Интервью с Андреем Фроловым, вице-президентом Союза лесопромышленников и лесоэкспортеров России
Вполне возможно, что именно в условиях кризиса и падения цен на нефть у российского лесопромышленного комплекса появился реальный шанс наконец-то стать одним из «приводных ремней роста экономики». Во всяком случае, основания для этого есть: внушительная сырьевая база отрасли, число занятых в ней работников (около 1 млн чел., что сопоставимо с занятыми в нефтяной промышленности), потенциал развития. Сегодня вклад ЛПК в общий объем промышленного производства в несколько раз меньше, чем у нефтяной промышленности, как и производительность труда, а рентабельность в несколько раз ниже. По данным Министерства природных ресурсов, предприятия ЛПК используют лесосечный фонд менее чем на 23%, уровень реализации экономического потенциала отрасли, по различным оценкам, составляет от 7 до 10%.
Одной из причин такого положения дел является то, что нефтегазовый бизнес изначально предполагает серьезные финансовые вложения и привлечение высококвалифицированных кадров, поэтому малый и средний бизнес в этой отрасли практически не прижился. В лесопромышленном же комплексе, особенно в сфере лесозаготовки, традиционно работало множество мелких структур, основной целью которых было сбыть круглый лес за рубеж по демпинговым ценам, не заботясь ни о развитии транспортных ресурсов, ни о восстановлении природных. В результате легкодоступный лес в значительной мере исчерпан, а организация доступа к новым лесным угодьям требует больших затрат.
Изменится ли эта ситуация в новых условиях, можно ли рассчитывать на то, что малый и средний бизнес станет опорой этих изменений, и что нужно сделать для того, чтобы ЛПК занял достойное место в российской экономике, − об этом наш корреспондент беседовал с Андреем Фроловым, вице-президентом Союза лесопромышленников и лесоэкспортеров России.
− Андрей Валерьевич, согласны ли вы с утверждением, что «малый и средний бизнес − основа лесопромышленного комплекса России»?
− Если исходить из определения, данного Правительством РФ этим видам бизнеса, то утверждение частично верно для лесозаготовительного сектора, в меньшей степени для лесопиления, деревообработки и деревянного домостроения. А если принять во внимание, что лесозаготовка − это сырьевое обеспечение всех остальных подотраслей, то, конечно, можно с этим определением согласиться.
− По вашему мнению, труднее (или легче) этим категориям бизнеса пережить сегодняшнюю кризисную ситуацию по сравнению с крупными предприятиями?
− Думаю, что сложнее. В первую очередь потому, что на сегодняшний день небольшим компаниям значительно труднее кредитоваться в банке, создавать межсезонные запасы и т.д. Без кредитов выживать значительно проблематичнее, ведь это один из основных источников финансирования лесозаготовительных предприятий наряду с продажей продукции. Что касается продаж, то, как известно, сегодня внешний рынок для России практически закрыт, по крайней мере он значительно сузился, финансовых поступлений оттуда, естественно, нет. На внутреннем рынке падают цены, соответственно, денег тоже ждать не приходится. В период кризиса 1998 года было проще: экспорт оставался востребованным, объем его не сокращался и за счет разницы курсов валют ситуация была неплохой. Сегодня на это рассчитывать не приходится, так что малые и средние предприятия находятся в зоне повышенного риска по всем показателям.
− А как обстоит дело с кадровым потенциалом? Насколько высок процент увольнений в сфере лесопромышленного комплекса?
− Могу сказать, что, судя по предприятиям − участникам нашего союза и по тем, которые сейчас рассматриваются в Министерстве промышленности и энергетики в качестве системообразующих, существенных сокращений, в отличие от предприятий других отраслей экономики, в ЛПК не наблюдается. В основном компании пытаются не сокращать численность работников, а искать другие пути снижения расходов. В частности, используется перевод вспомогательных производств в самостоятельные организации. Так что пока лесопромышленный комплекс демонстрирует большую устойчивость и стабильность, чем другие отрасли промышленности.
− Что делается для того, чтобы эту устойчивость и стабильность сохранить? Какие антикризисные меры планируется принять в ближайшее время и какие, на ваш взгляд, были бы наиболее эффективными?
