Парадокс там правит бал

Новосибирская область − регион в Сибирском федеральном округе со слаборазвитой лесоперерабатывающей промышленностью. Подобное положение дел − следствие совокупности нескольких факторов.

Пять причин, чтобы не быть лесным регионом

Причина первая. Историко-экономически сложилось, что с момента своего основания Новосибирск снабжался исключительно томским лесом, сплавлявшимся по реке Обь, поскольку территория нынешней Томской области с ее богатейшими запасами сырья и благоприятными условиями для молевого сплава по обским притокам до 1944 года входила в состав Новосибирской области. Наследие тех времен можно наблюдать и сегодня: в устье Ини до сих пор стоят ржавые баржи.

Причина вторая. Природно-климатические условия также сыграли свою роль. В 22 районах Новосибирской области доминируют степные и лесостепные ландшафты, и лишь в трех районах лесистость превышает 35% и существуют предпосылки для серьезной промышленной разработки. Общая площадь лесного фонда Новосибирской области составляет около 5 млн га. Из нее покрытая лесом − 2606 тыс. га. Процент лесистости равен 24,5%. Общий запас древесины основных лесообразующих пород оценивается в 278,8 млн м³ − самый низкий показатель по округу, сопоставимый лишь с запасами соседних «степных» регионов Алтайского края и Омской области. Для сравнения: лесные ресурсы Томской области превышают новосибирские в 10 раз, иркутские леса в 20 раз обширнее. Лишь в Колыванском районе Новосибирской области существует лесоперерабатывающая компания, значимая для местной экономики, на прочих сельских территориях доминирует аграрный сектор.

Причина третья. Это породный состав лесных массивов. Более 70% новосибирских лесов лиственные; темнохвойные леса сконцентрированы в таежных Кыштовском и Северном районах. Рентабельность переработки и ликвидность пиломатериалов из березы и осины и сегодня ниже показателей привозного «красного» леса, представленного на складах и пилорамах региона. Площадь территории области, занятой хвойными породами, − 977,3 тыс. га (21,76% лесов). В советское время, когда каждый крупный трест имел лесозаготовительное подразделение, новосибирские организации предпочитали заготавливать лес в других регионах (новосибирская контора Госкино, например, заготавливала лес в Каргасокском районе Томской области, Новосибирский авиастроительный завод имени В. П. Чкалова имел два леспромхоза под Братском).

Причина четвертая. Отягощенность природоохранными мероприятиями. Порядка 20% лесов области − «степные», колки (березово-осиновые рощи) и садики (ветрозащитные полосы-посадки из березняка). Наверное, каждый сибиряк убежден, что именно лес − это настоящая природа. Но для новосибирца это природа, которую легко утратить. Старшее поколение новосибирцев еще помнит местные экологические катастрофы: пыльные целинные бури и уничтожение реликтовых хвойных лесов в зоне затопления рукотворного Обского «моря». Не случайно именно «приморский» Академгородок стал одним из центров экологического движения страны. И сегодня «городковские» зеленые готовы подать в суд за каждую сосну, вырубленную при строительстве местного Технопарка. Сбережение приобских лесов (еще 20% регионального лесного фонда области) вынудило депутатов Новосибирского облсовета запретить вывоз круглого леса из региона с 1 апреля 2008 года.

Причина пятая. Неразвитость периферийной транспортной инфраструктуры: отсутствие или негодность лесовозных дорог. Именно этот фактор, по мнению аналитиков, на протяжении вот уже пяти лет отпугивает инвесторов, желающих вкладываться в лесопереработку региона. Три года назад о планах освоения новосибирских березняков сообщали финские инвесторы, неоднократно проявляли интерес лесопереработчики из Германии. Появлялись в региональной прессе и сообщения о планах шведской компании «ИКЕА» наладить выпуск мебели на новосибирском сырье − поближе к рынку сбыта. В «Запсиблеспроекте» − наиболее компетентном за Уралом лесоустроительном ведомстве − подтвердили факт получения письма от руководства «ИКЕА» в 2006 году с предложением рассчитать лесные ресурсы Убинского района Новосибирской области. Но дальше обращения дело не пошло. Соседняя Томская область и богатое элитной древесиной Приангарье привлекают куда больше внимания зарубежных лесопромышленников и, что самое главное, реальные иностранные инвестиции. У инвестора, заготавливающего в Иркутской области «сибирский лес европейского качества», есть возможность компенсировать затраты на простои транспорта или подготовку коммуникаций. В Красноярском крае реанимация лесных дорог с прошлого года финансируется не только лесозаготовителями, но и из федерального и регионального бюджетов. Для новосибирского лесопромышленника полноценное ведение лесного хозяйства − пока слишком масштабная задача со многими неизвестными.

