ЛПК 4.0

SmartForest: форум по цифровизации

8 декабря 2023 года в Санкт-Петербурге прошел Первый федеральный форум по цифровизации и информационным технологиям в лесопромышленном комплексе, организованный компанией ComNews Conferences, – SmartForest.

Уже из названия мероприятия следовало, что его аудитория будет неоднородной. Схематично, с одной стороны, лесопромышленники, которые хотят что-то автоматизировать, но не знают как, а с другой – «айтишники», способные автоматизировать что угодно, но не знающие, зачем. Столкновение этих миров наглядно проиллюстрировал директор по информационным технологиям группы компаний «Вологодские лесопромышленники» Анатолий Насонов, комментируя ситуацию с цифровыми системами учета круглого леса: «Приходит ко мне продавец и говорит, что они хорошо умеют оцифровывать сортиментовозы. Хорошо. А как вы сфотографируете лес, спрашиваю? В прицепе понятно, а в грузовике как? Вы же, отвечает, раскатаете, мы снимем. То есть про экономику они не думают».

Ввиду разнородности слушателей от спикеров требовалось умение объяснять сложные вещи без использования специальных терминов. К сожалению, не все выступающие делали поправки на аудиторию, а зачитывали стандартную презентацию, но в основном доклады касались конкретных вопросов, понятных без перевода.

Зачем мы здесь?

Модератор пленарной сессии главный редактор изданий группы компаний ComNews Леонид Коник пояснил, какому кругу вопросов посвящен форум. «Мы пообщались с большим количеством компаний из IT-сектора и услышали почти хоровое пение о том, что они работали со всеми отраслями экономики и только в ЛПК нет почти никаких проектов, потому что это "черный ящик" с низким уровнем цифровизации», – сказал он.

Исполнительный директор технологической практики компании «Технологии доверия» Анастасия Кабаева предложила посмотреть на уровень цифровизации с точки зрения статистики. Во-первых, по средним показателям эффективности использования промышленного оборудования Россия отстает, например, от Швеции больше чем на 15%. Это данные не за последний год, а за десятилетия. Западные компании гораздо раньше начали вкладываться в новые технологии, продукты и организационные изменения. Во-вторых, если в западных компаниях ЛПК цифровизация в приоритете у 75% генеральных директоров, то в России – менее чем у 50%. То есть на повестке дня есть более важные задачи, чем цифровизация.

Руководитель проекта Green Industry Кирилл Веревочкин отметил, что уровень цифровизации в ЛПК существенно различается: «Нельзя говорить за всю отрасль. Пока "Свеза" обучает персонал в виртуальной реальности, где-нибудь в Ленинградской области стоит старая пилорама с трехметровой чугунной рамой, и у нее не то что датчиков, а даже калькулятора нет, и самая технологичная часть этой установки – приводной двигатель».

Другими словами, неравномерность цифровизации ЛПК связана с тем, что большая часть производств работают на устаревшем оборудовании. Если «внизу» нет «умных» датчиков, то «вверху» просто нет информации. Чтобы переоборудовать производства и получить «внизу» приемлемую степень автоматизации, чем подтолкнуть развитие остальных уровней ИТ в компании, нужны очень большие инвестиции. На новых производствах ситуация с цифровизацией гораздо лучше, как считает вице-президент по информационным технологиям группы «Илим» Ирина Пирогова. Неосведомленность ИТ-компаний о ситуации внутри ЛПК она связывает с тем, что представители отрасли не настолько публичны, чтобы часто заявлять о своих успехах.

Цифровизация ЛПК неизбежна, и Анатолий Насонов объяснил почему. Лес – это актив государства, и оно хочет понимать, что сдает лесопромышленникам в аренду, поэтому сейчас пытается провести учет леса и заставляет компании автоматизировать процессы и оборудование.

Кроме внешней мотивации, у компаний есть и внутренняя. Запчастей нет, простои растут, и собственники начинают задумываться, как сократить затраты при помощи цифровизации, смотрят, как ее внедряют другие. Хорошие примеры предлагают зарубежные компании и ближайшие конкуренты. «Но вопрос в том, что отрасль небогатая, она не может позволить себе, как нефтяники и металлурги, огромные вложения, чтобы просто посмотреть, что получится. Если у кого-то что-то сработало, тогда да, можно повторить», – уточнил Анатолий Насонов.

