглавляемой вами региональной организации и ее сегодняшних задачах и успехах.
– Наша организация представляет собой региональное отделение Профсоюза работников лесных отраслей Российской Федерации. Рослесрофсоюз – это общественная некоммерческая организация, добровольное объединение работников лесной, целлюлозно-бумажной, деревообрабатывающей, мебельной промышленности, лесного хозяйства, смежных отраслей, профильных учебных заведений для защиты своих социально-трудовых прав и интересов. История общероссийского профсоюза работников лесных отраслей началась в 1905 году, а в 1990 году, когда в Ленинграде прошел Первый съезд современного профсоюза работников лесных отраслей, сформировались действующие и поныне структура и руководящие органы.
Сегодня Рослеспрофсоюз входит в Международный профсоюз работников строительства и деревообработки BWI. Профсоюз лесных отраслей стран СНГ. Поддерживает рабочие отношения с коллегами из Белоруссии и Кыргызстана. В Белоруссии сегодня наиболее развитое профсоюзное движение, охватывающее 96–97% работников, может быть, потому, что в этой стране разумная власть. Как правило, на предприятиях республики председатель первичной профсоюзной организации является заместителем руководителя «по политической части». Рослеспрофсоюз действует более чем в 60 субъектах Российской Федерации, в которых созданы территориальные организации, то есть является общероссийским по всем нормативным документам (охватывает более 50% субъектов). В его структуре свыше 1000 первичных профсоюзных организаций, действующих на предприятиях, в организациях и учреждениях лесопромышленного комплекса и лесного хозяйства России.
Наиболее активные и сильные члены Рослеспрофсоюза – это территориальные организации в многолесных регионах, где сконцентрированы высокотехнологичные и высокодоходные предприятия целлюлозно-бумажного сектора, среди них Иркутская, Вологодская, Ленинградская области, Республики Коми, Карелия, Пермский край и Архангельская область.
В Архангельской губернии прообразом профсоюза стали нелегальные стачечные комитеты, заводские комиссии лесопильных заводов и бирж. После издания 4 марта 1906 года Временных правил о профсоюзах эти организации легализовались, и уже в апреле 1906 года в канцелярии губернатора был зафиксирован первый профсоюз уезда: Общество рабочих онежских заводов, что в 200 км от Архангельска, объединившее 207 человек.
В мае 1906 года организовались и архангельские лесопильщики рабочих микрорайонов Соломбалы и Маймаксы – всего 320 человек. На начало 2019 года, по официальным данным, наша областная профорганизация объединяла 6800 членов в 46 первичных организациях, тогда как в лесной отрасли региона согласно статистике заняты 26–27 тыс. человек, а в лесном бизнесе 700–750 игроков. То есть в профорганизации состоят не более 30% работников отрасли, что соответствует данным Федерации независимых профсоюзов России о среднем охвате профсоюзным членством в стране.
В советские времена почти 98% работников всех предприятий состояли в профсоюзе, в Архангельской области число членов объединения превышало 170 тыс. человек, в аппарате областного комитета было до 70 освобожденных работников. А сейчас всего 2,5 штатные единицы… Вывод очевиден.
Все действующие областные первичные профсоюзные организации по профессиональному признаку составляют пять групп.
Первая – «первички» на предприятиях целлюлозно-бумажной промышленности, действующие на Архангельском ЦБК (г. Новодвинск) и Котласском ЦБК (Филиал Группы «Илим» в г. Коряжма). Они самые крупные – 1800 и 3600 членов соответственно, самые организованные и боевые, прошедшие период приватизации и передела лесного рынка области, но сохранившие авторитет в трудовых коллективах и независимость от работодателей-собственников.