Китайская атака или просто сотрудничество?

Впрочем, инвестирование в ЛПК региона все же осуществляется, пусть и в скромных масштабах. 22 апреля на встрече с вице-губернатором Виктором Юрченко о намерениях участвовать в разработке лесных запасов Новосибирской области заявил заместитель губернатора китайской провинции Хэйлунцзян Сунь Яо. Китайский вице-губернатор, скорее, официально закрепил уже сложившееся положение вещей: с прошлого года на территории Колыванского района Новосибирской области (с. Пихтовка) работают 18 китайских пилорам. Лесозаготовители из КНР трудятся в привычном режиме: древесина отгружается на экспорт. Запрет на вывоз круглого леса, введенный в марте 2008 года, экспортеров не останавливает − китайцы теперь вывозят оцилиндрованное бревно и брус и не особенно следят за качеством обработки, немножко спилят, чтобы похоже было на пиломатериал − все равно мимо маньчжурских пилорам не проедут.

Отсутствие инфраструктуры, в свою очередь, усугубляет проблему незаконных рубок: они происходят там, где есть возможность подвести тяжелую технику, − зачастую на участках, отведенных для местного населения. В результате жители новосибирских деревень остаются без дров, лишаются приоритетной возможности отбора леса для строительства, уничтожаются рекреационные ресурсы и места сбора дикоросов. В частности, обращение жителей Сузунского района по поводу судьбы вырубаемого Белоярского бора и послужило непосредственным поводом к введению запрета на вывоз новосибирского леса. Кроме того, вырубка лесонасаждений вдоль дорог делает транспортные магистрали более зависимыми от погодных факторов. Наконец, пока идет рубка в «недозволенных местах», теряет свои качества − перестаивает и не дает развиться молодым деревьям − лес, отведенный для санитарной либо промышленной рубки. В течение десятка лет в Новосибирской области наблюдался парадокс, обычный для Западной Сибири рубежа веков: на фоне постоянных сигналов общественности об уничтожении реликтовых лесов заготовка древесины в регионе не достигала и половины годовой нормы. Расчетная лесосека Государственного лесного фонда региона сегодня оценивается в 3,2 млн м³ древесины в год.

А кадры кто?

Еще одна проблема инфраструктуры − отсутствие в регионе подготовленных кадров для отрасли, прежде всего специалистов высшего звена. Если технический персонал пилорамам и мебельным цехам по-прежнему поставляют три городских училища, а также некоторые районные СПТУ, то технологи, дизайнеры, инженеры приходят из других сфер производства, либо это кадры из «бывших»: специалисты, работавшие в советском тресте «Новосибирскмебель». Растущий спрос на высококачественные, но доступные пиломатериалы и необходимость доводки низкосортного сырья, чрезвычайно жесткая конкуренция на мебельном рынке − эти обстоятельства, очень ощутимые в благополучном Новосибирске, диктуют и высокие требования к технологии деревообрабатывающего производства. Достаточно остро кадровая проблема стоит и в области лесоустройства: Новосибирское лесоуправление далеко не везде смогло обеспечить дипломированными специалистами должности руководителей вновь созданных районных лесхозов. По словам начальника лесоуправления Эдуарда Федоровича, более или менее благополучной оказалась ситуация в приобских лесхозах, обладающих элитным лесом и изобилующих популярными местами отдыха. Рекорд поставил Ордынский район, где состоялся полноценный конкурс из семи кандидатов с высшим профильным образованием. Шесть выбывших кандидатов... согласились на меньшие должности в том же лесхозе. При этом в степном Купинском районе так и не нашлось выпускника профильного вуза, желающего контролировать местные березняки.