Локомотивами отрасли выступают крупные компании, у которых есть ресурсы и компетенции. Они не только внедряют удачные схемы, но и разрабатывают новые подходы. Глядя на них, остальные лесопромышленники берут на во¬оружение что-то им подходящее. Не все, конечно. Например, кейс «Цифровая "Свеза"» малые и средние компании вряд ли повторят, а вот на таксацию при помощи БПЛА могут и замахнуться.

Интересно посмотреть, что делают крупные игроки ЛПК, причем не на внутреннюю кухню и организацию бизнес-процессов, а на прикладные решения, которые можно применять в других масштабах и в других компаниях.

Цифровизация «Илима»

«Мир меняется, но, к сожалению, не всегда к лучшему, – отметил старший вице-президент по операционной деятельности группы “Илим” Александр Поздняков. – Для нас очень важно быть оперативными, гибкими, принимать качественные управленческие решения, и для этого мы вкладываемся в цифровизацию». Компания «Илим» использует «цифрового двойника», трассировку лесных дорог, цифровой учет древесины и другие технологии.

Применение автоматизированной системы управления иерархическими процессами спикер пояснил на примере варочного котла (напомню, «Илим» – целлюлозно-бумажное предприятие – Прим авт.). Если главным параметром выбирают жесткость целлюлозы, выходящей из котла, то под нее в иерархии выстраиваются и остальные показатели: температура в варочных зонах, расход щелоков и т. д. Работа оборудования контролируется онлайн, когда параметры выходят за установленные границы, специалисты получают SMS-сообщение. Это могут быть как технические данные, так и информация о расходе ресурсов, превышающем нормативы. Показатели динамически меняются местами в иерархии, их ранжирование направлено на решение ключевой задачи – минимизации отклонений в технологическом процессе.

Автоматически управлять в реальном времени – это хорошо, прогнозировать – еще лучше! В реальной жизни изменения в работе варочного котла станут видны минимум через восемь часов, в других процессах эта задержка может превышать 24 часа.

«Цифровой двойник» – это виртуализация технологического процесса с минимальными затратами. Проект позволяет за плюс-минус час проверить самые неожиданные сценарии и гипотезы без вмешательства в производство. «Цифрового двойника» на «Илиме» доводили до идеала больше двух лет, зато теперь компания может определить, насколько позитивно или негативно изменения в техпроцессе сработали как на отдельных этапах производства, так и для технологической цепочки в целом.

Оптимизация касается не только производственного процесса, но и размещения лесосек и трассировки лесных дорог. Расчетная лесосека компании составляет около 15 млн м3, но она расположена не компактно. Комбинатам нужен определенный микст древесины, например, сибирские предприятия используют осину, березу, ель, пихту, кедр, сосну и лиственницу. В разных зонах они растут по-разному. Кроме того, согласно законодательству, «Илим» может вырубать не больше 1/100 территории, на которой оперирует в текущем году. Чтобы обеспечить доступ к древесине, нужно решать проблемы, связанные со строительством дорог и транспортом. Для автоматизации этих расчетов в компании уже третий год используют систему, подбирающую лесосеки таким образом, чтобы минимизировать затраты на транспортировку, строительство новых дорог, мостов и т. п.

В результате «Илим» перешел от планирования дорог к решению стратегических вопросов: как эффективно пользоваться своими ресурсами в перспективе 5–10 лет, а не одного года, какие лесные базы нужно приобрести, чтобы получить максимум с точки зрения породного состава и транспортной доступности для предприятий.

Изменения коснулись и учета древесины, в котором важную роль играет человеческий фактор. Например, определение коэффициента полнодревесности компания хочет переложить на плечи нейросети и уже два года ее «натаскивает». Идет работа над таксацией лесосеки при помощи БПЛА. В отличие от обычной таксации, когда люди вручную пересчитывают деревья на определенной площади и потом экстраполируют результат на большую территорию, автоматизированная таксация учитывает каждое дерево.

«Илим» уже использует БПЛА для ежемесячной проверки на комбинатах остатков леса как в щепе, так и в древесине. Раньше для этого держали штат до 60 контроллеров, а сейчас достаточно двух человек, которые запускают беспилотник. Поначалу погрешность была довольно высокая, около 12%, сейчас, по словам Александра Позднякова, составляет 3%. Кстати, о точности. Инвентаризация леса, прошедшего через Братский комбинат в 2021 году, показала на объеме 7 млн м3 расхождение 5 тыс. м3, то есть 0,07%.