Вторая – «первички» в области лесозаготовки. На сегодня это самая сложная группа. Механизация и повышение производительности труда и, как следствие, рост заработной платы, серьезные вложения работодателей в культуру труда и улучшения социально-бытовых условий привели к ликвидации профсоюзных организаций. Если все хорошо, и зарплата, и «культурка», то зачем профсоюз? И так получаем больше, чем могли представить 15–20 лет назад – так рассуждают большинство работников ЛПХ. Но, к счастью, в нашей структуре есть три первичные организации, продолжающие активную деятельность: в Усть-Покшеньгском леспромхозе, компаниях «Карпогорылес» и «Шалакушалес». Эти предприятия относятся к группе компаний ООО ПКП «Титан», с руководством которого выстроены рабочие взаимоотношения.
Третья группа – профсоюзные организации на предприятиях деревообработки, в числе которых Онежский ЛДК (Segezha Group), АЛДК-3 (филиал ЗАО «Лесозавод 25»), Архангельский фанерный завод.
Четвертая – профсоюзные организации системы лесного хозяйства: Рослесинфорга, лесничеств и Единого лесопожарного центра. Пятая – профсоюзные организации структур, напрямую не связанных с лесом, однако мы традиционно считаем их своими. Это профильные учебные заведения, например, колледж императора Петра I в составе САФУ, Плесецкий торговый техникум, Соломбальский машиностроительный завод (холдинг «Подъемные машины»).
Самый трудный период для профсоюзных организаций был в середине 1990-х годов, когда российские профсоюзы как правопреемники советских профсоюзов должны были отстоять право на существование в очень сложных и криминогенных условиях раздела собственности. Выстояли.
В 2003–2008 годах происходил передел в лесной отрасли Архангельской области. Тогда были и противостояние, и непонимание, и конфликты.
В то же время с середины 1990-х до середины «нулевых» было время полноправного социального партнерства профсоюза и объединения работодателей лесной отрасли Архангельской области – межотраслевой ассоциации «Промышленники Поморья». Ассоциация была основана в 1999 году, ее учредителями стали Архангельский ЦБК, Соломбальский ЛДК и Онежский ЛДК − три крупнейших лесопромышленных предприятия региона. Пожалуй, самую активную роль на начальном этапе становления ассоциации сыграл тогдашний генеральный директор Соломбальского ЛДК Евгений Драчёв, это была его идея − объединить крупнейшие предприятия региона для решения общих задач отрасли. Огромную работу проделал Виктор Губин, директор компании «Архконсалт», которая все эти годы фактически выполняла функции исполнительной дирекции ассоциации. Лесной профсоюз с благодарностью вспоминает трагически погибшего Юрия Медуницына и его деятельность на посту руководителя ассоциации.
В Архангельской области входящие в ассоциацию «Промышленники Поморья» лесопромышленные предприятия заготавливали около 50% древесины, производили более 60% пиломатериалов, около 40% целлюлозы, 60% картона, 30% бумаги. Кроме «лесников», членами ассоциации были и не относящиеся к лесопромышленному комплексу предприятия: Северо-Онежский бокситовый рудник, Соломбальский машзавод, «Ингосстрах», OOO «Автотранспортный комбинат».
Вошедшие в ассоциацию предприятия выработали общие принципы взаимоотношений, принципы ведения цивилизованного бизнеса. За пять лет существования «Промышленников Поморья» между ними не произошло ни одного конфликта, не было ни одного инцидента с переделом делянок, как в других регионах. Ассоциация сдерживала корпоративные конфликты в области.
К счастью, сейчас время противостояния ушло. И теперь работодатели и профсоюзы прекрасно понимают, что стучанием касками на Горбатом мосту, митингами, шествиями и массовыми акциями никаких результатов на предприятии добиться нельзя. Единственный приемлемый и разумный способ – это переговоры.
– С какими структурами приходится вести переговоры? Как выстраиваете отношения с работодателями, государственными органами?
– Переговорный процесс наиболее результативен в производственной, коммерческой сфере.
Некоторые предприятия и руководители идут на диалог, несмотря на относительно небольшие первичные профсоюзные ячейки, считают профсоюз значимой структурой для работников, понимают, что при взаимодействии с профсоюзом можно решить определенный блок социально-трудовых проблем.
