Удастся ли навести порядок в лесах России?
Процесс «ФЛЕГ» (FLEGT — Forest law enforcement, governance and trade) — межправительственная программа, которая реализуется по инициативе заинтересованных стран в целях укрепления системы управления в лесном секторе. Основной задачей процесса «ФЛЕГ» является совместная борьба государств с незаконными лесозаготовками, нелегальной торговлей древесиной и коррупцией в сфере ЛПК. О том, как лесопромышленный комплекс России участвует в этом процессе, корреспонденту «ЛесПромИнформа» рассказал Дмитрий Чуйко, директор по взаимодействию с органами государственной и муниципальной власти компании «Илим Палп», сопредседатель Координационного совета по вопросам взаимодействия Государственной лесной службы МПР и лесопромышленного комплекса России, эксперт Комитета по природопользованию Государственной думы РФ.
— Дмитрий Дмитриевич, вы принимали участие в международной министерской конференции «Переговорный процесс стран Европы и Северной Азии по проблемам правоприменения и управления в лесном секторе» в ноябре прошлого года. Тогда была принята декларация, определены основные направления работы. Чего удалось достичь за прошедший год?
— Прежде всего, был разработан перечень мероприятий, связанных с реализацией решений, принятых на международной конференции. Они утверждены Рослесхозом и доведены до сведения соответствующих агентств субъектов Федерации. Развернута работа по их реализации. За последний год серьезное развитие получила система дистанционного мониторинга. Это не только наземный и авиационный, но и прежде всего космический мониторинг. Технические возможности были давно, но реализация метода не осуществлялась. Важно, что сейчас это одна из активно используемых форм контроля, причем не только со стороны Федерального агентства лесного хозяйства. Доступ к этим материалам получили и лесопользователи. Вот, скажем, мы раз в полгода просим предоставить нам планшеты космической съемки тех участков лесного фонда, которые арендуем. И мы анализируем, что на этих участках происходит, потому что при аренде без малого 5 млн гектаров леса не можем контролировать эту территорию при помощи только наземного и воздушного транспорта. Используя космический мониторинг, мы открываем для себя довольно интересные вещи, иногда нас радующие, но чаще огорчающие. И принимаем необходимые меры. Это первый очень важный момент.
Второй момент — это реализация механизма контроля через развитие сертификации. Мы считаем, что значение лесной сертификации пока недооценивается, хотя сегодня к ней относятся гораздо лояльнее. Но кто из крупных лесопромышленных компаний проводит масштабную сертификацию? Не так уж много компаний всерьез этим занимается, можно пересчитать буквально по пальцам. Мы занялись этой работой 3 года назад, а в последнее время ощущаем очень активную поддержку Рослесхоза. И должен сказать, исходя из нашего опыта, что это очень серьезный механизм наведения порядка в лесу.
— Сколько предприятий корпорации «Илим Палп» уже получили сертификаты? И какой объем арендованного вами лесного фонда сертифицирован?
— Ситуация такова. Во-первых, мы сейчас завершили процесс сертификации по северному региону — по «ИлимСеверЛесу». 11 октября 2006 года «ИлимСеверЛесу» был вручен последний, недостающий в цепочке сертификат. А 25 октября мы провели торжественную маркировку первой партии конечной продукции целлюлозного комбината международным логотипом FSC. Мы стремимся до конца этого года завершить сертификацию по Братской группе предприятий. Несколько отстает в этом плане Усть-Илимская группа. Но мы полагаем, что из 5 млн гектаров арендованного лесного фонда 3,5−4 млн пройдут сертификацию к середине следующего года. А дальше мы будем заниматься теми участками лесного фонда, которые ещё не прошли сертификацию, и постоянно поддерживать необходимые требования на сертифицированных участках. Здесь каждый год будет проводиться контрольный аудит. Итак, это второй момент — сертификация. Причем не обязательно по FSC. Мы ориентированы на эту систему, потому что на внешних рынках, где реализуется наша продукция, наибольшая чувствительность к этой системе. Но если появится внутренняя, национальная система сертификации и доля реализации нашей продукции на внутреннем рынке увеличится, мы пройдем сертификацию по внутрироссийской системе.
— Дмитрий Дмитриевич, все-таки сертификация лесного фонда необходима, в основном, для укрепления позиций российского ЛПК на мировом рынке? Или с её помощью решаются ещё какие-то задачи?
— Она необходима по целому ряду параметров. Прежде всего это, конечно, укрепление позиций нашей продукции на внешнем рынке. Конкуренция возрастает, и сертификация — это один из элементов успеха в конкурентной борьбе. Второе, чрезвычайно важное её значение — это наведение порядка в собственном лесопользовании. Нельзя недооценивать этот второй параметр. Нам пришлось провести в этом плане огромную работу.
Третий очень важный момент — это реакция общества на деятельность тех организаций, которые занимаются природопользованием, тем более в лесной сфере. Мы не хотим, чтобы возмущенные граждане приковывали себя цепями к деревьям, защищая лесной фонд, уверенные в том, что лесовосстановление не будет проводиться в соответствии с уста новленными правилами. Мы приглашаем к себе общественные экологические организации и говорим: «Давайте вместе посмотрим, и, если вы увидите недостатки, которые прошли мимо нашего внимания, мы будем вам благодарны». Природоохранные организации отражают позицию общества, которое неизбежно несет определенный ущерб от того, что мы вырубаем по 30 млн деревьев.
— Известно, что корпорация по собственной инициативе внедряет на своих предприятиях системы спутникового контроля. С какой целью это делается? Каковы результаты этой работы на сегодняшний день?
— Начали мы очень скромно. Поставили необходимое оборудование на небольшое количество лесовозов, чтобы посмотреть есть ли результат. Оказалось, что затраты на транспортировку сразу сократились на 7 %. Стало ясно, что внедрение систем спутникового контроля обходится не слишком дорого, но высоко эффективно по результатам, при сроке окупаемости — 6−7 месяцев, и мы начали устанавливать системы массово. Сначала в «ИлимСеверЛесе» на лесовозах, поскольку там автомобильная транспортировка — одна из ведущих. Потом в Сибири, где такие технологии внедряются сложнее. А затем перешли к установке системы на водную транспортировку в Братском комплексе, и оказалось, что это тоже эффективно. У нас теперь не исчезают плоты, теперь мы знаем, где они находятся в любой момент. Ситуация изменилась кардинальным образом. Мы намерены эту работу провести до конца. Вся внутренняя транспортировка древесины в корпорации будет осуществляться в конечном итоге с применением систем спутникового контроля.
— Россия совсем недавно включилась в процесс «ФЛЕГ» и, можно сказать, ещё в начале пути. Тем не менее какие главные изменения, произошедшие в связи с этим в российском ЛПК, вы бы выделили?
— Сегодня очень важно, что Россия в лице официальных инстанций — Рослесхоза — определила уровень незаконных рубок. В докладе руководителя Рослесхоза Валерия Рощупкина на Международном лесном форуме названа цифра 10−15 %. На мой взгляд, надо иметь мужество, чтобы сказать: «Да, 10−15 % леса в подконтрольном мне хозяйстве заготавливается незаконно». И, с другой стороны, это сигнал к тому, что проблема будет преодолена. Проведенный анализ показал: до 80 % нарушений производится не лесозаготовителями, а представителями Рослесхоза на местах, и министерство начало «чистку кадров». Я думаю, что Россия с точки зрения динамики в процессе «ФЛЕГ» выходит в лидеры. То, что все сообщество российских лесопромышленников активно разворачивает эту работу, для меня очевидно.
Беседовала Анжелика БОЛМАТ
