Михаил Дедов: «Без государственного контроля в вопросах природопользования сегодня никак нельзя…»
Взять интервью у председателя Комитета по природным ресурсам и охране окружающей среды правительства Ленинградской области в дни, когда в лесах области буйствовали пожары, было непростой задачей. Но Михаил Александрович Дедов выкроил время в своем плотном рабочем графике для встречи с журналистом и со знанием дела отвечал на вопросы − честно и открыто.
− Михаил Александрович, в последнее время Северо-Запад страны становится основным лесным регионом России. Чем, на ваш взгляд, это обусловлено, и могут ли другие регионы страны копировать ваш опыт развития ЛПК?
− В нашем регионе действительно достаточно мощный лесопромышленный комплекс, где производится 50% всей лесной продукции страны. Если говорить конкретно о Ленинградской области, то расчетная лесосека с учетом рубок главного, промежуточного пользования составляет 12,3 млн м. По факту мы ежегодно заготавливаем от 8 до 8,5 млн м. На наш взгляд, этот объем заготовок оптимален с точки зрения экологической безопасности региона, и при этом он равен объему заготовок в доперестроечный период. Но здесь необходимо заметить, что теперь заготавливаемая древесина в значительной степени перерабатывается на месте. В качестве примеров назову наши ЦБК, потребляющие балансовую древесину, и крупные перерабатывающие заводы, такие как Приозерский деревообрабатывающий завод, Приозерский завод по производству плит MDF (он будет потреблять до 400 000 м³ осинового сырья ежегодно). Высокими темпами наращивает свое производство завод «Сведвуд Тихвин». После пуска второй очереди этот завод будет самым крупным в Европе по производству клееного мебельного щита. Недавно запущен завод в Подпорожье, который строили две крупнейшие финские компании − «УПМ Кюмменне» и «Метсялиитто». Объем производства здесь составляет 240 000 плотных м щепы, что делает данное предприятие экономически весьма эффективным.
Санкт-Петербург − город своеобразный. Здесь, по сути, сосредоточена вся наука, в том числе и лесная: старейшее учебное заведение − ЛТА, НИИ лесного хозяйства, целый ряд организаций, которые занимаются исследованиями в лесопромышленном и целлюлозно-бумажном секторе. Опираясь на знания этих ученых, мы еще 6 лет назад разработали «концепцию развития лесопромышленного сектора Ленинградской области». В рамках этой концепции и строим сегодня свою работу. Главная задача, которую ставим перед собой, − это комплексная переработка и использование всей заготовленной древесины. Практически все отходы мы направляем в котельные, которые работают на дровах и отходах лесопиления. Технологическая щепа идет на наши ЦБК. А на Приозерском деревоперерабатывающем заводе вообще нет отходов: опилки используются для выработки собственной тепловой энергии, щепа поставляется на ЦБК, из обработанной доски производится мебель.
По такому пути мы стараемся направлять и другие производства в нашем регионе. Да и бизнесмены наши поняли, что без комплексного подхода к использованию сырья эффективность функционирования какого-либо конкретного предприятия не будет столь велика, как при изготовлении продукции высокого передела.
Словом, другие регионы страны вполне могут, как вы говорите, «копировать» наш опыт развития ЛПК.
− Недавно вице-губернатор Ленинградской области Григорий Двас заявил, что область в ближайшей перспективе станет единственным регионом в России, в котором объемы переработки древесины будут как минимум соответствовать, а возможно, и превышать объем ее заготовки. Не слишком ли смелое заявление? Как и за счет чего область может достичь такого результата?
− Уверяю вас, это не «смелое заявление». В силу географического, геополитического и экономического положения Ленинградская область находится в выгодных условиях. Все транзитные пути перемещения лесной продукции идут через Ленинградскую область, наш регион граничит с Финляндией и Эстонией, железнодорожные и морские пути связывают нас с Европой. Помимо крупного морского порта в Петербурге достаточно успешно работают порты в Выборге, Приморске, Ломоносове, Усть-Луге. И транспортная инфраструктура у нас продолжает активно развиваться, что, без сомнения, привлекает зарубежных инвесторов на вложение средств в реальный сектор экономики. Я уже сказал, что благодаря помощи инвесторов построен «Сведвуд Тихвин» − крупнейшее предприятие, которое продолжает развиваться. Успешно работает завод в Подпорожье, где в течение года планируется провести небольшую модернизацию, благодаря которой ежегодный объем производства пиломатериалов составит 300 000 м³. Российской группой ЛСР и австрийской компанией «Майер-Мельнхов Хольц ГмбХ» в Бокситогорске совместными усилиями строится завод, где ежегодно будет перерабатываться около 500 000 м³ пиловочника, из которого станут производить доску, клееную балку, клееный щит, клееные строительные конструкции.