Прежде всего это филиал группы «Илим» в г. Коряжма. Там самая крупная первичная организация в области: около 3600 человек. И сегодня на предприятии самый содержательный коллективный договор. Как правило, коллективный договор заключается на три года, но в Коряжме в него вносится до 70–80 дополнений ежегодно. По законодательству каждый следующий коллективный договор не может ухудшать условия, закрепленные предыдущим. Так можно проследить, как профсоюз постепенно улучшает условия для работников филиала.
На недавно прошедшей отчетно-выборной профсоюзной конференции представители работодателя Архангельского ЦБК заявили о готовности к сотрудничеству с профсоюзом и планированию совместной деятельности на ближайший период.
На Соломбальском машиностроительном заводе сейчас, в сложное для предприятия время, социально-ориентированный директор обеспечивает занятость работников, довольно высокий уровень заработной платы и готов к ведению переговоров по заключению коллективного договора, о чем и заявил на отчетно-выборном профсоюзном собрании.
Налажено сотрудничество и с руководителями группы компаний «Титан», Онежского ЛДК и Архангельского фанерного завода.
Но, надо признать, что не везде так гладко. С крупнейшим арендатором лесных участков и работодателем в лесной отрасли области – группой компаний «УЛК» нет никакого диалога по части профсоюза.
Печальным примером недавнего времени является Соломбальский лесопильно-деревообрабатывающий комбинат – крупнейшее предприятие, продвигавшее в мире бренд «соломбальская доска». Его выкупила ГК «УЛК», а через год комбинат прекратил существование и 860 человек потеряли работу. Прекратила деятельность и одна из крупнейших «лесных» профсоюзных организаций. На традиционной предмайской встрече с профсоюзами я дважды задавал вопрос губернатору области: «Вы с новым собственником обещали развивать предприятие и сохранить рабочие места. Теперь там все разрушено и участок готовится для передачи городу для строительства жилья. Зачем было давать такие обещания?» В ответ я услышал о невозможности вмешательства в частный бизнес. Но административный ресурс и меры государственного воздействия никто не отменял. Государство ведь нужно не только для того, чтобы тянуть «социалку», здравоохранение, образование и культуру, но и для того, чтобы удерживать бизнес в социальных рамках. Словом, диалог с производственниками, где лучше, где хуже, в основном идет.
Когда мы обращаемся в органы государственной власти, выстроенная государственная структура зачастую не позволяет нам на уровне территории или лесничества области решить вопрос, связанный, например, с федеральным финансированием. И, когда переговоры заходят в тупик, иногда просто надо вывести людей на улицы, показать сплоченность и силу коллективных действий в борьбе за права работников.
И я, и многие мои коллеги убеждены, что сегодня федеральная власть реагирует на чаяния, беды и сложности работников в зависимости от того, сколько людей вышли на улицу, это критерий того, что в отрасли, регионе, профсообществе ситуация нестабильная и неспокойная.
На опыте работы Рослеспрофсоюза мы убедились, что письма и обращения через СМИ, на прямую линию и подобные не доносят нашу точку зрения до тех, кто принимает решения. Все же мы ведем переговоры, выстраиваем диалог, порой с трудом, поскольку в большинстве наших первичных профсоюзных организаций, к сожалению, в последние десятилетия средний уровень членства работников в областном Рослеспрофсоюзе 30–35%.
Тяжело выстраивать взаимоотношения с Министерством природных ресурсов и лесопромышленного комплекса Архангельской области. Я руковожу профсоюзной организацией уже девятый год, за это время сменилось пять министров. Новый министр – это новая команда, новые подходы. После каждой такой смены требуется полгода на притирку и налаживание диалога. Это всегда очень сложно. Кроме того, новые государственные веяния и их восприятие исполнителями на местах затрудняют отношения.