Рассмотрим более подробно примеры цифровизации, от ресурсоемкого «цифрового двойника» до спутниковой связи.

Цифровой двойник

О применении технологии «цифровых двойников» на производстве рассказал вице-президент по лесообеспечению и лесной стратегии группы «Илим» Павел Юрченко. Различают «цифровые двойники» онлайн и офлайн.

«Цифровой двойник» офлайн – это модель конкретного производства или его части, которая описывает физико-химические процессы в виде системы уравнений. Она рассчитывает решение для определенных условий и стремится его оптимизировать, можно сказать, что это инструмент расчета сценариев. Модель содержит большое количество систем уравнений, описывающих физические объекты, не подключена к датчикам и просчитывает любые гипотезы, помогает выявить узкие места и проблемные зоны в техпроцессе.

Задачей может быть достижение каких-то параметров по выпуску продукции, оптимизация денежной маржи, получение максимальной прибыли и т. д. Особенно важны для любых поточных производств балансы. В случае целлюлозно-бумажных комбинатов это балансы сырья, пара, конденсата, электроэнергии, щелоков, воды и т. п. Расчеты позволяют подобрать наиболее подходящие режимы эксплуатации.

«Цифровой двойник» онлайн подключается к системе управления производством. Он получает данные в реальном времени, пересчитывает их в параллельной модели и возвращает в систему управления показатели, которые позволяют оптимально выстроить процесс под текущую задачу. Конечно, для безопасной работы предусмотрен режим, при котором цифровые модели блокируются, чтобы оператор управлял процессами вручную.

По мнению Павла Юрченко, со временем технология «цифровых двойников» будет шире использоваться в ЛПК. Хотя на данный момент иностранные вендоры ушли с рынка, а отечественные работают только с отдельными объектами, но дело дойдет и до больших производств.

Директор по развитию инноваций и руководитель IT-центра SFT Group Виталий Житнюк видит перспективы цифровизации в моделировании технологий получения новых продуктов. На сегодня в России, по его словам, преобладает европейский машиностроительный подход к решению задач: чтобы повысить качество, нужно поменять оборудование. В сложившихся условиях это не самая лучшая рабочая модель.

Сейчас нужно автоматизировать те процессы, которые позволяют быстро и гибко переходить на другие направления и не перенасыщать освоенные. Последнее важно, так как предприятия, выпускающие целлюлозную продукцию, «завернули» свой объем производства на внутренний рынок. Представитель SFT Group считает, что нужно реанимировать отраслевые НИИ, обращаться к инжиниринговым центрам, а представителям разных отраслей объединяться. Например, сегодня в России нет производителя прессового сукна для одежды машин, и это серьезная проблема. Поставки из Китая закроют лишь часть потребности в нем. А помочь может легкая промышленность.

«Нам, производителям бумаги, картона, переработчикам, нужно идти к производителям химии, одежды и так далее. Выстраивать с ними взаимоотношения и создавать цифровую систему», – пояснил Виталий Житнюк.

Таксация с БПЛА

Для учета растущей древесины можно использовать летательные аппараты разных типов. Пермская целлюлозно-бумажная компания (ПЦБК) применяет БПЛА типа «квадрокоптер». Это тот случай, когда практика обогнала теорию, поскольку законодательно можно использовать только «классические» ручные методы таксации, хотя автоматический учет дает более точные данные.

«По сути, мы получаем "цифровой двойник" леса, – объяснил советник генерального директора компании по вопросам лесообеспечения Иван Полынский. – Все говорят о "цифровом двойнике" как о каких-то процессах, но не говорят, что можно определить, чего и сколько растет в лесу. Не секрет, что таксационное описание не соответствует фактическому состоянию лесов, согласно нормативным документам, погрешность может быть значительной. У нас средняя погрешность при определении объема относительно натурного пересчета не больше 4%. Корневого объема, не сортиментного, который заготовлен и впоследствии продан. Мы получаем полную картину древостоя и рельефа на наших участках. Повторюсь, это проверка качества отвода, это не таксация участка и не лесоустройство».