У Эдуарда Федоровича есть претензии и к дипломированным специалистам: «В свете нового Лесного кодекса готовых к работе кадров нет вообще! Условия работы изменились кардинально: лучше бы я и не знал старый кодекс, а сразу бы учился работать по-новому. Сейчас нужны лесники, способные не только деревья высаживать, но и бюджеты делать. Это мы пытаемся донести до образовательных учреждений. Ездили мы в Красноярский лесотехнический, общались с преподавателями, в Тогучинском лесхозе-техникуме тоже планируем изменить систему обучения под новые требования. Сами проходим переподготовку, благо, деньги на это есть: выделили нам 580 тыс. рублей. Квалификацию мы повышаем в Пушкинском институте лесоводства, мы и раньше туда часто ездили».

Кодекс новый, а проблемы старые

После вступления в законную силу нового Лесного кодекса в новосибирском ЛПК наступила «эпоха перемен». Вследствие правовых пробелов между вступившим в действие федеральным законом и дорабатываемым региональным законодательством осенью 2007 года мелкие лесозаготовители не получили лесорубочных билетов и зимой 2007/2008 года соответственно не смогли заготовить лес. Учитывая тот факт, что крупные лесопромышленные компании работают прежде всего на экспорт и связаны долгосрочными обязательствами поставок, неясно, кто же будет компенсировать образовавшийся дефицит сырья. Тем более что новосибирский розничный рынок снабжался преимущественно мелкими местными заготовителями (шел пиломатериал из березы и осины) и томским лесом хвойных пород, также заготавливаемым мелкими и средними предпринимателями. Дефицит сырья и связанный с ним скачок цен на пиломатериалы станет особенно ощутим с наступлением дачного сезона. Для мелких лесопереработчиков существуют два варианта выживания: уход в дилеры к крупным лесозаготовителям либо кооперация с арендаторами. Вряд ли мелкие сбытчики леса устроят холдинги по уровню сервиса: большая часть лесоторговых точек Новосибирска представляет собой обыкновенные навесы, чьи достоинства исчерпываются расположением в местах с оживленным трафиком − на транспортных магистралях, ведущих за город, и близ рынков. Элитный пиломатериал заслуживает лучшего отношения.

Арендаторы, работающие в рамках нового Лесного кодекса, отягощены новыми для отечественных лесопромышленников задачами: в сферу их ответственности входит почти весь спектр опеки над лесом, кроме борьбы с пожарами, в том числе и работа над лесными дорогами. К тому же при проведении конкурса было упущено время: разработка большинства участков возможна только в зимнее время, а торги начались в феврале. В Новосибирской области даже при скромном предложении сдаваемых делян нашлось немного желающих минимум 10 лет (согласно нормам сдачи в аренду) жить в лесу без права возведения капитальных построек. Например, в Черепановском лесхозе торги состоялись лишь по двум участкам из четырех выставленных на конкурс по причине наличия лишь одиночных претендентов на деляну. В таблицах представлены описания участков по трем лесничествам: Маслянинское − лесостепь с подтаежной зоной, торги состоялись 18 апреля; Чановское − лесостепное, торги состоялись 28 апреля; Колыванское − смешанный лес, торги состоялись 11 февраля. Информация опубликована на сайте Новосибирской обладминистрации.

Инвесторы хотят, но не могут

Всего на данный момент выставлено на торги 77 участков и делян по восьми районам области. Из иностранных инвесторов отмечены представители Беларуси (Черепановский лесхоз, торги не состоялись) и Германии (Сузунский лесхоз). О совместном российско-германском проекте пока известно немногое: сузунские арендаторы намерены ежегодно перерабатывать 500 тыс. м³ леса в мебельные заготовки, рассматривают вариант производства фанеры, а из отходов намерены производить топливные брикеты. Интересный инвестиционный проект должен реализоваться в Маслянинском лесхозе: заготовка пихты для производства мебели и переработка отходов на пихтовое масло.

Смущает в организации конкурсов и еще одно обстоятельство: выводы о рентабельности участка, судя по всему, должен делать сам инвестор − деляны идут на торги лишь с краткой лесо-устроительной спецификацией. В итоге претендовать на участие в конкурсе смогут лишь местные жители, хорошо знающие ресурс, либо новые инвесторы, готовые много и долго вкладывать за вхождение на региональный рынок. Впрочем, по словам начальника лесоуправления Новосибирской области Эдуарда Федоровича, всю информацию по конкурсным участкам можно получить в отделе арендных отношений областного департамента природопользования.