В прежние годы все тянулись к городу Санкт-Петербургу, стараясь сосредоточить свое производство на его территории. А сегодня, посмотрите (показывает на подробную производственную карту на стене кабинета), мощные лесные предприятия отдалены от Санкт-Петербурга. И, несмотря на то что в отдаленных от города районах ощущается острая проблема с рабочими кадрами, тем не менее все сегодня понимают, что переработка древесины должна производиться в местах произрастания данного сырья, − это один из элементов устойчивого развития экономики.
Сегодня все научились считать копейку в своем кармане: и в самом деле легче перевезти уже готовую продукцию, чем везти лес в круглом виде для переработки в Петербург, неся при этом большие транспортные расходы. Такова моя позиция. Но утверждение Григория Викторовича Дваса о том, что объемы переработки древесины в нашей области в скором времени, возможно, будут превышать объемы ее заготовки, я полностью разделяю. Мы уже сегодня потребляем древесину из Новгородской, Псковской, Вологодской областей, Карелии. Президент Республики Карелия Сергей Катанандов на меня даже ругался: «Мол, вот ты, Дедов, какой хитрый − лес из Карелии везешь в Подпорожье».
А знаете, почему карельский, вологодский, новгородский лес везут в Подпорожье? Да потому что там за него хорошую цену дают. Немного находится сегодня охотников связываться с таможенной волокитой − оформлением деклараций, сортировкой древесины по диаметрам, когда в Подпорожье прямо при тебе весь товар примут и в течение недели обязательно рассчитаются за поставленную древесину. И не надо ждать месяцами, когда за поставленную продукцию рассчитаются с тобой западные партнеры.
Поэтому, повторюсь, полностью разделяю в этом вопросе позицию нашего вице-губернатора.
− Вы уже упомянули о работе ЦБК. Их у вас на территории области три − Светогорский, Сяський ЦБК и ОАО «Выборгская целлюлоза». Далеко не каждая область может похвастать наличием таких крупных предприятий. Тем не менее в области достаточно остро стоит вопрос использования балансовой древесины и древесины лиственных пород. В чем тут проблема, и как она будет решаться?
− Эта проблема долгие годы решалась, на мой взгляд, достаточно эффективно с точки зрения выхода продукции. Светогорский ЦБК сегодня потребляет примерно 1,5 млн м хвойных и березовых балансов, Сяський ЦБК использует около 700 000 м³ и около 500 000 м³ потребляет «Выборгская целлюлоза». В общей сложности получается 2,2 млн м. Даже если бы вся балансовая древесина, заготавливаемая на территории области, поставлялась на эти предприятия, то все равно бы еще оставалась. Именно поэтому невостребованные излишки балансовой древесины отправляются на экспорт. Но тут необходимо понять, что в России, по ГОСТам, к пиловочнику относится древесина с диаметром более 14 см, а все, что ниже 14 см, считается балансом. Но в последнее время появились фрезерно-брусующие линии, которые очень хорошо перерабатывают отсортированный баланс диаметром от 10 до 16 см. И что делают небольшие предприятия, которых только в Подпорожском районе можно насчитать минимум 5? На своих производствах с помощью фрезерно-брусующих линий они высортировывают это бревно из баланса и распускают на доску. Причем доска получается качественная, потому что наилучшая доска выходит из верхнего обреза древесины: сучки там мелкие, и цена у такой доски высокая. Потом эту доску сушат и производят из нее погонажные изделия. Может, пока и немного мы такой древесины высортировываем, но эффект есть уже сегодня.
Кстати, по указанию нашего губернатора мы ведем работу по созданию профессионального училища по обучению взрослого населения лесным профессиям. И будем там обучать как раз той самой профессии, про которую уже во многих регионах забыли, но которая дает существенный экономический эффект − профессии бракера. Бракер − это специалист, который профессионально, грамотно может рассортировать круглый лес хвойных и лиственных пород. Ведь разница в цене на одно и то же вроде бы бревно, лежащее в штабеле, после сортировки может составлять 40%. Кроме того, у бревна могут быть какие-то пороки, которые до 30% могут снизить его стоимость. Поэтому иностранцы, покупающие древесину в России, заинтересованы покупать у нас, как они это называют «so falling» (англ. «все в смеси». − Прим. авт.), т. е. без разделения на сорта по качеству. А мы заинтересованы в обратном, а именно в том, чтобы породы деревьев были отобраны по сортам, по качеству, чтобы отечественный лесопромышленник, экспортирующий древесину, получал максимальные доходы. В необходимости сортировки сырья мы убеждаем и тех лесозаготовителей, которые поставляют древесину деревопереработчикам на территории субъекта Федерации. Скажем, на тот же завод в Бокситогорске. Доска без сучков стоит до $200 за 1 м, а если с сучками − и за сотню ее будет трудно продать. Словом, сортировка сырья в ценовой политике играет очень важную роль.