ПЦБК использует для съемки БПЛА DJI Matrice 300 RTK со сканером LiDAR Zenmuse L1 и мультиспектральной камерой Mica Sense Red Edge MX. Лидар – это активный дальномер, направляющий на предметы лазерное излучение частотой 240 тыс. импульсов в секунду и улавливающий отраженный сигнал. Его применяют для получения таксационных характеристик, заявленная точность съемки лидара – 10 см. Мультиспектральная камера накладывает на одно изображение сигналы пяти спектральных диапазонов, за счет чего можно выявить процессы, не видимые человеческим глазом. Камера позволяет определять породу дерева и находить сухостои.

Квадрокоптер летит по маршруту в автоматическом режиме, съемки проходят на высоте 60–150 (в среднем 80) м в случае лидара и 300–350 м мультиспектральной камерой. Работа операторов сведена к минимуму, они запускают аппарат и 30–40 мин ждут его возвращения. За это время квадрокоптер успевает отснять 100–150 га, и аккумулятор разряжается. После подзарядки БПЛА отправляют в следующий полет, и за день средняя площадь съемки составляет 500 га.

Полученные данные обрабатываются с помощью специального ПО и создается компьютерная модель, которая позволяет подсчитать объем древесины растущих деревьев с погрешностью не более 4% (в сравнении с натурной таксацией), определить породный состав, определить количество подроста (для расчета лесовосстановления), мертвые деревья и получить данные о рельефе и гидрографии, что помогает проложить технологическую сеть волока.

В собранные данные крайне сложно внести посторонние поправки, так что пользователи получают объективную картину. Метод позволяет также сократить объем физического труда и исключить влияние человеческого фактора. Для сотрудников снижается вероятность встречи с дикими животными. Автоматизируются исследования лесосек до и после рубки, таксация, структурирование и хранение данных.

Кроме того, использовать лидар дешевле, чем человека. По словам Ивана Полынского, себестоимость таксации составляет около 100 руб./ га. Квадрокоптер с комплектом датчиков обошелся компании примерно в 5 млн руб. и окупился за две лесосеки. Если раньше таксационные описания не совпадали с реальной картиной, что осложняло работу, то теперь ПЦБК полностью использует расчетную лесосеку.

На данный момент законодательство запрещает использовать только результаты БПЛА, их применяют как дополнительный источник данных. Но, по словам спикера, в сентябре 2023 года Россельхоз должен рассмотреть поправки в лесоустроительную инструкцию о применении цифровых методов измерений.

Компьютерное зрение

Измерение круглого леса, пожалуй, наиболее доступный лесопромышленникам вариант автоматизации рабочих процессов. В самом простом случае нужны смартфон и установленное ПО, возможно, ограниченное по функциям, но бесплатное. Их вполне достаточно, чтобы оценить объем древесины в штабеле или на лесовозе. Но удовлетворяет ли точность этого метода? Наверное, да, раз крупные комбинаты строят на его основе системы учета.

Директор по цифровой трансформации Segezha Group Сергей Меркулов объяснил, почему комбинат обратился к фотометрическим методам учета. Процесс заготовки, хранения и движения лесосырья до порога комбината состоит из нескольких этапов. На делянке бортовой компьютер харвестера точно фиксирует, сколько древесины заготовлено. Когда лес поступает на комбинат, его объем можно измерить с помощью дронов, вручную, как угодно, – скорость будет разная, но точность достаточно высокая.

«Но в лесу возникает "серая зона", – обратил внимание спикер. – Склад на делянке обмеряется вручную раз в несколько дней по старой методике, единственным утвержденным в Российской Федерации геометрическим способом – с помощью линейки и коэффициентов полнодревесности по ГОСТу. Оценка, на мой взгляд, весьма приблизительная, особенно когда нижние ярусы штабеля засыпаны снегом или тонут в воде».

Дальше заготовленный лес на делянке загружается манипулятором в лесовоз. ЛесЕГАИС требует, чтобы в электронном сопроводительном документе был указан объем загрузки. Но кто должен его определить? У водителя лесовоза нет таких полномочий. Получается, что нужно двигаться с верхнего склада на нижний, где работает обученный эксперт, и формировать электронный документ там, а не на делянке.

Чтобы нивелировать эту «серую зону» и ликвидировать человеческий фактор, на Segezha Group развернули проект, который отслеживает круглый лес на всем пути складирования. Фотометрический метод позволяет проводить измерения без какой-либо экспертизы – у водителя лесовоза на экране планшета или смартфона есть четкая инструкция.

