От лесной промышленности – к текстильной

ВЭБ намерен в Красноярском крае наладить выпуск растворимой целлюлозы для производства тканей

100% акций АО «Краслесинвест» принадлежат государственной корпорации «Банк развития и внешнеэкономической деятельности» (Внешэкономбанк). Старший вице-президент ВЭБ, руководитель Управления лесоперерабатывающего комплекса Павел Билибин поделился с корреспондентом журнала «ЛесПромИнформ» стратегическими планами развития предприятия.

– Павел Владимирович, как у Внешэкономбанка появился непрофильный актив – предприятие реального сектора экономики?

– В 2007 году в рамках краевой инвестиционной программы развития Нижнего Приангарья Внешэкономбанк выступил с инициативой строительства лесоперерабатывающего комплекса с целлюлозным заводом и учредил дочернее общество «Краслесинвест» со 100% капиталом ВЭБ для реализации этого проекта.

Как известно, ВЭБ – это не классический банк, а банк развития, здесь нет привычных банковских продуктов. Он представляет собой государственную корпорацию и является одним из ключевых инструментов стратегического развития экономики страны, а лесная отрасль – одно из стратегических направлений этого развития.

В России самые большие запасы леса в мире, предприятия лесной промышленности ранее давали существенную часть ВВП страны. У нас много моногородов, образованных вокруг предприятий ЛПК, то есть большое число людей связано c лесоперерабатывающей отраслью.

Так что не могу сказать, что «Краслесинвест» – непрофильный актив банка, ведь наша установка – развивать отрасль. Хотя создание этого предприятия – один из немногих примеров, когда ВЭБ учредил 100-процентную «дочку» для реализации проекта по строительству промышленного актива.

– Несколько лет назад проект создания целлюлозного производства был заморожен, но не так давно ВЭБ анонсировал, что хочет вернуться к его реализации...

– Действительно, в 2012 году банк принял решение целлюлозный комбинат не строить, но создал лесопильное предприятие, однако сейчас мы возвращаемся к идее создания целлюлозного завода на площадке «Краслесинвест». Причина – на сегодня ВЭБ уже сделал существенные инвестиции и в саму площадку, и в прилегающую к ней инфраструктуру, и в транспортный комплекс Нижнего Приангарья. В рамках программы более 15 млрд руб. уже вложено в строительство моста через реку Ангару, железнодорожной ветки Карабула – Ярки, линии электропередач и электрической подстанции. Для того, чтобы существенные средства не были потрачены зря, мы решили создать объект, для которого все перечисленное выше и предназначалось. А самое главное – у комбината высокие экономическая эффективность и инвестиционная привлекательность.

– Какую продукцию и для кого будет производить новое предприятие?

– Вернувшись к идее создания целлюлозного завода, мы сделали предварительную оценку экономических параметров проекта, и сейчас уже эскизное проектирование в завершающей фазе. На этой стадии уже довольно точно – в пределах 15–20% определяются объем капитальных вложений, мощность, степень воздействия на окружающую среду и, конечно, предполагаемый рынок сбыта.

Проектная мощность предприятия – 830 тыс. т целлюлозы в год, из которых половина – беленая хвойная целлюлоза бумажных сортов, а вторая половина – растворимая целлюлоза из древесины лиственницы. Один из главных рынков сбыта беленой целлюлозы – Китай, который осваивает сейчас около 30% мирового рынка целлюлозы. На существенные объемы растворимой целлюлозы тоже претендует Китай, но мы решили идти дальше, и в рамках подготовки проекта сейчас ведется работа по созданию производства штапельного волокна (планируемая мощность – около 300 тыс. т в год) и вискозной нити (около 2 тыс. т в год).

На текущий момент ни тот, ни другой вид целлюлозного продукта в России не производится, текстильные предприятия их импортируют, так как продукция эта востребована. Но в нашей стране уже начинается возрождение текстильной промышленности, и поэтому с прицелом на перспективу мы хотим предусмотреть возможность выпуска вискозных сортов целлюлозы.

– Связаны ли ориентированность на китайский рынок и возможный приход китайских инвесторов в проект строительства ЦБК, который обсуждался некоторое время назад?

– В процессе поиска инвесторов мы не ограничиваемся какими-либо рамками. С точки зрения рынка китайским компаниям выгодно участие в этом проекте, чтобы зафиксировать объемы гарантированных поставок в КНР. Кроме того, Китай, как я уже сказал, крупнейший потребитель целлюлозы, китайские бизнесмены очень неплохо понимают, как устроено производство, какого качества целлюлоза нужна им, и сами участвуют в строительстве некоторых объектов. Например, в белорусском Светлогорске сейчас готовится к пуску ЦБК, который построила китайская компания под ключ на условиях EPC-контракта (engineering, procurement and construction – прим. ред.).