А что касается наших ЦБК, то они не являются панацеей в проблеме использования балансовой древесины. В последнее время в Ленинградской области появилась дилемма: строить или нет еще один ЦБК на территории субъекта, чтобы использовать всю заготовляемую в области балансовую древесину.
Переговоры на эту тему с финским концерном «Метсялиитто» сегодня ведут правительства Ленинградской и Вологодской областей. В этом переговорном процессе участвует и Администрация Полномочного представителя Президента в СЗФО. Проект дорогостоящий, в несколько миллиардов долларов, и здесь необходимо все просчитать. Окончательное решение пока не принято. С точки зрения перемещения сырья с Вологодской, Новгородской областей, Карелии это будет весьма затратно и может быть не совсем экономически оправданно. О чем, собственно, я уже вам говорил. Древесина, повторюсь, должна перерабатываться в местах ее произрастания.
− Близость границы, несомненно, накладывает определенный отпечаток на развитие лесопромышленного комплекса Ленинградской области. Соседняя Финляндия, в основном, ориентируется на закупку российского древесного сырья. Прошлогодний локаут в целлюлозно-бумажной промышленности Финляндии больно ударил по интересам целого ряда российских лесозаготовительных компаний и показал, насколько тесно мы зависим в лесных делах друг от друга. А какой будет экспортная политика вашего региона, если удастся наладить глубокую переработку древесины на месте?
− Политика администрации Ленинградской области всегда была одной, и она неизменна: мы никогда не возражали против того, чтобы древесина экспортировалась. Мы возражали только против того, чтобы не было демпинговых цен, чтобы предприятия на нашей территории простаивали. Переработчики древесины должны работать, полностью обеспечив себя необходимым запасом сырья, а невостребованные остатки древесины должны уходить на экспорт. Ну, нельзя же, в самом деле, перекрыть этот экспортный поток древесины в ту же, скажем, Финляндию, раз все 100% заготовляемой древесины мы пока не способны перерабатывать на своей территории.
Так же об этом, я знаю, думают в правительствах Архангельской, Новгородской, Вологодской областей, Карелии… Всем нам нужно стоять на жесткой позиции контроля за качеством заготовляемой древесины, за уровнем ее ценообразования, который сегодня есть, скажем, внутри Финляндии и который образуется на потоке импорта финнами древесины из нашей страны. Мы должны понимать, что древесина, заготовляемая в России и Финляндии, должна иметь единый ценовой уровень, ведь российская древесина ничуть не хуже финской. А когда отдельные недобросовестные российские лесоэкспортеры готовы, намеренно занизив цены, продать свою продукцию за «30 сребреников», мы должны сказать свое веское слово.
Мы содействуем и помогаем переработчикам, которые имеют от областного правительства некие преференции при выделении тех или иных участков лесофонда на конкурсе. Но ни в коем случае не пытаемся «растоптать» класс лесозаготовителей. Мы только не хотим, чтобы древесина продавалась за копейки, потому и контролируем эти индикативные цены.
Во всех переговорах по ценам с финской стороной всегда участвует представитель от Союза лесопромышленников Ленинградской области. И с Российским союзом лесопромышленников у нас полное взаимопонимание и взаимодействие по всем вопросам. Цена на сырье должна быть четкой, чтобы наш отечественный леспром не страдал. В этом и состоит суть нашей экспортной политики.
− В стране не стихают баталии по поводу проекта нового Лесного кодекса, на котором упорно настаивает Минэкономразвития. Каково ваше отношение к этому документу и ко всему, что связано с его созданием и прохождением в Госдуме?