В структуре нашего профсоюза три крупные бюджетные лесохозяйственные структуры. Архангельский филиал Рослесинфорга федерального подчинения, у его есть свои источники дохода за оказание услуг по договорам, там хорошие зарплаты. Там большая первичная организация – 80 членов профсоюза, председатель очень грамотный и активный, он провел собрание, добился, чтобы его включили в федеральную комиссию по коллективному договору ФГБУ «Рослесинфорг». Вместе с директором филиала летал в Москву на переговоры, и все восемь предложенных им пунктов вошли в коллективный договор новой редакции. «Бороться до конца и быть настойчивым!» – рецепт успеха профсоюзного активиста, которым он поделился на пленуме областной организации 6 декабря.
Вторая структура – государственное автономное учреждение Архангельской области «Единый лесопожарный центр», бывшая Северная авиабаза охраны лесов. Его 800 штатных работников разбросаны по области. Это парашютисты-пожарные, рабочие пожарно-химических станций, летчики-наблюдатели и т. д. В непожароопасный сезон они получают 18–19 тыс. руб. в месяц. Как им прожить? Парашютисты-пожарные, которые на пожарах рискуют жизнью, в сезон зарабатывают 30–40 тыс. в месяц, а остальное время существуют на грани выживания.
В профсоюзе пытаются выяснить, почему уже несколько лет в Минприроды РФ без движения и решения остается вопрос обеспечения питанием на тушении пожаров за счет федеральных субвенций, и почему пожарным МЧС и пожарным лесопожарного центра предоставляют разные права по досрочному выходу на пенсию.
Весной 2019 года профсоюзная организация и директор центра заключили коллективный договор, хотя из 800 работников только 60 состоят в первичной организации. В результате согласованы суммированный учет рабочего времени в пожароопасный сезон и организация питания на тушении пожаров.
– Допустим, на предприятии 20% сотрудников, будучи членами профсоюза, отчисляют 1% зарплаты на членские взносы, а остальные сотрудники – нет. Но ведь они тоже пользуются всеми преимущества и улучшениями, которых добивается профсоюзная организация?
– Есть хорошее русское слово «халявщики», так вот это они. В наших федеральных законах прописана очень гибкая и очень хитрая система, по которой коллективный договор распространяется на всех работников.
Инициатором переговоров по договору выступает профсоюз, а распространяется он на всех. Самый наглядный пример в нашей области – Архангельский фанерный завод. Первичная профсоюзная организация насчитывает 250 человек. Коллектив – 1100 человек. В коллективном договоре прописаны хорошие условия: индексация, премия по итогам года, частичная оплата проезда при отпуске, социальная помощь, оплата санаторно-курортного лечения, компенсация стоимости детских путевок и прочее. Профсоюз шел к этому девять лет! Девять! Три колдоговорных цикла, постепенно, через тернии, через аргументы работодателя о прибыли, курсе доллара и производительности труда.
И никто не помнит, что за полгода до окончания колдоговора профсоюз инициирует сбор предложений, формулирует их, ищет аргументы, три месяца ведет переговоры. А на той стороне грамотные юристы, экономисты, технологи, кадровики, у которых ох как непросто отстаивать свои позицию. Но ведь получается же! А 75% коллектива просто отсиживаются… Это однозначно халявщики. Я не боюсь этого слова, оно все чаще и чаще в последнее время используется в профсоюзной среде. Это люди без гражданской позиции, не сформировавшие мнение по принципиально важным вопросам. И профсоюз не может сформировать за человека мнение или позицию, может только показать на примерах, бездействием или действием: когда развалится профсоюз, упадут зарплаты, тогда халявщики о нем вспомнят. Мы чего-то добились, доказали личным примером.
Но пока халявщиков переубедить невозможно. У них стиль жизни такой, он проявляется во всем: в отношении к выборам, участию в пикетах и митингах, других публичных проявлениях гражданской позиции. Этим людям даже сложно подписать петицию в интернете, просто нажать две кнопки на компьютере, они считают, что кто-то это сделает за них.
– Вы сказали, что на учете в областной организации состоят первичные организации учебных заведений. Какова специфика профсоюзной работы с ними?