− На сегодняшний момент уже больше года функционирует Совет по развитию лесного комплекса при Правительстве РФ под руководством первого заместителя председателя Правительства РФ В.А. Зубкова. На его заседаниях антикризисные меры периодически рассматриваются и обсуждаются, их уже довольно много. При Минпромторге создана комиссия по оказанию помощи системообразующим предприятиям, составлен список, в который попали шесть предприятий ЛПК. В списке Министерства регионального развития около 100 предприятий… Таких списков от разных ведомств насчитывается несколько, но количество предприятий ЛПК в них, разумеется, составляет лишь небольшой процент.
Моя точка зрения сводится к тому, что антикризисные меры должны иметь системный характер и касаться всех, а не только избранных. По этому пути пошли в Финляндии и Канаде − странах, имеющих развитый лесопромышленный комплекс. Например, в качестве одной из таких мер финны сохранили налоговые льготы для лесовладельцев до 2010 года на продажу леса, ведь комплекс нужно обеспечивать сырьем. На это из бюджета, по их подсчетам, уйдет 250 млн евро, но затраты, несомненно, окупятся. Такой системный подход является, на мой взгляд, наиболее эффективным.
Надо сказать, что те поручения, которые даны соответствующим министерствам и ведомствам по результатам заседаний Совета по развитию лесного комплекса и совещаний у В.А. Зубкова, тоже носят в основном системный характер и призваны помочь всем участникам ЛПК. Теперь важно сделать так, чтобы они выполнялись.
Если говорить о предложениях антикризисных мер, разработанных нашим союзом, то они подразделяются на две части. Первая относится к сфере взаимоотношений лесного хозяйства с промышленностью. Мы предлагаем, например, временное изменение арендной платы за леса, отсрочку платежей, оплату по факту заготовки, а не по количеству арендованного леса и многое другое, что решило бы задачу сохранения оборотных средств предприятий. Есть и предложение не повышать величину попенной платы в 2009 году, оставив её на уровне прошлого года, что послужило бы удешевлению стоимости сырья. Вторая часть предложений относится непосредственно к лесопромышленному комплексу. Реально увеличить объем сбыта можно отменой таможенных пошлин. По статистике, за январь−февраль было продано 29% лиственного баланса в сравнении с аналогичным периодом прошлого года, то есть в три раза меньше, и в этом вина не только кризиса, но и пресловутых пошлин. Общий же объем продаж круглого леса сократился на 50%. Соответственно, упали объемы
лесозаготовок. И если не будут приняты конструктивные меры вроде временной отмены таможенных пошлин хотя бы на низкосортную древесину, эта тенденция сохранится и будет развиваться. Вопрос о пошлинах все время обсуждается на разных уровнях, но окончательного решения пока не принято.
Есть на сегодняшний день и определенные, практически выполненные поручения, которые были даны Советом по развитию лесного комплекса, а также определены по итогам совещаний у В.А. Зубкова. Они касаются некоторых технических аспектов, таких как отмена таможенных 14-значных кодов, смягчение требований фитосанитарной службы. Все это должно немного расширить сферу нашего влияния на международном рынке, где, как известно, существует жесткая конкуренция. Мы сократили свой экспорт круглого леса в Японию и Китай, и эту нишу тут же заполнили Индонезия, Канада и другие страны. Куда пойдет наша лесная продукция, после того как закончится кризис? На внутренний рынок? Но, несмотря на разговоры о емкости отечественного рынка, реальность говорит о другом. Обратимся к фактам. В 2007 году было заготовлено 200 млн м3 древесины, а вся потребность российской промышленности составляет не более 100 млн м3. Такова объективная емкость. Исходя из уровня доходов населения и нормативов потребления на человека, можно сделать вывод, что существенно увеличить внутренний рынок (за исключением некоторых видов целлюлозно-бумажной продукции) не получится. Это означает, что лесопромышленный комплекс должен развиваться, создавая импортозамещающие производства, такие как ЦБП и плитные фабрики, и заново завоевывать позиции на внешнем рынке. Но для этого нужно сначала провести существенную модернизацию действующих производств и научиться вкладывать деньги в развитие новых технологий и новой продукции (как это делают, кстати, сейчас финны даже в условиях кризиса).
Вопрос в том, за счет чего модернизировать производство. Источников финансирования нет. Силами одних только лесопромышленников этот вопрос не решить − необходима помощь государства.
И здесь мне хочется подчеркнуть, что в этой ситуации было бы очень полезно проанализировать опыт и действия правительств и бизнес-сообществ стран, которые сегодня являются лидерами в лесопромышленной отрасли: Скандинавских стран в 50–60‑х годах прошлого века, США в 80‑х. Проанализировать и воспользоваться.
Беседовала Регина БУДАРИНА