Как уже упоминалось, ПО не может быть коммерческим средством измерения, поскольку на него согласно законодательству нельзя получить метрологический сертификат. То есть система может работать как дублер эксперта, может обучаться, повышать точность, но для коммерческого учета не годится. Segezha Group рассчитывает получить метрологический сертификат на программно-аппаратный комплекс, тогда он сможет стать средством измерения и в среднесрочной перспективе на большинстве участков заменить человека.

На рынке достаточно предложений подобных систем учета от отечественных разработчиков. Например, компания «Соликамскбумпром» пользуется системой «СканТрек-2100». На комбинате используют две системы учета древесины: стационарную, которая установлена на производственной площадке, и мобильную версию, расположенную на удаленной площадке в 200–300 км от предприятия. Ведущий инженер компании Андрей Суница рассказал, что для оценки точности сканера проверили около 50 машин (раскатали и измерили каждое бревно) – расхождение результатов составило 1–2%. Система автоматически заполняет сопроводительные документы и отправляет данные в ЛесЕГАИС, что особенно радует пользователей. На измерение одной машины теперь уходит примерно три минуты (прежде 15–20 минут). Конечно, есть и ограничения, например, измерение будет корректным только если дорожное полотно чистое.

Связь в лесу

Даже самое современное оборудование не может передать информацию в центр обработки, если нет связи. «Спутниковая группа висит над экватором, а мы живем на Севере, и машины просто не видят спутник. Хорошо, если передача информации происходит раз в сутки. Мы добились, что связь есть два раза в сутки, это прекрасно», – рассказал Анатолий Насонов.

Стабильный прием спутникового сигнала может обеспечить сотовую связь на удаленном объекте, видеонаблюдение, телемедицину (меддопуск сотрудников к опасным работам, удаленный медосмотр водителей), телеметрию для датчиков и транспорта.

Для того чтобы наладить связь с удаленными пунктами, АО «Газпром космические системы» использует собственные спутники, работающие в Ku-диапазоне, которые охватывают всю территорию России и обеспечивают скорость подключения до 20 Мбит/с к абоненту и 1 Мбит/с от абонента. Есть и более скоростное предложение на базе спутника Ямал-601, работающего в Ка-диапазоне. Этот вариант, по словам руководителя проекта «Спутниковый интернет» Юлии Бабкиной, не хуже Starlink Илона Маска и предлагает скорость подключения до 100 Мбит/с к абоненту и 10 Мбит/с от абонента. Но зона покрытия меньше, она включает европейскую часть России, в том числе Калининградскую область, и простирается в направлении Западной Сибири, до Иркутска. Для приема сигнала «на земле» нужны терминалы – спутниковые тарелки, которые можно развернуть своими силами менее чем за час.

Автоматизация сервисного обслуживания

Вернемся из леса на производство и посмотрим, какими еще цифровыми методами можно повысить производительность. По данным директора «КИТ Софит» Михаила Нитишинского, 30% аварий на производстве происходят из-за ошибок персонала (некоторые источники заявляют 80%). Потери крупных предприятий от аварийных простоев (недовыпуск продукции и затраты на устранение последствий) составляют 20–50 млн руб. в год. А неэффективное использование рабочего времени дежурного персонала (30–40%) увеличивает расходы еще на 20–25 млн руб. в год.

Автоматический контроль оборудования, безусловно, вещь полезная, но необходимы машины, оснащенные датчиками, а также инфраструктура, собирающая информацию и контролирующая показания датчиков, и обученный персонал.

Но даже если оборудование не оснащено датчиками, можно организовать контроль за его обслуживанием. Компания предлагает автоматизировать рутинные операции дежурного персонала и повысить надежность оперативного контроля. Решение выглядит так. Все объекты контроля снабжаются радиочастотными метками (RFID), а дежурный персонал – маршрутизаторами, наладонниками. Когда работник, двигаясь по маршруту, подходит к контрольной точке, то прислоняет к метке гаджет, который фиксирует сам факт и время обхода. «Во многих случаях важно уже то, что человек все-таки попал на маршрут, на объект и должен что-то там сделать», – пояснил Михаил Нитишинский.

Дальше в дело вступает автоматизация: на наладоннике открывается технологическая карта, в ней прописано, что нужно сделать: снять числовые показатели, проверить состояние либо что-то еще. Если датчики работают по bluetooth-протоколу, то передача данных происходит в автоматическом режиме. Информация собирается, оцифровывается, анализируется, и формируется отчет.