– Основная сложность здесь в том, что на сотрудников учебных заведений распространяются два отраслевых соглашения, два вида положений об оплате труда. В комиссию по аттестации и переаттестации педагогических кадров от нашего профсоюз входит непрофильный человек, который не полностью знает всю образовательную «кухню». Вот, например, в Плесецком торговом техникуме в первичной профсоюзной организации 13 из 100 работников. Они принципиально сохраняют членство в лесном профсоюзе.
– Сейчас в лесном комплексе России очень много предприятий малого бизнеса с короткой историей. В них нет первичных профсоюзных организаций. Если работники такого предприятия захотят «под крыло» вашего профсоюза, что они должны сделать?
– Есть три пути. Первый – это инициатива снизу, отражающая потребности работников. Но, как показывает опыт, они должны быть либо сильно обижены, либо хорошо подготовлены.
Второй путь – административный, когда это делается по нашей инициативе, но при поддержке директора.
Третий путь связан с определенной ситуацией, с конфликтом. Нашим уставом предусмотрено, что работники вступают в профсоюз, а когда их становится трое, есть основание устроить собрание и создать первичную профсоюзную организацию, все решения оформить под протокол. После этого созданная организация встает на профсоюзный учет, обслуживается в вышестоящей организации (в нашем случае – областной) и информирует работодателя. Когда работодатель получает уведомление о создании первичной профсоюзной организации, он обязан выполнять ряд требований, включая бесплатное взимание и перечисление членских профсоюзных взносов. Законодательством четко установлено, что работодатель не вправе препятствовать деятельности профсоюзов.
Вот пример создания профсоюзной организации. Есть в Архангельске ЗАО «Арктик-Консалтинг-Сервис», работает на причалах и складах бывшего Соломбальского ЛДК по отгрузке генеральных грузов на Север. Коллектив преимущественно из бывших работников цеха погрузки СЛДК, который, кстати, я возглавлял в 2002–2008 годах.
В один не прекрасный день руководство стало заставлять работников выполнять работы, не оговоренные в трудовом договоре и, в нарушение инструкций по ОТ и ТБ, поднимать на кранах грузоподъемностью 7,5 т грузы по 10–12 т, машинистов портальных кранов – ремонтировать электрооборудование, они отказались. Стали привлекать к работе без соблюдения графика сменности – они возмутились.
К нам в областной комитет пришли пять человек, провели собрание, оформили заявления и написали протокол и создали первичную профсоюзную организацию.
Два года мы пытались найти взаимопонимание с директором предприятия. Но с председателем первичной профсоюзной организации он разговаривал только матом. Была даже устроена провокация – попытка обвинить председателя первичной организации в краже. Устроили внеплановую переаттестацию работников, конечно, ее прошли все, кроме членов профсоюза и председателя первичной профсоюзной организации.
Областной профсоюз выиграл три суда из четырех, восстановил председателя «первички» после незаконного увольнения с выплатой всех причитающихся сумм. Отказ в профобучении председателя – машиниста крана признали необоснованным. Потом он нашел другую работу – просто устал, по сути, в одиночку бороться с директором, с обстоятельствами.
Это наглядный пример того, как создаются первичные профсоюзные организации и как они разваливаются. Так происходит довольно часто.
– А представители руководства предприятия могут стать членами профсоюза?
– Разумеется. Уставом Рослеспрофсоюза не предусмотрено никаких ограничений по статусу работника. Сейчас директора предприятий чаще всего такие же наемные работники, приглашенные собственниками для ведения бизнеса. И их защищает в принципе только добрая воля владельца предприятия.
Но руководителей удерживают от вступления в профсоюз два соображения. Во-первых, материальное, финансовое, все-таки обязательным условием членства, помимо соблюдения устава, является уплата членского взноса в размере 1% от начисленной заработной платы. Во-вторых, позиция работодателя, владельца бизнеса.
Сегодня в нашем областном профсоюзе директоров нет. Инженерно-технические работники есть, но их немного, как и в организациях на предприятиях. В основном члены профсоюза представители рабочих профессий и специальностей, в основном не самых высокооплачиваемых категорий.
– Алексей Николаевич, а какой у Рослеспрофсоюза сейчас самый большой проект?
