Кольцо, сделанное из клавиш пианино

Петербургский ювелир Олег Тихомиров известен не только в Северной столице. Его работы неизменно вызывают интерес на европейских выставках. В создании ювелирных украшений он руководствуется триадой: польза, прочность, красота. Призер нескольких профессиональных конкурсов, он всегда искренне удивляется популярности своих ювелирных экспериментов.

− Олег, ваша работа так или иначе всегда была связана с деревом. С чего все началось?

− Я учился в Лесотехнической академии им. С. М. Кирова в Ленинграде. Там были замечательные кафедры: древесиноведения, дендрологии, анатомии растений. Я прекраcно помню, как мы ездили на практические занятия в парки, учились определять породы деревьев. Были задания, когда по спилу надо было установить породу. Позже я работал в Русском музее, где мне довелось изучать одну из ранних работ Степана Эрьзи − скульптуру, которая была сделана, когда он жил в Батуми. Меня поразило то, что он создавал скульптуры из субтропических пород − кебрачо, альгаррабо, урундая − они очень твердые. Я тогда несколько раз носил в Лесотехническую академию на экспертизу кусочек дерева от скульптуры Эрьзи, и подтвердилось, что это именно альгаррабо.

− У вас есть работы с эмалью и с металлами, и с деревом. Очень интересен переход от одного материала к другому…

− Это вообще в русских традициях. Как правило, на Западе все наоборот. Во Франции архитектор может работать в одном стиле 20−30 лет. Если художник находит какую-то узнаваемую технику, он начинает её эксплуатировать во всех работах. В русском ювелирном деле немного иначе. Художники стремятся пробовать новые техники и материалы. Я часто делаю украшения, где дерево сочетается с металлом. По сравнению с металлом дерево − более податливый и пластичный, более «благодарный» материал.

− С какими породами дерева вам больше нравится работать?

− Все мои работы были в основном из дуба, поскольку это материал с богатой фактурой. Орех также довольно плотный и хорошо тонируется. Вообще, для резьбы лучше всего, если волокна древесины короткие, как у яблони, вишни. Также очень удобно работать с эбеновой древесиной.

− А трудно достать у нас эбеновое дерево?

− Да, его очень трудно купить в Петербурге. В советские времена туристы привозили из поездок африканские маски − они были из эбенового дерева. Сейчас маски делаются из крашеной низкосортной древесины. Раньше я искал редкие породы деревьев в магазинах, где продают паркет. Но проблема в том, что надо покупать сразу квадратный метр. Есть ещё более оригинальные способы достать материал для ювелирных изделий. Из эбенового дерева раньше делали клавиши пианино, сейчас, к сожалению, его древесину уже не используют. Последний раз я купил эбеновое дерево у знакомых в Финляндии − они ездили преподавать ювелирное искусство в Африку и сделали там солидные запасы.

− То есть это удача?

− Да, в Петербурге для ювелира это удача и счастье. Как-то пытался купить эбеновое дерево в Италии, но не получилось. В Италии, например, есть специальные магазины, где можно приобрести древесину для работы, но там, к сожалению, весь ассортимент ограничивается орехом и фруктовыми породами. В лучшем случае можно найти кипарис. В нашем городе таких магазинов нет. В Европе этот бизнес более развит: можно заказать нужный товар по почте, расплатиться электронными деньгами…

− Сколько времени уходит на создание одного украшения?

− Я делаю разные украшения. Есть очень сложные, которые надо делать несколько недель или месяц, есть простые − на них уходит несколько дней. Для создания оклада иконы, например, может потребоваться и год. Но долго работать над одной вещью художнику психологически тяжело.

− Это ваше увлечение или занятие, которое приносит доход?

− Как ни странно, это приносит доход. Но каждый раз, когда мое изделие покупают, меня это искренне удивляет. Часто первый вопрос, который задают мне покупатели: «Не развалится ли украшение?» Могу сразу успокоить: с ювелирными изделиями из дерева ничего не случится.

− Не жалко с ними расставаться?

− Совершенно не жалко. Это неправильный подход. Произведениями надо делиться. Для меня это всего лишь эксперимент, а не детище.

− А кто чаще покупает ваши украшения − мужчины или женщины?

− Мужчины покупают мало. У нас, к сожалению, культура мужских украшений не развита. Необходимо время, чтобы сформировался интерес к такого рода изделиям.

− Вам приходилось что-то делать на заказ по чужим эскизам?

− Нет, для меня это неприемлемо. Человек, как правило, не представляет себе технологию изготовления ювелирного украшения. Триада «польза, прочность, красота» на все 100 % подходит и к ювелирному делу. При изготовлении украшения нужно понять, какая толщина должна быть у древесины или металла, найти центр тяжести, рассчитать нагрузки на элемент и многое другое. Ювелирное украшение − это сложная конструкция. Придумать можно все что угодно, но если серьга плохо висит, а кольцо проворачивается на пальце − это значит, что какие-то параметры неверно рассчитаны.

− А как же концептуальное искусство?

− В Европе художники увлекаются концептами, а в итоге получаются вещи, которые невозможно носить. Они просто нефункциональны. Детали могут зацепиться за одежду, сломаться. Это коллекционные и галерейные вещи. Лучше, когда красота функциональна.

Оксана КУРОЧКИНА