При форс-мажоре наладонник покажет, что нужно оперативно предпринять. Также можно либо залезть в «библиотеку знаний» за чертежами и схемами, либо сделать фото- или видеофиксацию проблемы и переслать ответственному лицу.

Внедрение системы снижает расходы от аварийных простоев на 25%, затраты на ремонт вышедшего из строя оборудования – на 30%, экономит 30–40% ФОТ сервисной службы и оптимизирует численность дежурного персонала. И главное, по мнению Михаила Нитишинского, повышается результативность сервисных специалистов.

Прогнозы

Что изменилось в ЛПК после 24 февраля 2022 года и чего лесопромышленники ждут от будущего? Поскольку поставки оборудования и запчастей прекратились, а техподдержка остановилась, компании планируют использовать оборудование до последней возможности, по мере сил находя запчасти или изготавливая их самостоятельно. По словам Ирины Пироговой, оптимизма пока нет и импортозамещение не работает. В частности, не удается договориться о поставках технологичного лесозаготовительного оборудования с китайскими производителями, хотя точно известно, что, например, харвестерные «головы» они производят.

Вице-президент по информационным технологиям и автоматизации процессов Segezha Group Игорь Козлов считает, что реализуемые проекты (и по ПО, и по оборудованию) будут работать до последнего, но для новых придется искать отечественные решения либо заменители производства дружественных стран. «Очень хочется увидеть какие-то качественные российские аналоги, но это, скорее всего, не в ближайшие два года. Будем тестировать то, что есть на рынке, как только найдем, на чем с уверенностью можно жить, сразу заменим, но не ранее», – говорит он.

С другой стороны, цифровые риски так же неоднородны, как цифровизация отрасли. Кирилл Веревочкин заметил, что в ЛПК задействованы примерно миллион человек, из них на крупные компании приходится суммарно около 300 тысяч. И если не будет возможности покупать официальные лицензии на продукты, например, Microsoft, то это коснется только крупных, «деньгообразующих», предприятий. Для работы обычных предприятий цифровых рисков нет.

Основным драйвером цифровизации ЛПК спикер видит государство. «Если крупные компании цифровизируют свои бизнес-процессы самостоятельно и в своих интересах, то государство цифровизирует всех просто поголовно, без исключения», – уверен Кирилл Веревочкин. По его мнению, весь государственный учет будет строиться на результатах работы нейросетей. У государства появится достоверная база данных в виде государственного лесного реестра, с 2025 года появится публичная карта лесов России, которая будет доступна всем, как Яндекс-карты, но с информацией о лесничествах. А для предпринимателей учет древесины должен превратиться в одну кнопку «Передать данные в ЛесЕГАИС» внутри их учетной системы.

К сожалению, такая кнопка в продуктах отечественных разработчиков появится не завтра. Анатолий Насонов не видит в России вендоров, которые могут предложить достойные системные решения, скажем, ту же ERP-систему (если упрощенно, стандарт, свод бизнес-правил, которые используются в информационной системе). «Например, компания 1С, которая могла бы разработать подобное ПО, больше заинтересована работать с 200 тысячами розничных точек, нежели с условными 500 представителями ЛПК», – поясняет представитель «Вологодских лесопромышленников».

Сергей Меркулов делает ставку на то, что микросервисы, которые уже успешно работают в Segezha Group, будут объединены в единое цифровое поле, а фотометрия в среднесрочной перспективе станет новым опорным отраслевым методом. В свою очередь, увеличение количества автоматизированных источников данных на всех участках и на производстве позволит накапливать информацию, обрабатывать ее и делать правильные выводы. Тогда компании смогут перейти к data-driven-менеджменту и принимать решения на основе достоверных данных. Сейчас большую часть данных заносит человек, значит, они априори субъективны на входе и уже не так важно, как их обрабатывают дальше.

Бизнес-руководитель проектов Strategy Partners Артем Кузнецов полагает, что компании могут успешно совмещать цифровизацию и освоение новых рынков, особенно в условиях ограничения экспорта. Перспективным направлением спикер считает внутренний рынок деревянного домостроения. Сейчас на нем еще нет ни крупных игроков из ЛПК, ни моделей В2С, работают только модели В2В, когда продукция реализуется крупным дистрибьюторам. И есть потенциал для трансформации бизнес-моделей и цифровизации. 

Текст Роман Иванов
Фото организаторов форума