– Сейчас самая больная для нас тема – лесное хозяйство. За последние 10–12 лет в каждом субъекте Российской Федерации создана своя система управления лесным хозяйством: министерства, департаменты, отделы, а в подчинении – лесничества, лесхозы и другие структуры…
Это категорически неправильно. Каждый апрель Рослеспрофсоюз совместно с Рослесхозом подводит итоги выполнения Отраслевого соглашения по лесному хозяйству РФ и говорит, что должен быть единый подход к управлению лесами. А нам отвечают, что ничего не могут сделать.
В структуре управления лесами Архангельской области сейчас есть государственные казенные учреждения. У нас в регионе 28 лесничеств и один национальный парк. Более 800 работников, из которых около трехсот – члены профсоюза. Заработная плата работников от 18 до 27 тыс. руб., хотя они работают в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях! Профсоюз прежде всего контролирует уровень заработной платы.
А площади? А ответственность? Мы иногда шутим, что лесничий, чтобы обойти контролируемую территорию, 1 сентября уходит на обход, а 31 августа следующего года возвращается, и то не все успевает осмотреть. Добавим сюда все неудобства, связанные с проживанием на удаленных территориях.
Терпеть все это мы больше не могли, и 3 сентября 2019 года Рослеспрофсоюз объявил кампанию «За достойный труд в лесном хозяйстве». Кампания будет носить бессрочный характер: до полного решения ключевых проблем работников лесного хозяйства, при активной работе на местах, с привлечением СМИ, родственных профсоюзов, включая международные.
Наши цели ясны и понятны. Если коротко, то это достойная заработная плата, доведение размера гарантированной части заработной платы работников лесного хозяйства до уровня не менее 70%, достойные условия труда, эффективное социальное партнерство, соблюдение всех условий отраслевых соглашений (федерального, региональных) по лесному хозяйству, а также условий коллективных договоров во всех субъектах РФ; справедливое пенсионное обеспечение, развитие кадрового потенциала.
Сейчас средняя зарплата в отрасли в Архангельской области около 47 тыс. руб. – не сравнить с 18–27 тыс., как раньше. Даже работникам культуры, традиционно считающимся низкооплачиваемыми, подняли зарплату до 35–37 тыс. руб., то есть на сегодня лесники оказались на самом дне.
К чести нашего министерства, за последние два года мы провели уже пять консультаций по этому вопросу. Не собираюсь хвалить, но с ответственными сотрудниками у нас налажен диалог. В 2019 году министерство повысило зарплату работникам лесного хозяйства на 15%. Конечно, коряво, неправильно объяснив, сначала на 10,4%, потом на 4,6%, но повысило. В лесничествах ключевым категориям сотрудников увеличили оклады в два раза. Сейчас у лесничего оклад 6–7 тыс. рублей.
И в 2020 году в лесничествах планируется повышение зарплаты на 15%. Эти шаги, на пути к результату. Но, надо признать, этого мало. Нам было сказано, что средняя зарплата в лесничествах в 2020 году будет 27–28 тыс. руб. при средней по области выше 46 тыс. руб. Куда это годится?!
Мы просим наших коллег, всех, кого волнует судьба работников лесничеств, принять участие в двух акциях: подписать петицию «За достойный труд в лесном хозяйстве» на ресурсе Change.org и принять участие в сборе «живых» подписей под обращением к президенту РФ.
Конечно, большой надежды на эффективность этого обращения нет. Против пенсионной реформы Архангельская область собрала 60 тыс. подписей, которые, по сути, были выброшены в урну. Но мы все же соберем подписи под обращением в защиту прав и интересов работников лесного хозяйства.
Я убежден, что Архангельская областная организация Рослеспрофсоюза активная, целеустремленная, с перспективой, потому что и работники, и профсоюзные активисты в ней отличаются боевыми качествами: принципиальностью и верой в успех! Вместе мы сильнее!
Беседовал Игорь Григорьев, д-р техн. наук, профессор кафедры «Технология и оборудование лесного комплекса» АГАТУ
