«К 2024 году будет засаживаться более миллиона гектаров»

Почему это неправильная и невыполнимая задача

В интервью газете «Известия» руководитель Рослесхоза И. В. Советников объявил, что Рослесхоз будет стремиться к радикальному увеличению площади искусственного лесовосстановления в ближайшие три года. «В большинстве случаев следует выполнять искусственное лесовосстановление», по его словам. «Перед нами стоит амбициозная цель – довести до 100% площадь искусственного восстановления, то есть высаживать столько же леса, сколько вырубается. К 2024 году будет засаживаться более миллиона гектаров», – сказал чиновник.

Задача эта наверняка будет широко освещена и получит большую общественную поддержку. Но в реальности она, во-первых, невыполнима, а, во-вторых, неправильна, вредна как для лесов, так и для развития лесного хозяйства.

Невыполнима потому, что для ежегодной посадки леса с 2024 года на площади более миллиона гектаров нужно увеличить масштабы искусственного лесовосстановления за три года больше чем в пять раз по сравнению с нынешним уровнем (в 2020 году – 194 тыс. га). Пропорционально (тоже больше чем в пять раз) придется увеличить заготовку семян лесных деревьев, площади лесных питомников, количество людей и техники, занятых на лесокультурных работах, и количество организующих их лесных специалистов, ну и, конечно же, количество соответствующих бумаг и контролеров, составляющих суть нынешней системы государственного управления лесами. Единственное, что из этого перечня представляется выполнимым – это рост количества бумаг и контролеров. Все остальное невозможно. Большому числу новых специалистов взяться просто неоткуда – система подготовки профессиональных кадров для лесной отрасли почти разрушена, и даже те, кого все еще выпускают лесные университеты и техникумы, неохотно идут работать в едва живую и катастрофически нищую отрасль. Даже если экстренно создать условия, для того чтобы молодые специалисты валом повалили в лесное хозяйство, первые три года у них уйдут на получение первоначального практического опыта и приведение теоретических познаний в соответствие с реальностью. Семена придется заготавливать на лесосеках, поскольку лесосеменные плантации, и без того быстро приходящие в упадок, за такой срок нарастить просто невозможно, для этого нужно лет пятнадцать – двадцать, даже если интенсивно взяться за дело прямо сейчас (а на лесосеках проблематично заготавливать ежегодно вшестеро больше качественных семян). Чтобы привлечь к этой работе большое количество новых людей, им надо платить достойную зарплату, а на это у государства хронически не хватает денег (их мало даже для старых и опытных). Создание лесных питомников – дело не быстрое, а если это тепличные комплексы для выращивания сеянцев с закрытой корневой системой, то еще и очень дорогое.

Так что шансов на реализацию всего этого в течение трех лет нет никаких, разве что на бумаге, без какой-либо связи с реальностью.

Но эта задача еще и вредна для лесов, лесного хозяйства и российского лесного комплекса в целом. Во-первых, искусственное лесовосстановление имеет какой-то смысл и может привести к значимым результатам только в сочетании с последующими элементами цикла лесовыращивания, прежде всего рубками ухода в молодняках (осветлениями и особенно прочистками, которые завершают формирование молодых лесов нужного состава и оптимальной густоты). Без этого вида ухода, который проводится в основном в период от пяти-семи до 15–20 лет с года посадки, в абсолютном большинстве случаев все высаженные сеянцы и саженцы гибнут или критически отстают в росте, а вырубки зарастают почти тем же, чем они заросли бы сами собой, без всякого лесовосстановления. У нас и сейчас, при нынешних площадях посадки леса, площади рубок ухода в молодняках в разы отстают от потребности, а площадь качественных рубок ухода – в десятки и сотни раз; и, чем масштабнее будет площадь посадок, тем больше будет этот разрыв. А без должного последующего ухода посадка леса превращается в простое сеянцевтыкание – красивое с точки зрения пропаганды и очковтирательства, но совершенно бессмысленное в плане сбережения лесов и развития лесного хозяйства.

Во-вторых, лесовосстановление – это прежде всего хозяйственная функция, связанная с выращиванием леса требуемого качества и состава. Обычный лес, с преобладанием так называемых пионерных деревьев – березы, осины и прочих, на любой вырубке быстро возобновляется естественно, причем быстрее, чем человек успевает хоть что-нибудь посадить и вырастить. Поэтому сажать лес имеет смысл или там, где человек планирует в дальнейшем вести какую-то интенсивную лесохозяйственную деятельность, или там, где лес по каким-то причинам не может быстро появиться сам (последнее относится в основном к лесоразведению на ныне безлесных землях, обычно вне земель лесного фонда и вне компетенции Рослесхоза). А львиная доля нынешних сплошных рубок в России приходится на так называемые районы пионерного освоения тайги, как правило, с суровыми почвенно-климатическими условиями, в которых экономически осмысленное лесоводство невозможно, а лесопользование заведомо одноразовое. Сажать лес на огромных площадях, которые через одно-два десятилетия будут гарантированно заброшены, по сути, навечно, совершенно бессмысленно, лучше не мешать природе вернуть леса на опустошенные человеком земли.

В-третьих, лесное хозяйство сейчас не просто нищее, а катастрофически нищее: например, даже для минимально приемлемого исполнения всех переданных им федеральных лесных полномочий в целом по стране регионам нужно по меньшей мере втрое больше денег, чем они получают сейчас. Не хватает даже на первоочередные нужды, в том числе полноценную охрану всех лесов от пожаров, тушение пожаров на самых ранних стадиях, уход за уже созданными лесными культурами (ранее искусственно восстановленными лесами) и многое другое. Радикальный рост затрат на посадку леса только увеличит нехватку денег на охрану лесов или, в лучшем случае, сохранение нынешнего уровня лесной нищеты. А это автоматически приведет к тому, что ежегодные потери лесов будут в разы превышать площадь лесовосстановления (в России леса гибнут от лесных пожаров в среднем на 3–4 млн га в год, а после таких пожаров, как в 2021 году, гибель лесов от огня может превысить 5–6 млн га). Нормальная организация системы охраны лесов от огня и полноценное ее финансирование могут сократить эти потери в разы, но если приоритетом в работе Рослесхоза станут посадки, то с надеждами на борьбу с пожарами придется расстаться. 

Текст
Алексей Ярошенко, руководитель лесного отдела Гринпис