− Вопрос очень сложный. Лесной кодекс, бесспорно, нужен. И это ни у кого не вызывает сомнения. Кодекс 1997 года не то чтобы себя исчерпал, он нуждается в серьезной доработке. Так что задача принятия нового Лесного кодекса объективно назрела. Последний вариант кодекса от 3 июля выносится ко второму чтению в Госдуме. Задача этого документа − привести Лесной кодекс в соответствие с целым рядом иных законов, в первую очередь с Земельным кодексом, которому нынешний Лесной кодекс во многом противоречит. И эти противоречия вызывали серьезные проблемы в понимании, что есть «лес», «лесной фонд». Последствия, которые возникают в ходе этих противоречий, отрицательно сказываются на общем подходе к вопросу сегодняшнего лесопользования. И проект нынешнего Лесного кодекса как бы привел в соответствие целый ряд позиций, связанных с пониманием того, что такое «земля», что такое «категория земли», что такое «лесной участок» (понятие «лесного фонда» из проекта нового кодекса формально удалено, если вы заметили). Это все плюсы. Но и минусов в проекте Лесного кодекса изрядно из-за противоречивости в его отдельных статьях. Но в целом это документ прогрессивный и нужный.
− Как известно, с 1 января 2007 года управление лесами будет отдано на откуп субъектам Федерации. Считаете ли вы это правильным шагом Правительства, и какова, на ваш взгляд, степень готовности местной власти осуществлять эффективное управление передаваемыми ей лесами?
− Приятно, что федеральные органы власти начинают понимать, что субъект Федерации может и должен управлять лесами. В частности, принято решение, что субъект Федерации будет заключать договоры на аренду участков леса − не федеральные органы власти, далеко находящиеся и часто не знающие пути социально-экономического развития того или иного региона, а именно субъекты. Мы, разумеется, готовы быть под контролем, но губернаторы, правительства субъектов Федерации должны самостоятельно принимать решения. Что касается того, что леса передадут в полное управление субъекту РФ, уверенности нет. Скорее всего, субъекту будет передана лишь часть полномочий. Ситуация с сельскими лесами, когда нам передали право владения, пользования и распоряжения лесами, вряд ли повторится.
− А вот ваш коллега, начальник Департамента лесного комплекса Вологодской области Виктор Васильевич Грачев, на это не только надеется, он в этом уверен.
− Виктор Васильевич − оптимист, а я − реалист. Я неоднократно разговаривал с руководством федерального Агентства лесного хозяйства на эту тему и выражал свою точку зрения по поводу того, что вряд ли субъекту будут переданы право владения, пользования и распоряжения лесами, даже несмотря на планы и желания руководства Рослесхоза передать часть полномочий субъекту РФ.
Со своей стороны мы готовы принять управление лесами, но за субъектами в этом деле должен быть строгий контроль. Вы же сами знаете, что не в каждом регионе все благополучно, вопиющих примеров противоправных и даже преступных действий даже со стороны самих губернаторов сегодня хватает. Поэтому без государственного контроля в вопросах природопользования сегодня никак нельзя − будь то лес, нефть или газ.
− Не хотел спрашивать, но раз вы сами подошли к этой теме… Функции государственной лесной охраны у лесхозов отобрали и передали Росприроднадзору, а там в штатном расписании на каждую область от 3 до 5 инспекторов. Нонсенс! Так, может, не надо было «огород городить» и забирать функции государственной охраны леса у лесхозов?
− Вот вы сейчас совершенно правильно сказали. Мое личное мнение: за лесхозами надо было сохранить функции государственной лесной охраны. Единственное, что нужно было сделать, так это наделить Росприроднадзор полномочиями контроля за лесниками, которые осуществляют охрану леса. Говорят, что, по федеральному законодательству, нужно отделять хозяйственные функции от функций контролирующих. Но ведь достаточно наделить органы лесного хозяйства правом контроля за деятельностью всех, кто работает в лесу, а деятельность самих лесхозов взять под свой федеральный контроль. И все, больше ничего не требуется! И тогда не понадобятся тысячи человек Росприроднадзору для комплектования своей структуры на районном уровне. А пока получается, что всем людям, работающим в лесном хозяйстве, отказали в доверии…
− Михаил Александрович, в заключение нашего разговора традиционный вопрос. Что лично для вас означает слово «лес»?
− Для меня это, прежде всего, природа, в которой приятно находиться. И не более того. Не хочу вдаваться в его экономическую составляющую. Так что напишите так: «Лес − это природа, без которой невозможно жить».
Время, отведенное для беседы, пролетело незаметно. Уже за порогом кабинета М. А. Дедова я почувствовал некую досаду на самого себя: об этом забыл расспросить, то упустил из вида во время нашего разговора… Впрочем, досадовал так недолго, ведь М. А. Дедов обещал вернуться к разговору, который, похоже, и ему самому показался незавершенным. Более того, председатель Комитета по природным ресурсам и охране окружающей среды Ленинградской области пообещал взять меня с собой в командировку. А значит, знакомство наших читателей с лесопромышленным комплексом Ленинградской области скоро будет продолжено.
Беседовал Владимир ПЕТУХОВ, наш соб. корр.