В программной речи на собрании трудовых коллективов 11 февраля 2008 года губернатор Новосибирской области Виктор Толоконский обозначил лесное хозяйство прежде всего как вспомогательный элемент аграрного сектора экономики: «Меняя базу сельскохозяйственного производства, внедряя новые технологии в полеводстве и животноводстве, мы меняем условия труда и быта на селе. Однако полное и эффективное использование человеческого потенциала, его развитие в сельской местности невозможно без придания сельской экономике многопрофильности. Вот почему для нас важно развитие лесного хозяйства и лесопереработки, создание перерабатывающих и вспомогательных производств, использование для обеспечения занятости рекреационных возможностей территории области и других ее ресурсов».

Однако летом 2007 года представители другой ветви власти, законодательной, весьма скептически оценили возможности «сельской» переработки местного леса, определяя количество сырья, необходимого для возведения деревянного дома. Иное мнение высказал заместитель председателя областного совета Юрий Бугаков: «Там, где нет „красного“ леса, и 300 м³ на дом не хватит. Если строить из березы и осины, выход „чистой“ древесины будет не 70-75, а только 30%». По оценкам экспертов, промышленный выход местной хвойной древесины составляет обычно 50%, березняка − 40%.

Весьма важным приоритетом при участии в конкурсе на лесной участок в Департаменте природных ресурсов и природопользования Новосибирской области считают гарантии глубокой переработки сырья, декларируемые инвестором. Однако высокотехнологичная обработка древесины в наше время не требует массового участия и вряд ли осуществима без переподготовки сельских специалистов, поэтому «глубокая переработка» пока слабо сочетается с «социальной миссией» лесного хозяйства на селе. В районах, где лесопереработка могла бы стать одним из основных занятий населения − Северном и Кыштовском, местные трудовые ресурсы уже вовлечены в нефтегазовый сектор или дорожное строительство, обеспечиваемое нефтяниками. Тем более что глубокая переработка древесины в обычной «индустриальной» версии отсутствует на сегодняшний день и в областном центре. В полуторамиллионном Новосибирске с весьма емким мебельным рынком нет производства фанеры, ДВП, ДСП, MDF. Зато присутствует «постиндустрия» − высокотехнологичная доводка пиломатериала, изготовление профильных конструкций из MDF, мебельной фурнитуры, экзотических композитных материалов («Кедролит»). В частности, сегодня около десятка новосибирских фирм предлагает домостроение из клееного бруса (лидеры − «Стилвуд» (пионер сегмента) и «ЭкоДом»), а признанным в Центральной Азии производителем фурнитуры является бердская фирма «Мастер и К».

Ремесленники начинают и выигрывают

В Новосибирске существует более сотни малых и средних предприятий, снабжающих мебелью население области и ближайших регионов. Около половины «стабильных» новосибирских мебельщиков обитает на улице Станционной − промышленной зоне с удобной транспортной инфраструктурой. Большая часть мебельных производств Новосибирска ориентирована на экономсегмент, при этом в борьбе с крупными федеральными игроками регионалы-мебельщики смогли предложить «премиальный» сервис, значительную конструктивную и дизайнерскую вариативность и личную заинтересованность в работе с клиентом. Весьма востребованным оказался «ремесленный подход». «Лучшая реклама для нас − это строчка „Недорого изготовлю мебель под заказ“„, − так прокомментировал предложение о размещении полноцветной рекламы в одной из городских газет владелец мебельного предприятия. Даже средний бизнес, способный производить мебель партиями, на потоке, сегодня предпочитает мимикрию под мастерскую, где удовлетворят все капризы клиента.

“Моментом истины» для малого мебельного бизнеса Новосибирска оказался приход «ИКЕА» − абсолютного авторитета в массовом сегменте. «А что „ИКЕА“? Туда приходят как на выставку: посмотрят новинку, сфотографируют − потом идут к нам, и мы делаем, − рассказывает Евгений Новгородцев, владелец небольшой мебельной мастерской. − Почему к нам? Мы делаем дешевле, быстрее, и с нами проще: у нас личные взаимоотношения с каждым клиентом и практически бессрочная гарантия на все, что делаем». Мастера со стажем уже давно не делают мебель «на колене» − старом советском станке. «Оборудование у нас итальянское, хороший „форматник“ недавно купили, − продолжает мебельщик. − Отечественные аналоги есть, но мы немецкое и итальянское оборудование берем». Самая крупная «мастерская» Новосибирска − фирма «Золушка», где солидная составляющая цены мебели − дизайнерская работа с клиентом. Однако схема, где сервис разбит на «производственные участки» и за качество отвечает отдельный менеджер, непричастный на деле к производству, все же уступает индивидуальной ответственности мастера за весь процесс изготовления. «Ну что это за сервис?! Пришли усталые мужики, тупо шурупы закрутили», − смеется Евгений Новгородцев. Лесозаготовительного кризиса мебельщики «не заметили» − ЛДСП и MDF довольно далеко отстоят от «деревянного предка» − кругляка.