Что касается перспектив сбыта продукции, то уже сейчас к нам стоит очередь. Объемы потребления целлюлозы в мире увеличились даже по сравнению с прошлым годом. И цены растут, поскольку существует дисбаланс: спрос повышается при отсутствии роста предложения.

Кроме того, есть существенный дефицит целлюлозы именно названных выше сортов, и все наши предполагаемые покупатели уже сейчас хотят закрепить за собой необходимый объем поставок. Поэтому в самое ближайшее время мы подпишем с ними соглашения о намерениях.

– Какую долю пакета вы готовы уступить инвесторам?

– Принцип привлечения инвесторов будет, скорее всего, определяться с учетом вешней политики страны. Но ВЭБ не является стратегическим игроком в секторе ЛПК и у нас нет необходимости быть владельцем подобных объектов. Наша задача – инвестировать в проект, построить предприятие и затем передать его в надежные руки профессионального стратегического участника, который будет эксплуатировать его и дальше развивать.

Что касается того, будут эти надежные руки отечественными или зарубежными, могу отметить следующее: есть моя гражданская позиция и есть профессиональный подход. Я бы, конечно, хотел, чтобы ключевые предприятия такой стратегической отрасли, как ЛПК, оставались в собственности российского бизнеса, либо чтобы государство сохраняло за собой в них контрольный пакет. Потому что без участия государства не только в инвестировании, но и во владении не обойтись – за последние 38 лет в России не появилось ни одного подобного производства: они очень капиталоемкие, а сроки окупаемости большие. В строительство целлюлозного завода инвестиции начинаются с миллиарда долларов. Наш проект, по предварительным оценкам, обойдется примерно в полтора миллиарда долларов.

– Сколько времени, по вашим планам, пройдет до ввода нового завода в эксплуатацию?

– На проектирование таких объектов, как наш будущий завод, требуется от года до полутора лет. У нас оно займет год, потому что уже пройдена стадия предпроектных работ, которая глубоко продвинула проект в понимании и спецификации оборудования, и проектных решений. Мы также сделали пробные варки и получили представление, каким будет готовый продукт.

Если объект строит или реконструирует бизнес, он все-таки находится под определенным влиянием – стратегии развития своей компании, бенефициаров. А мы, как государственный институт развития, имеем возможность строить абсолютно идеальный объект, который должен соответствовать всем правилам, нормам и быть максимально эффективным.

Увы, в России очень часто процессы строительства и проектирования ведутся параллельно, что, кстати, и привело к проблемам с пуском Светлогорского ЦБК. Делается это вроде с благой целью – для сокращения срока окупаемости, но на практике приводит к обратному эффекту. На старте кажется, что будут сэкономлены и время, и деньги. Но по факту получается удлинение сроков строительства и увеличение смет. Мы не хотим идти по подобному пути и будем делать все правильно, поэтому рассчитываем получить первую продукцию через четыре года. После завершения предпроектного этапа на государственном уровне должно быть принято решение о начале строительства. Его вынесет наблюдательный совет ВЭБ, председателем которого является премьер-министр РФ Дмитрий Медведев, а членами этого совета – его заместители и министры. Предполагается, что это решение будет принято до конца лета, и тогда завод будет введен в строй в 2022 году.

Следующий этап – выход на проектную мощность – займет около года: отладка оборудования и настройка всех процессов производства, начиная с лесозаготовки и всех технологических режимов, должны быть выполнены идеально.

Мария АЛЕКСЕЕВА

Другие статьи рубрики Регион номера: Красноярский край

Обнародован проект лесного плана Красноярского края на 2019–2028 годы
В Красноярском крае разработали собственную геоинформационную систему для нужд ЛПК
«Краслесинвест» развивается

Эльдорадо в центре Сибири
Сверху видно все
В Красноярском крае начинают восстанавливать ранее действовавшие предприятия ЛПК
ЛПК Красноярского края

Вдоль Сибирского тракта
Запас лесосырьевых ресурсов в Красноярском крае увеличивается
ЛПК не в приоритете
Инвестиционные проекты в ЛПК Красноярского края
Основные предприятия ЛПК Красноярского края
Дом из ангарской сосны

Красноярский край в цифрах
Срочно требуются регионы-доноры
Инвестиционный климат: стрелка на «ясно»
Список предприятий ЛПК Красноярского края

Размышления о «Лесном кодексе»...
Красноярский край (состояние и перспективы развития ЛПК края)
Красноярск - город будущего! (итоги Красноярской выставки «Деревообработка»)
Государева служба
ЛПК - Привлекательный во всех отношениях
Проект «Лесные ресурсы и технологии» (Форест) в Красноярске
Кто в лесу хозяин?