Куда развиваться новосибирской лесопромышленности

Лесопромышленник Сергей Владимиров, экономист с большим опытом инновационных проектов, сомневается в перспективах создания крупного лесоперерабатывающего предприятия в Новосибирской области: «Запасы березняка в регионе не такие уж и большие: близ городов мало деловой древесины (много больных деревьев), издалека возить маловыгодно. Вообще качество новосибирского леса такое, что построить здесь можно только завод по переработке низкосортной древесины (если говорить о крупном предприятии): измельчать и делать плиты». Владимиров связывает слабую инвестиционную активность западных лесопромышленников именно с трезвой оценкой качества сырья. Новосибирский лес требует внимательного и бережного отношения на всех этапах − от заготовки до воплощения в материалы и изделия, а на такую кропотливую работу способны только небольшие местные лесоперерабатывающие предприятия.

Хорошее качество логистики, близость рынков среднеазиатских республик делает возможным экспорт новосибирского леса за пределы региона. «Мы отправляли березу на фанерные комбинаты − в Майкоп, в Пермский край, на Войновский комбинат (Тюменская область), − говорит Сергей Владимиров. − Еще был вариант: в Узбекистан отправляли березовые доски − там климат сухой, под обмазку дома и береза сгодится. Но там конкуренция с казахстанским лесом − им ближе везти и через границу один раз товар перевозить». Вывоз леса занимал лишь 2,9% экспорта Новосибирской области в 2007 году, в том числе и реэкспорта томского сырья. Для сравнения: продукция новосибирского машиностроения составила долю экспорта в 8,8% за тот же год. В структуре экспорта древесины преобладали пиломатериалы: доля экспорта круглого леса, по данным Новосибирской таможни, в 2007 году составила 0,39% от общего объема вывоза региона.

В планах Владимирова заход в Томскую область на рубки смешанного леса. Томские лесопромышленники ориентированы на заготовку хвойников, березу и осину воспринимают зачастую как помеху бизнесу. Весьма вероятно, что наряду с логистикой высокотехнологичная переработка «непрофильных» ресурсов экспортных лесозаготовительных компаний − древесины лиственных пород и тонкомеров − один из вариантов роста новосибирской лесопромышленности.

Эксперты считают, что идеальным вариантом лесопереработки в Новосибирской области может стать эксплуатация томских лесов, как уже находящихся в лесопромышленной разработке, так и неосвоенных. Наиболее удобны для этих целей Чановский и Мошковский районы, лежащие в зоне Транссиба и расположенные вблизи таежных районов как Томской, так и Новосибирской области.

В середине 1980-х годов на границе Чановского и Кыштовского районов даже собирались строить совместное советско-шведское предприятие, однако к основным запасам леса западных районов Томской области нужно было еще провести коммуникации, поскольку на переработку низкосортной древесины была рассчитана только первая очередь комбината. Четыре года назад появился проект финских инвесторов по созданию лесокомбината в Мошковском районе, в пользу которого говорили относительно развитые коммуникации, возможность транспортировки томского леса по федеральным дорогам.

Другие статьи рубрики Регион номера: Новосибирская область

В центре Сибири
Сосна в дефиците
Лес - для людей
Ведущие предприятия ЛПК Новосибирской области
План по валу
Список предприятий ЛПК Новосибирской

В краю березовом
От лесоустроения к тотальному мониторингу среды
Валерий Барановский: «Верните лес специалистам!»
Главные игроки регионального значения
Список крупных предприятий ЛПК Новосибирской области

Новосибирская область
Лесная промышленность Новосибирской области переживает не лучшие времена
Лесной кодекс не нравится сибирякам
Музей тайги появится под Новосибирском
Хроники незаметной войны
Сибирский кедр и люди - 400 лет вместе
«Сиблес. Деревообработка. Мебель-2004»